— О, я не знаю. Наверное, тебе не стоит менять свои планы из-за меня. Мы можем поговорить за обедом. — Она внутренне вздрогнула. Обед мог перейти в свидание, поэтому она торопливо добавила: — Ну, или как-то иначе.

Итан засунул руки в карманы и покачался на пятках.

— Ты права. Я думаю, в любом случае для тебя это не подходит.

Она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Эти острова — суровое место. Никакой цивилизации. Там всего лишь несколько частных домов, один из них принадлежит моему другу. Туда придется добираться на катере.

Она скрестила руки на груди.

— Ты думаешь, что я не вынесу поездки на катере?

— Нам надо преодолеть несколько миль, Клер.

— Я доехала отсюда до твоего дома, — напомнила она ему.

— Но ведь на велосипеде, а не на катере.

— Для меня это не проблема, — улыбнулась она.

— Ну, если ты считаешь, что тебе это под силу…

Ей показалось, что в зеленых глазах Итана вспыхнула искра изумления, поэтому она добавила:

— Меня беспокоит одна вещь.

— Какая же?

Она сморщила нос, оглядев его с головы до ног.

— Сколько ты весишь?

— Зачем тебе это знать?

— Чтобы оценить, смогу ли я тебе помочь, если тебя потребуется вытаскивать из воды. — Она мило улыбнулась, а Итан рассмеялся.

— До встречи утром. Я приеду к половине десятого. — Он взглянул на ее модельные туфли. — Надеюсь, у тебя есть более подходящая обувь?

Клер состроила гримасу.

— Для передвижения на катере — ничего.

— Тогда жди меня к девяти — мы заедем в магазин.

— Хорошо.

Клер полагала, что они обо всем договорились, но Итан остался стоять, прислонившись к дверному косяку. Он посмотрел на нее долгим взглядом, в котором мерцали греховные искорки. Клер отвернулась, боясь, что то же самое он увидит и в ее глазах.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что было бы с нами, если бы мы не развелись?

— Разве страсть может длиться долго? — искренне возразила она.

— А разве она сама не поддерживает себя своим огнем?

Она взглянула на него и отважилась спросить:

— А ты знаешь, что было бы с нами?

— Думаю, что да. — Он потрогал рукой завиток ее волос, а затем тихонько заправил его ей за ухо. — До завтра. Клер.

Рано утром на следующий день Клер позвонила отцу.

Один раз она уже связалась с родителями, чтобы сказать, где находится. Отец был крайне раздражен. В приказном тоне он велел ей возвратиться в Чикаго и грозил, что поставит на освободившееся место другого человека. Пожалуйста, сказала она.

Однако сегодня он предпринял другую тактику, которая в прошлом была очень действенной.

— Твоя мать очень расстроена твоим поведением, — сказал Самнер. — Доктор считает, что этот эмоциональный стресс пагубно скажется на ее здоровье.

Клер закрыла глаза и досчитала до десяти. Затем ответила:

— Я не сделала ничего, чтобы расстроить маму. Мне это нужно, отец. Ты понимаешь меня?

— Я понимаю только то, что ты невероятно эгоистична.

— Неужели? А не эгоистично ли распоряжаться моей жизнью?! Между прочим, мне уже за тридцать!

— Я хотел тебе добра.

— Таким образом ты оправдываешь то, что пытался откупиться от Итана? Как ты мог, отец? Он был моим мужем.

— И не очень умным человеком, — презрительно бросил Самнер. — Он даже не обналичил чек, который я ему выписал.

— Да, теперь я знаю об этом. — Клер подумала о потертом кусочке бумаге и гордом мужчине, который хранил его все эти годы. — Это только подтверждает, что мое первое впечатление о нем было верным. Итан честный и незаурядный человек.

— Незаурядный? Ты забыла о том, что он был охранником, котенок? Он зарабатывал за месяц меньше, чем я тратил на сигары за неделю.

— Зато теперь он единственный владелец развивающейся и респектабельной компании, — ответила она и краем уха услышала, как отец тихо выругался.

— Ты вышла за него замуж лишь для того, чтобы мне досадить, — процедил Самнер.

