— У вас с Полом есть на что жить, Таша, да и это место всегда будет вашим домом, как ты сама знаешь. У тебя также нет никакой необходимости продавать себя. Я говорила тебе не вкладывать свои деньги. Как я припоминаю, я была непреклонна, но вы не захотели меня слушать, — чтобы предотвратить дальнейшие споры, Антониетта плотно закрыла дверь в ванную.

Она не спеша приняла душ, надеясь, что к тому времени, когда она оденется, Таша уйдет, хотя в глубине души понимала, что это маловероятно. Ее кузина могла быть цепкой, как клещ, когда на горизонте появлялся мужчина, и очевидно власти допустили огромную ошибку, послав красивого офицера. Она не могла представить, почему сбежал повар палаццо, Энрико, и очевидная дрожь пробежала по ее спине, несмотря на горячий душ. Байрон был уверен, что кто-то добавляет в еду яд. Могло ли исчезновение Энрико как-то быть связано со всем этим?

Антониетта подняла лицо навстречу горячим струям воды над своей головой. Байрон убил ее похитителя. Она не сомневалась, что он это сделал. И тело было сброшено со скалы, небрежно, без единой мысли о том, что могут подумать власти. О чем она вообще думает? Она знала вещи, неизвестные остальным. Могла делать вещи, на которые другие были неспособны. И она знала, что Байрон был не совсем человек. Она приняла это в нем, как и в самой себе, однако он убивал легко, быстро, без колебаний. Он заявил, что не подозревает Энрико. А если бы он нашел свидетельства причастности Энрико к отравлениям?

На мгновение Антониетта прислонилась головой к кафельной плитке душевой кабинки, позволяя струям воды обмывать себя. Байрон обладал многими способностями, которые она не вполне понимала, но он не стал бы убивать Энрико. Она не позволит Таше, со всей ее драматичностью, заронить в ней подозрения. С тихим вздохом она выключила горячую воду и стряхнула капли со своей кожи. Полотенце держалось на ее груди лишь за счет небольшого узла, и она чувствовала себя разгоряченной и с трепетом ожидающей внимания. Она оделась с особой тщательностью, заплела густую копну своих волос в тяжелую косу, свернув ее в замысловатый узел, чтобы добавить себе роста и уверенности.

Таша по-прежнему находилась в ее комнате. Антониетта могла чувствовать характерный аромат ее духов и непрестанное шуршание одежды. Таша не была спокойной или терпеливой, и ждать для нее было трудно. Антониетта заставила себя улыбнуться.

— Ты все еще здесь. Это должно быть чем-то важным.

— Ну, наконец-то! Ты должна поторопиться, Тони, — Таша поймала ее за руку. — Это важно, ты не представляешь себе, как это важно. Ты должна поговорить с nonno. Я должна присутствовать в комнате, когда вернутся полицейские, чтобы допросить тебя.

— Я поговорю с ним, Таша, — согласилась Антониетта.

Наступило некоторое затишье, пока Таша подыскивала подходящие слова.

— Не сердись на меня. Ты же знаешь, я всегда присматриваю за тобой. Ты не такая опытная, как я, хотя, конечно, старше меня.

— Неужели ты забыла, что у нас один день рождения?

Таша издала тихий шепот раздражения.

— Я не узнаю тебя сегодня, Тони. Ты видишь? Он уже вбивает клинья между тобой и семьей!

— Я не хочу разговаривать с тобой об этом, Таша. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь, независимо от того, какой экстравагантной я бы ее не считала. Все, чего я прошу, это немного уважения. То, что я делаю, это мое дело и только мое. И не смей настраивать против Байрона остальных членов семьи.

— Неужели ты действительно поговоришь с nonnoобо мне? — спросила Таша.

— Да, я же сказала, что поговорю.

Раздавшийся стук в дверь был очень громким. Антониетта узнала отличительную манеру Мариты объявлять о себе. Та прилагала все усилия, чтобы производить впечатление влиятельной и властной, даже в незначительных делах.

— Входи, Марита, — через несколько минут все ее кузены будут толпиться в ее комнате.

— Я пришла по поручению своего мужа, Франко, который обеспокоен твоим благополучием, — официально и громко проговорила Марита. — Ты никогда не спала так долго за все то время, что мы можем припомнить.

