— Так дело в этом? Она пожала плечами.
— Не представляю, как я буду жить, когда стану твоей женой.
— Будешь заботиться о Тео и выходить со мной в свет по вечерам.
— Да я просто...
— Что, Ава?
— Не знаю. Я чувствую себя такой одинокой. Не хочу связывать Тео, но тут нет больше никого, кто относится ко мне с симпатией.
— Я отношусь, — сказал Кристос.
— Правда?
— Да, правда.
Кристос почувствовал, что вот-вот выяснит, что так расстраивает ее.
— У меня... нет никого, кого бы я могла пригласить на свадьбу со своей стороны. Я бы хотела предложить Лоретте быть подружкой невесты, но она не сможет прилететь из Флориды. А у тебя, как я понимаю, будет три шафера, правда? Антонио, Тристан и Гилермо?
— Я все организую. Мне нравится Лоретта, и с тобой должны быть твои друзья. Ты хочешь, чтобы мы привезли кого-то еще из Штатов
Она покачала головой.
— Не беспокойся, Ава. Я попрошу Гилермо и Тристана прийти в церковь с какими-нибудь женщинами.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Я- не уверена, что смогу жить здесь. Кристос потер затылок.
— Мы поженимся менее чем через две недели.
— Я знаю. Поэтому и заговорила об этом сейчас.
Последняя неделя позволила мне представить, какой будет моя жизнь. Мне нужно занять себя чем-то. Он понял, что она имела в виду.
— У меня есть несколько идей. Завтра займусь этим.
— А у тебя найдется время?
— Нет, но для тебя я выкрою. Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь.
Ава понимала, что ей нужно оставить Кристоса одного, чтобы он мог отдохнуть. Он работал очень напряженно, она видела это по его глазам и походке.
— Возможно, сейчас не самые подходящие для тебя дни, чтобы жениться на мне.
— Может, в этом все дело, Ава? Хочешь отказаться от свадьбы?
— Нет, — проговорила она. — Конечно, не хочу. Мне просто не нравится, что ты все время в таком напряжении.
Он поднял бровь.
— Почему бы нам не пойти в спальню, где. ты помогла бы мне расслабиться?
— Секс с тобой никогда не был расслабляющим, — сказала Ава, стараясь справиться с желанием.
— А с моим братом? — спросил Кристос с горечью.
Ава побледнела. Она забыла, что он все еще верит в ее связь с его братом. Ставрос обещал ей, что все уладит, когда она подписывала те бумаги пять лет назад, но не сдержал обещания.
— Я сказала тебе, что никогда не спала со Ставросом, — ответила она.
— Это ты так сказала.
Сейчас он был настоящим греком, за холодной надменностью скрывающим огонь и страсть.
— Кристос, ты по-прежнему не веришь мне? Как они собираются жить вместе, если он ей не доверяет?
— Не хочу об этом говорить. Мне не интересно знать о твоих прежних любовниках.
— Никаких прежних любовников не было, — сказала Ава.
Для нее никогда не существовало никого, кроме Кристоса.
Она подошла к нему почти вплотную, положила руки ему на плечи и встала на цыпочки, чтобы заглянуть в его черные глаза.
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж, пока мы не договоримся по этому вопросу.
Он покачал головой.
— Тогда можешь возвращаться в Штаты.
— Кристос, не будь таким невыносимым. Ну как я могу доказать тебе, что мы со Ставросом никогда не состояли в близких отношениях?
— Не можешь, — сказал он.
Она отвернулась, чтобы он не видел навернувшихся на глаза слез.
— Нам необходимо взаимное доверие. Если мы сделаем Тео анализ ДНК, ты поверишь, что я не лгу?
— Ава... ты бы пошла на это? Я думал, ты хочешь, чтобы я верил тебе на слово.
— Хочу. Но не вижу, как мы сможем жить в браке, если я не оправдаюсь перед тобой.