— Нет, отец, я вышла замуж для того, чтобы избавиться от тебя. — Она совсем не хотела, чтобы ответ ее прозвучал так резко, но это была правда.

— Неужели только по этой причине?

— Нет, не только. Но факт остается фактом: я использовала его. Я извинилась перед ним за это и думаю, он меня понял. — Она вспомнила, как Итан смотрел на нее, когда предлагал ей остаться на пару дней.

— В таком случае приезжай домой.

— Я скоро вернусь в Чикаго. Передай маме мой сердечный привет.

Клер хотела повесить трубку, но отец на прощание предостерег ее:

— Будь осторожна, Клер.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты использовала его когда-то, но не исключено, что сейчас он может использовать тебя. Я слышал, Сивер собирается расширить сферу деятельности компании, а для этого ему потребуются значительные капиталовложения.

— Ты слышал? — Ей не понравилось, как он это сказал. Это означало, что отец пытается снова вмешаться в ее жизнь. — Когда?

— На прошлой неделе. Я сделал несколько запросов.

— Тебя это не касается, отец.

— Ты — моя дочь. И я проявляю законный интерес. Твой банковский счет, который образовался благодаря мне и твоему деду, сделал тебя одной из самых богатых молодых женщин страны. Клер.

— Ты думаешь, что лишь мой капитал привлек Итана Сивера?

Самнер не ответил на этот вопрос. Вместо этого он спросил безразличным тоном:

— Ты любишь его?

У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила поцелуй Итана и его вчерашний взгляд, когда он нежно заправил ей за ухо волосы.

— Романтические отношения меня не интересуют, — сказала она, — и Итана тоже.

— Женщина с таким состоянием должна найти себе выгодную партию, — настаивал Самнер.

Опять он завел речь о браке, подумала Клер.

— Уверяю тебя, отец, ни моему сердцу, ни моему капиталу ничто не угрожает.

Повесив трубку, Клер задумалась о том, что сердце ее, должно быть, гораздо более уязвимо, чем ее банковский счет.

Был великолепный день, температура поднялась до пятнадцати градусов. Клер надела джинсы и теплый свитер с высоким воротником. Итан тоже был в джинсах и шерстяном пуловере.

Регулярные рейсы до Южного Маниту в эти поздние ноябрьские дни уже отменились, поэтому они договорились об аренде катера. По дороге в порт Итан рассказал ей историю острова.

Согласно индейской легенде, мать-медведица и ее два медвежонка плыли по озеру Мичиган, спасаясь от лесного пожара. Мише Моква — так звали медведицу — выбралась на Бере, поднялась на утес и стала ждать своих медвежат, но они так и не доплыли до суши. Мише Моква ждала их долго, пока не умерла, и Великий Дух Маниту превратил то место, где она ждала малышей, в Дюны Спящей Медведицы. Этот Дух также воздвиг два острова, Северный и Южный Маниту, на месте гибелей медвежат.

— Печально, — задумчиво произнесла Клер. — Это более чарующее объяснение происхождения островов, чем таяние ледников и колебания температуры.

История островов Маниту была не менее интересной. Когда-то они были заселены — в основном пришельцами из Европы. У островов останавливались суда, чтобы пополнить запасы воды и пищи, а в плохую погоду капитаны брали курс на Южный Маниту, в котором была единственная естественная гавань на побережье Мичигана — ушною двести двадцать миль.

— В этом месте было несколько кораблекрушений, — сказал Итан. — Либерийский сухогруз сел на мель пятьдесят лет назад, с тех пор его можно видеть с берега.

— Он все еще там?

— Угу. Возвышается над водой, как надгробный камень.

— Жуть.

— На обоих островах есть заброшенные фермы, дома, кладбища.

— Значит, это… города-призраки?

— Что-то вроде этого. Нервничаешь?

— Ничуть, — уверила она его.

— Здесь негде перекусить и выпить кофе.

— Прекрасно. Мои интересы не ограничиваются потреблением кофе. — Она засмеялась и решила переменить тему разговора: — Тебе нравится здесь, я вижу. Ты построил тут второй дом, зная все эти ужасные истории. Должно быть, ты проводишь здесь много времени.