Реджинальд из Манчестера был третьим, кто отправился к бассейну. Когда он вернулся в оранжерею, с него стекала вода. Мэгги подала ему полотенце и попросила спуститься вниз, чтобы переодеться в сухое для участия в церемонии с орхидеями. Остин отметил, что вампир из Британии был очень костляв. Должно быть, ему приходилось чем-то набивать костюм, чтобы выглядеть нормально.

– Четвертый номер? – спросила Мэгги.

– Это я, – Остин подошел к дверям.

– Ты должен обойти бассейн и подойти к джакузи, – проинструктировала его Мэгги. – После разговора с Вандой, ты вернешься сюда. Все понятно?

– Да. – «И сделаю так, чтобы меня выгнали».

– Хорошо, значит, мы готовы, – девушка распахнула двери.

Пересекая террасу, Остин окинул взглядом крышу. Ведущий направлялся к шезлонгу на одной стороне бассейна, а Дарси – на другой. Челюсть у Остина отвисла. «Мама да-ра-гая».

Она была в красном мокром бикини, плотно прилипшем к ее телу. От холода ночного воздуха ее соски напряглись. Низ купальника держался на завязках на бедрах, которые просто умоляли их развязать. В лунном свете ее кожа была бледной. Дарси выглядела такой хрупкой, но в то же время такой притягательной… Он знал, что не удержится и дотронется до нее.

Их глаза встретились. В ее взгляде было столько грусти и желания, что сердце Остина разбилось еще раз. Она оглядела его тело, потом снова посмотрела ему в лицо. Желание в ее взгляде стало еще сильнее, еще отчаяннее.

Дарси тоже его хотела. Если он в скором времени не покинет шоу, то перестанет сопротивляться. Даже сейчас тело поддавалось искушению: к паху прилила кровь, сердце рвалось из груди.

Это надо прекратить. Прямо сейчас. Остин нырнул в бассейн и дал холодной воде остудить желание. Его колотило от холода, кожа покрылась мурашками.

Ванда наблюдала за ним из джакузи:

– Залезай, выглядишь замерзшим.

Он принялся растирать руки. Надо отказаться. Интересно, его за это выгонят?

– Нет, спасибо.

– Не хочешь согреться? – Ванда пересекла ванну и остановилась рядом с его ногами. Она отсоединила маленький микрофон от бикини и бросила его в воду. – Упс. Как неуклюже с моей стороны. Теперь никто не услышит, как я говорю о той ночи, когда вы с Дарси подогревали воду в этом корыте.

Остин напрягся:

– Не понимаю, о чем речь.

Ванда улыбнулась:

– Это сняли на камеру. Прошлой ночью ролик крутили по ВЦТ.

Остин открыл рот. Их поцелуи показывали на вампирском телевидении? Он оглянулся на Дарси. Девушка стояла у бассейна и настороженно смотрела на него.

– Не волнуйся, – продолжила Ванда, – никто не знает, что это Дарси. Ну, кроме нас с тобой. Большинство думает, что это была леди Памела или Кора Ли, потому что они блондинки с длинными волосами. Но я узнала платье Дарси, когда ты забросил его в бассейн.

– Ты кому-нибудь сказала?

– Нет, – она отплыла от бортика. – Пока нет. Почему бы тебе не присесть со мной ненадолго?

Ванда угрожала раскрыть секрет Дарси? Остин не был уверен, но не хотел рисковать. Поэтому вошел в ванну и уселся напротив девушки.

Она улыбнулась:

– Разве так не лучше? – Она посмотрела мимо него и вздохнула. – Ох, дорогой. Теперь Дарси смотрит на тебя, – Ванда подплыла к нему. – Должны ли мы заставить ее ревновать?

– Я бы не стал.

– Хорошо. Да в этом и нет нужды. Она влюбилась в тебя в ту минуту, когда ты вошел в ту комнату для собеседования. Назвала тебя Аполлоном, богом Солнца, – Ванда провела пальцем по его щеке.

Остин соскочил с сиденья:

– Я не хочу ее расстраивать.

Ванда посмотрела через его плечо:

– Слишком поздно. Она выглядит очень рассерженной.

Остин скрестил руки на груди:

– Чего ты от меня хочешь?

Ванда положила локоть на бортик ванны и изучающее посмотрела на него:

– Я хочу знать, на самом ли деле она тебе не безразлична.