— Ты замужем за Франко десять лет, Марита, — раздраженно промолвила Таша, — мы знаем, что он твой муж. Зачем заявлять об этом каждый раз, когда ты входишь в комнату? Ты сама являешься личностью. Если бы ты только поговорила с доктором Веншранком, то тебе не нужно было бы так сильно отождествлять себя с Франко.

Марита вздернула подбородок.

— То, что я замужем уже десять лет, а ты пережила два брака и три помолвки, не означает, что мне нужно повидать твоего доктора, Таша. Франко хороший человек, и я горжусь тем, что являюсь его женой. В любом случае это напоминает тебе, что я также являюсь членом семьи, даже если только посредством брака.

— Ты такая неуверенная, — сказала Таша, от отвращения закатывая глаза. — Ты являешься членом семьи десять долгих лет, у тебя двое детей, и тебе, кажется, давно пора забыть тот факт, что ты ниже нас по происхождению и что у тебя не было вообще никакого социального статуса, когда Франко повстречал тебя. Как сделали все мы.

— Не начинайте, вы двое. Мне незамедлительно нужно поговорить с сеньорой Хеленой и узнать, что произошло, иначе нам всем грозит остаться без еды на несколько последующих дней, — Антониетта пришла в раздражение от них обоих, взрослых, вечно враждующих женщин.

— Марита прекрасно проживет день-два, я же не выживу, — Таша похлопала по своему плоскому животу.

Марита чуть не закричала от отчаяния.

— Мой живот признак женственности, двух bambini, а у тебя нет ни одного.

— Достаточно! — почти рявкнула Антониетта. — Я не желаю, чтобы ты еще когда-нибудь повторила это Таше в моем присутствии, Марита.

— Я сожалею, прости меня, Таша. Тони права, мне не следовало говорить таких вещей.

— Я не обращаю внимания ни на что, сказанное тобой, — воинственно ответила Таша, но ее голос дрожал.

Марита обратила все свое внимание на Антониетту.

— Тони, мне действительно крайне необходимо поговорить с тобой насчет Франко. Он сейчас на встрече с nonno. Я не хочу, чтобы ты мешала им. Пойми же, он заслуживает еще одного шанса. Настало время nonnoпонять, чего он стоит и соответственно отнестись к нему. Он должен быть вице-президентом и всеми уважаемым человеком.

— Тебе же известно, что у меня нет права голоса относительно принимаемых nonnoрешений, Марита.

— Просто пообещай мне не губить шансы Франко. Я настаиваю, Антониетта. Ты же знаешь, как упорно он работает и заслуживает намного большего, чем ему дает nonno. Одна маленькая ошибка должна быть прощена.

— Это не было «маленькой ошибкой», как тебе прекрасно известно, Марита. Ты давила на него, пока он не стал злым и жестоким в попытке заслужить твое уважение. Он предал свою семью и нашу компанию. Ему повезло, что против него не были выдвинуты обвинения, и nonnoприслушался к моим и Ташиным мольбам позволить ему остаться здесь. Если ты снова подталкиваешь его сделать что-то, о чем он впоследствии пожалеет, то подумай хорошенько, Марита. Nonnoне простит еще одного предательства. Даже ради детей, Марита. Так же, как и я.

— Он отклонил великолепное предложение от компании Кристофера присоединиться к ним. Слияние пошло бы на пользу обеим компаниям. Франко доказал свою верность, хотя знал, что слияние сделало бы нас всех очень богатыми.

Антониетта вздохнула.

— Мы уже богаты, Марита, и от этого слияния наша компания ничего не выигрывает, оно на пользу только Демонизини. Ты отлично знаешь, что отец Кристофера даже пытался ухаживать за мной в надежде на слияние.

— Семьи объединятся, когда Кристофер женится на Таше.

Громкий треск, а затем душераздирающий крик боли прервал обеих женщин. Непрерывный крик ребенка, испытывающего страшную боль, ни с чем нельзя было спутать. Таша мгновенно повернулась на звук.

— Это маленькая Маргарита! — и сразу же, едва выкрикнув это заявление, она выбежала из комнаты.