Корабль носил название «Размер Это Не Все» — плитообразный айсберг, на котором спокойно могли разместиться две армии.

— Как эти громадины не разваливаются? — Он стоял на балконе, откуда открывался вид на небольшую долину, которую пересекали пешеходные дорожки, отделяя участки с расставленными столиками, за которыми отдыхали пассажиры корабля. Кое-кто расположился на траве у ручья.

Ярко-голубое «небо» разделяла своеобразная осевая линия псевдосолнц, а в центре его змеилась пневмотруба.

— Что ты сказал? — Сма приближалась к» нему с двумя бокалами в руках, один из них она протянула ему.

— Не понимаю, как это он не разваливается? Дизиэт улыбнулась.

— Это делается при помощи силовых полей, Шераданин. — Она потрепала его по щеке. — Не пытайся слишком быстро понять — все придёт само. Просто поброди здесь, затеряйся на несколько дней. Вернёшься, когда сочтёшь нужным.

Он последовал её совету. Огромный корабль напоминал заколдованный океан, в котором никто не мог утонуть; и он плыл по его волнам в надежде понять, из каких принципов исходили люди, его построившие. Так прошло несколько недель. Он заходил в бары или рестораны всякий раз, кода чувствовал жажду, голод или усталость. Заведения, как правило, были автоматические, клиентов обслуживали летающие подносы. Кое-где штат состоял из обычных людей, которым просто вздумалось немного поработать.

— Конечно, я могу этим не заниматься. — Мужчина среднего возраста тщательно вытер стол влажной губкой. Убрав эту губку в специальный шкафчик, он присел рядом с ним. — Но взгляните, столик чист.

Он кивнул, подтверждая этот факт.

— Моя основная работа, — продолжал мужчина, — изучение религий. «Значение направления в религиозном ритуале» — так называлась моя диссертация. Вам, наверное, известно, что в некоторых религиозных культах большое значение придаётся тому, куда обращена дверь храма, могила… У меня множество теорий по этому поводу, мы спорим с коллегами — здесь и в иных местах. Работе этой не видно конца: постоянно находятся новые примеры, а прежние подвергаются переоценке и так далее. Но, — он хлопнул ладонью по блестящей поверхности, — когда вытираешь стол, то ты вытираешь стол,работа сделана, и это твоё достижение.

— Но в конечном итоге ты всего лишь… вытираешь стол.

— Вы хотите сказать, что это действие не имеет никакого значения с точки зрения вечности?

— Ну, допустим. — Улыбку скрыть не удалось.

— Что же имеет больший вес? Моя основная работа? Предположим, я сочиняю музыку или ставлю развлекательное шоу. Что это даёт? Доставляет людям удовольствие. То, что я вытираю стол, доставляет удовольствие мне.А люди садятся за чистый стол и тоже получают удовольствие. — Мужчина рассмеялся. — В конце концов люди умирают. Также умирают, звезды, вселенные… Конечно, если бы я только вытирал столы, это было бы несправедливо по отношению к моему интеллектуальному потенциалу. Но! Я занимаюсь этим с удовольствием, по своему выбору, в свободное от основной работы время, это не мешает мне думать… — Он снова улыбнулся. — И, кстати, это хороший способ познакомиться с людьми. Итак, вы, собственно, откуда?

