— Это не изменит моих чувств к тебе. Я верю тебе всем сердцем.
— Замечательно, Кристос, но мне надо больше.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Мне тоже надо больше, — сказал Кристос. — Мне нужна твоя любовь.
Слезинка скатилась по ее щеке.
— Я не переставала любить тебя. — Анализ был ее оливковой ветвью мира.
— Я тоже люблю тебя. И всегда любил, но боялся сознаться себе и тебе, как много ты для меня значишь.
— О, Кристос, почему?
— Потому что... — зашептал Кристос ей на ухо, — если бы я не любил тебя, мне было бы безразлично, оставишь ты меня или нет.
— Я никуда не собираюсь.
— Я знаю, — сказал он.
— Твой отец считает, что ты проверял меня.
— Кажется, я испытывал на прочность самого себя. Ты сможешь простить меня за то, что я тебе не доверял?
— Да. Смогу.
Он закрыл ей рот поцелуем.
— О, Кристос, боюсь поверить, что все это реально.
— А разве не реально? — спросил он, положив Аву на постель и покрывая поцелуями все ее тело.
Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, и Кристос чувствовал такое умиротворение, о котором и мечтать не мог.
Ему предстояло сделать еще только одно. Он потянулся к листку с результатом анализа на отцовство, который лежал на кровати рядом с Авой. Медленно, даже не взглянув на листок, он разорвал его на мелкие кусочки.
— Ну, теперь ты веришь, что я люблю тебя?
— Да, — ответила Ава.