— Тебе не надо оправдываться. Я ревнивый человек. Ты знаешь это, не так ли?
— Да. Но я никогда не давала тебе повода для ревности, — сказала она.
— Для ревности мне достаточно, чтобы на тебя обратил внимание какой-то другой мужчина, — усмехнулся Кристос.
— Я никого не вижу, кроме тебя, — призналась она, кладя голову ему на плечо.
— Моя милая, — сказал он, обнимая ее.
Ава потеряла всякую способность думать, едва только их с Кристосом губы встретились. Она крепче прижалась к Кристосу. Холодный ветерок ерошил ее волосы.
Она говорила себе, что оказалась здесь только из-за неприязненных отношений с его отцом. Но, почувствовав прикосновение его губ к своим, поняла, что обманывает себя.
Она была тут, с Кристосом, потому что ей нужен этот человек, а он... слишком часто отсутствовал с момента их приезда на Миконос. И она боялась, что в их совместной жизни так будет постоянно.
Кристос слегка отступил и, осторожно держа ее запястья, скользнул по ней затуманенным страстью взглядом.
Сегодня ей не надо было защищаться от прошлого. Она была тут с Кристосом. С человеком, о котором слишком много думала в последнее время.
— Пойдем, — сказал он и увлек ее в затемненную спальню. — Ты помнишь, чем мы когда-то занимались?
Ава едва не рассмеялась.
— Смутно.
— А что я должен сделать, чтобы напомнить тебе? Она потянулась к лампе на ночном столике и включила ее.
— Ты не мог бы... снять рубашку? — сказала она, горя желанием коснуться его груди.
— Ты считаешь, что это поможет? — спросил он, снимая галстук и бросая его на свою огромную кровать.
— Безусловно, — ответила она.
Он расстегнул рубашку, обнажив загорелую грудь. Маленький золотой медальон по-прежнему висел на его шее. Ава дотронулась до золотой подвески:
— Вот это я помню.
— Хорошо. Я рад, что память возвращается к тебе.
Ава наклонила голову и прижалась губами к его груди. До этого момента она не осознавала, как соскучилась по нему. Не осознавала, что по-прежнему оставалась женщиной, а не только матерью Тео.
— Это то, чего ты хочешь?
— Ава...
Он снял с нее свитер.
— Ава. — Он произносил ее имя, как молитву, прижимая ее к себе.
Ава закрыла глаза, напоминая себе, что это всего лишь интимная близость. Однажды он уже бросил ее, оставив потрясенной и сломленной. Но в этот момент, когда его сильные руки сжимали ее, она чувствовала себя так, словно обрела свой дом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ава вздохнула и обняла его. Взглянув в ее лицо, Кристос заметил слезы в ее прекрасных синих глазах.
— Что случилось?
— Ничего. Просто... Я так давно мечтала об этом.
— О том, чтобы заниматься со мной любовью? — спросил он. — Дорогая моя, как легко удовлетворить твои мечты.
— Да, — сказала она. — Что касается тебя и Тео, я думаю, у меня есть все, о чем могла бы мечтать любая женщина.
Кристос почувствовал укол злости, когда она упомянула о Тео. Эта злость была направлена не на Тео, а на Аву, потому что он все еще не мог принять ее утверждение, что он — отец ребенка. Он злился и на своего брата, потому что Ставрос знал, как много в то лето Ава значила для Кристоса, и должен был держаться от нее подальше.
— Почему твое лицо становится таким напряженным, стоит мне упомянуть о Тео?
— Мне неприятно, когда...
— Когда я говорю, что ты — его отец? Кристос потянулся за своей рубашкой и, надевая ее, направился к бару с напитками.
— Кристос...
— Да?
— Вероятно, ты собираешься верить мне, правда? Иначе зачем бы тебе на мне жениться?
Кристос покачал головой. Он не мог сказать ей, что женится на ней ради того, чтобы Тео стал наследником, и ради секса, который всегда был у них великолепным.
