Она прильнула к нему, чувствуя биение его сердца рядом со своим, и пообещала:
— Я подумаю.
ЭПИЛОГ
Они провели медовый месяц, приглядывая квартиру в Лансинге для Мейсона Страйкера, нового представителя палаты.
Он выиграл легко, несмотря на упоминания его оппонентом о сомнительном происхождении Рози. Но ее прошлое ничего не значило. Ни для Мейсона, ни для избирателей, отдавших за него голоса, ни для города, принявшего ее как свою. И перестало что-либо значить для самой Рози.
Вопросы к биологической матери так и остались без ответов. Возможно, когда ее сестры станут постарше, она попытается увидеться с ними. Но на данный момент ей не требовалось другой сестры помимо Марни.
Марни приняла на себя большую часть хлопот по организации их свадьбы, настояв, чтобы бракосочетание отложили до момента появления на свет ее младенца, поскольку желала выглядеть наилучшим образом в качестве подружки невесты. Она даже ухитрилась уговорить Бергена вырядиться в смокинг и сопровождать Рози к алтарю.
Берген, естественно, сообщил Рози, что счастлив «сплавить ее подальше». Но, вкладывая ее ладонь в руку Мейсону, украдкой вытер со щеки слезу, а после удивил их обоих, на полном серьезе заявив Мейсону:
— Смотри, береги свою жену, а то узнаешь у меня.
Мейсон и берег ее. Обращался очень, очень хорошо. Так же, как и с оказавшими ему доверие избирателями, выбравшими его в палату на два срока.
Теперь, когда он выставил свою кандидатуру в Сенат США, надеясь одолеть в предвыборной борьбе сильно скомпрометировавшего себя Бертранда, Рози стояла в уголке за сценой и слушала его речь в зале профсоюзов рабочих автомобильной промышленности во Флинте. И вспоминала о нескольких последних годах — весьма плодотворных во многих отношениях.
Очень скоро, думала она, поглаживая свой раздавшийся живот, муж получит еще одного потенциального избирателя в свой округ. Мейсон, конечно, был вне себя от восторга. Возможно, именно перспектива стать отцом и подгоняла его последние месяцы, заставляя работать без устали. Теперь труд дал плоды. Подготовленный им проект реорганизации государственной системы заботы о детях, оставшихся без родителей, вскоре должен был получить силу закона.
Закона Рози, как называл его Мейсон.
И Рози знала, что, пускай и под другим названием, изменения, заложенные в закон, будут приветствоваться молчаливыми и по большей части невидимыми людьми, чья жизнь от него зависела. Но то, что изменения вносятся от ее имени, делало их для Рози еще радостнее.
КОНЕЦ