Подумав пару секунд, он решил, что признание не принесет никакого вреда:

– Я ее люблю.

– А-а-а, – Ванда почесала подбородок. – Для протокола: это больше выглядит, как простая страсть. Ты уверен, что чувствуешь любовь?

– Уверен. – «К несчастью». Он пытался похоронить свои чувства, но, несмотря ни на что, они становились сильнее и глубже.

– Дарси слишком много страдала. Она заслуживает счастья.

Остин приподнял одну бровь:

– Ты за нее переживаешь?

– Да. Тебя это удивляет?

Он сделал глубокий вдох. Неделю назад он бы не поверил, что вампиры могут сочувствовать и быть привязаны друг к другу, но это было так. Похоже, они могли испытывать те же чувства, что и живые люди. «Я человек», – слова Дарси всплыли в его памяти.

– Я изменил свое мнение.

– Она заслуживает лучшего. У нее душа ангела, – уголок губ у Ванды приподнялся. – В отличие от моей.

– Ты признаешь, что злая?

Ее улыбка стала шире:

– Кто-то может сказать такое про меня.

– Что ты сделала? Убила? – безразличным тоном спросил Остин, но был при этом очень серьезен.

Ее улыбка растаяла:

– Я предпочитаю называть это помощью правосудию.

Он нахмурился:

– Ты способна причинить вред невинному?

– Нет, – быстро ответила она, – а ты?

– Нет.

Она подвинулась ближе:

– Тогда не смей обижать Дарси.

Остин почувствовал угрозу в ее голосе:

– Я и не хочу, но все не так просто.

– Ты признал, что любишь ее. Она любит тебя. По мне, так все просто.

– Нет, это.. сложно. У меня важная работа…

– Более важная, чем Дарси?

– Нет, но я не могу себе позволить попасть в ситуацию, где мне придется выбирать. – Блин. И он не представлял, что будет обсуждать свои сердечные дела с вампиром.

– Если ты ее любишь, то возможен только один вариант.

– Это не так просто. Мне придется бросить все. Моя жизнь… вещи, в которые я верю… все изменится.

– А ты к этому не готов?

Хватит ли ему пороху на такое: отвернуться от группы по наблюдению за вампирами и ЦРУ? Присоединиться к Дарси и жить среди вампиров? Его признают предателем. Он не сможет найти себе хоть какую-нибудь работу.

– У меня была не легкая жизнь, – Ванда смотрела на звезды. – Я видела ужасные вещи. Концлагеря, пытки, смерть. Невероятную человеческую жестокость. Были времена, когда я просила у Бога смелости все это прекратить. У меня не было сил терпеть весь этот ужас.

– Мне жаль, – Остин не просто говорил это. Он действительно сочувствовал этим вампирам.

Ванда села ровно и посмотрела на него:

– Я бы пережила все снова и тысячу раз, если бы это вернуло мне мою младшую сестру, – слезы заблестели у нее на глазах. – Она была такой умной и полной жизни. Если бы она выжила, то была бы как Дарси.

Остин кивнул, его глаза увлажнились.

Ванда подплыла к нему:

– Нет ничего священнее любви. Не дай ей ускользнуть.

Создалось впечатление, что в окружавшем его мраке появилась трещина, из которой хлынул свет. И Остин, наконец, мог видеть ясно.

– Ты не злая, да? – Никто из этих модерновых вампиров не был злым.

– Мы просто стараемся изо всех сил сжиться с тем, что у нас есть.

Остин встал:

– Желаю всего хорошего, – он подошел к Дарси. Она посмотрела на него со злостью, потом отвернулась.

– Нам надо поговорить, – тихо сказал он, осознавая, что на него направлены камеры. После чего продолжил идти к оранжерее.

Мэгги дала ему полотенце:

– Пожалуйста, иди и переоденься для церемонии с орхидеями.

Остин направился к лестнице. Не удивительно, что Дарси была в ярости. Он понял, что сегодня его опять не выгонят.

 Дарси решила проводить Ванду на этаж для прислуги, чтобы заодно узнать, мнение остальных дам по поводу последнего конкурса. К сожалению, все согласились с Вандой, так что ее надежды на то, что агенты ЦРУ покинут в этот вечер конкурс, были разрушены. Ванда переоделась в сухую одежду, достала две черные орхидеи из холодильника, после чего дамы направились в главное фойе на церемонию.