Посещая рестораны и бары, он охотно беседовал с людьми; ел, когда ощущал голод, и пил, почувствовав жажду, каждый раз это было новое блюдо или напиток. Периодически ему хотелось спать — тем более, что помещение корабля через определённые промежутки времени погружались в красноватый сумрак, световые полосы на потолке тускнели — и он просто обращался к какому-нибудь дрону, чтобы тот направил его в ближайшую незанятую комнату. Комнаты, оборудованные связью с пультом корабля, были примерно одинаковых размеров и мало чем отличались друг от друга, в них всегда некий стандартный набор: кровать (иногда постель-поле), туалетная комната, буфет, голографический экран. В первую же «ночь» на корабле он решил развлечься и сунул под подушку какой-то активированный прибор. Сна как не бывало — он превратился в смелого принца-пирата, который отрёкся от своего знатного происхождения, чтобы сражаться со своим небольшим, но отчаянно-храбрым экипажем против кораблей работорговцев. Их быстрые маленькие корабли бесстрашно и, разумеется, всегда успешно атаковали неповоротливые галеоны. Безлунными ночами его ватага высаживалась на благоухающие пряностями островки, штурмовала неприступные тюрьмы, освобождая ликующих заключённых. Он лично выиграл поединок на шпагах с подлым губернатором и спас его очаровательную дочь, которую мерзкий папаша спровадил в горный монастырь. Самое интересное заключалось в том, что какая-то часть его мозга осознавала нереальность происходящего… но это казалось таким пустяком!

Когда приключение закончилось, он с удивлением обнаружил, что прошла всего одна ночь… и его постельное бельё, несмотря на целый ряд эротических эпизодов, оставалось чистым. Им овладело чувство стыда, когда обнаружилось, что вместе с ним эту историю пережили и другие: пришло множество сообщений, в которых незнакомые люди просили связаться с ними и продолжить игру.

В комнатах, где он спал, всегда находились какие-либо приспособления для сиденья — поля, выдвижные или складные табуреты, просто обычные стулья.И всякий раз он выставлял их в коридор или на террасу — стараясь заглушить воспоминания.

Он решил посетить доки, где, насколько ему было известно, находилось несколько недостроенных кораблей. К его удивлению, в цехах и на окружающих корабли металлических лесах работало довольно много людей.

— Разве машины, разумеется, под контролем человека, не могут строить их? Наверное, это было бы быстрее… — спросил он у сопровождавшей его женщины-инженера.

— Конечно! — улыбнулась невысокая блондинка, производившая впечатление весьма занятой особы. — Но это так здорово — наблюдать за тем, как открываются ворота, и эта махина в первый раз отправляется в глубокий космос. Триста человек на борту, все системы работают, компьютерный Мозг всем доволен, а ты думаешь: «Я причастна к этому, я помогала строить корабль!» То, что машина могла это сделать лучше, не меняет дела.

— Хм, — буркнул он.

«Учитесь работать с деревом и металлом, это не сделает вас плотником или кузнецом — так же как умение писать не превращает вас в чиновников».

— Можете хмыкать сколько угодно. — Женщина подошла к голограмме, изображающей полу завершённый корабль. Её окружало несколько мужчин в рабочих комбинезонах, которые вели неторопливую беседу. — Вы когда-нибудь занимались дельтопланеризмом или дайвингом?

— Да.

— Птицы летают, а рыбы плавают лучше нас. Мы же не перестаём по этой причине летать или плавать?

— Конечно, нет. — Он улыбнулся.

— А почему? — Его собеседница тоже с улыбкой смотрела на него. — Потому что это забавно, доставляет удовольствие, развлекает. — Её окликнул один из рабочих. — Извините, мне некогда. — Она кивнула, направляясь к выходу.

— Постройте его… хорошо.

— Спасибо. Надеюсь, у нас получится.

— А как он будет называться?

— Его Мозг предложил «Милый и Изящный», — рассмеялась женщина.

Он побывал на нескольких спортивных состязаниях, в некоторых даже принял участие, хотя большинство видов спорта, по которым эти соревнования проводились, ему не были известны. Значительную часть времени он проводил во всевозможных аквапарках. Их посетители купались обнажёнными, что его немного смущало. Позже он обнаружил, что есть целые секторы — посёлки, районы, округа (было совершенно непонятно, как их называть), где люди никогда не носили одежды, довольствуясь только украшениями. Как ни странно, к этому удалось быстро привыкнуть, но желания присоединиться к ним не возникало.

Через некоторое время он сделал для себя открытие — оказывается, обслуживающий персонал корабля включал в себя не так много дронов, большинство из них были самостоятельными путешественниками и, во что ему никак не верилось, индивидуальностями со своими собственными электронными мозгами (про себя он называл их компьютерами).