— О нет, Элли! Придумай что-нибудь, но избавь меня от обязанности посещать подобные сборища. Когда я слышу о «значимых персонах», у меня сводит скулы, как от кислых яблок, — простонал Дункан и с мольбой взглянул на собеседницу.

— В данном случае не все так плохо, — сделала попытку уговорить босса Элли. — Уверяю тебя, Терранс Гилгуд одна из самых очаровательных женщин местного общества. Она отличается от прочих голливудских обитательниц, как газель от коров.

— И тем не менее я не расположен общаться с кем-либо сегодня вечером. Меня в равной степени не прельщают ни «коровы», ни «газели». Сделай милость, прикрой меня. В конце концов это одна из твоих обязанностей.

— Слушаюсь, босс. — Элли шутливо вскинула руку к воображаемому козырьку. — Только учти, Дункан, я сделаю это в последний раз. Поскольку, не посещая подобные мероприятия, ты упускаешь возможность познакомиться с нужными людьми и завести деловые связи. А моя задача заключается в том, чтобы не допускать такого безрассудства с твоей стороны.

— Хорошо. Обещаю исправиться в будущем, но на сегодня я свободен?

— Да, босс. — Элли с легким вздохом сожаления направилась в приемную. — Хоть убей меня, я не понимаю, какой смысл коротать вечер в одиночестве, когда можно повеселиться в хорошей компании.

Услышав ее последнюю фразу, Дункан еле сдержал улыбку. Если бы Элли только знала, что он собирается вновь отправиться на бульвар Сансет в надежде, что рыжеволосая незнакомка появится там на своем голубом «корвете»! Он корил себя за то, что не догадался запомнить номер ее машины, и тем самым потерял возможность раскрыть инкогнито лишившей его покоя женщины. О, если бы только судьба предоставила ему повторный шанс!..

— Пожалуй, это была глупая идея, — пробормотал Дункан, наблюдая, как солнце медленно утопает в океане, а звезды наперебой торопятся занять свои места на синем бархате неба.

Незнакомка так и не появилась, хотя он бродил по бульвару битых шесть часов, словно какой-нибудь юнец, надеясь на случайную встречу с предметом своего обожания. На душе было холодно и тоскливо. Никогда еще за всю свою тридцатичетырехлетнюю жизнь Дункан не чувствовал такого острого одиночества, как сейчас. Растерянность и опустошенность, совершенно непривычные для него, пугали, ни на мгновение не оставляя в покое страдающее сердце.

Образ незнакомки неотступно преследовал его. Воображение рисовало ее в объятиях других мужчин, причиняя душевные муки.

Погруженный в невеселые размышления Дункан добрел до пляжа. Океанский бриз приятно щекотал ноздри солоноватым запахом прилива. Разувшись, мужчина ощутил под ногами ласковое тепло нагревшегося за день на солнце песка. Волны призывно манили в свои объятия, и Дункан не сумел устоять перед искушением. Ему казалось, что они смогут вымыть из его сознания щемящую тоску по рыжеволосой незнакомке.

Оставив одежду на песке, он стремительно ворвался в иссиня-черные воды океана, так напоминающие цвет глаз той, от воспоминаний по которой он бежал. Увы, безуспешно…

Перед тем как спуститься вниз, Пирс заглянул в спальню жены, чтобы поторопить ее. Скоро начнут прибывать первые гости, и следует встретить их в дверях, как положено добропорядочным хозяевам.

— Дорогая, ты еще не готова? — Мистер Гилгуд с неудовольствием отметил, что Терранс не одета. — Барреты появятся с минуты на минуту. Поспеши.

— Не волнуйся. Я скоро присоединюсь к тебе. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я плохо выглядела?

Она пристально посмотрела на мужа. Пусть солжет, что любит ее, что ему небезразлично, какими взглядами будут смотреть на нее окружающие… Хотя нет, Пирс делец, ему важно, чтобы супруга выглядела соответствующе его статусу.

— В любом случае мне осталось выбрать платье. Фисташковое или лимонное?

Терранс указала на два вечерних туалета, лежащих на кровати. Пирс ненадолго заколебался, прежде чем принял решение:

— Лимонное, оно выгодно подчеркнет твой загар.

Неожиданная теплота, появившаяся в его голосе, напомнила ей того Пирса, которого она полюбила много лет назад, во время учебы в колледже. Когда им приходилось растягивать десять долларов на три дня, спать на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, делясь теплом своих тел…

На мгновение Терранс охватило чувство вины за недавнюю измену. Но тут муж добавил своим обычным в последние годы брюзгливым тоном:

— Почему при минимуме одежды женщины всегда заставляют себя ждать? — И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Все его очарование пропало. В памяти всплыли постыдные мгновения недавнего происшествия.

Накануне Терранс отправилась по магазинам и, оказавшись неподалеку от офиса мужа, решила его навестить. Он этого не ожидал… как не ожидала и постанывающая под ним секретарша. В утренние часы не так много клиентов…

Застукав мужа с поличным, Терранс не стала устраивать скандала. Тем более что поглощенные друг другом любовники не заметили присутствия посторонней. Она выскочила в приемную и сделала три глубоких вдоха, как советовала ей поступать в стрессовых ситуациях ее психоаналитик.

Видимо, это не успокоило бушующих внутри негодования и обиды, потому что спустя двадцать минут Терранс уже мчалась на бешеной скорости к бульвару Сансет. Именно здесь она подцепила того парня, с которым поехала в ближайший отель. Ею владело одно-единственное чувство — месть…

Надо сказать, жиголо оказался неплох настолько, что заставил ее на какое-то время забыться в его крепких объятиях. Воспоминание о нежном брюнете отозвалось жаркой волной внизу живота, и Терранс торопливо попыталась переключить мысли на что-либо нейтральное. Например, на Барретов…

Интересно, а Сара Баррет изменяет мужу? Мысль о том, что тощая, похожая на жердь, вечно недовольная всем супруга компаньона Пирса тайком встречается с любовником или даже с любовниками заставила Терранс рассмеяться.

Окончив макияж, она отошла от зеркала и скользнула в воздушное творение от Сандры Монтегю. Пирс оказался прав: лимонный цвет прекрасно сочетался с бронзовым загаром ее кожи.

Терранс печально усмехнулась. По прошествии девяти лет супружеской жизни муж научился прекрасно разбираться в одежде, зато утратил многое другое. Прежде всего любовь к жене.

Мысли женщины вновь вернулись к измене Пирса. Откровенно говоря, ее потряс не сам факт любовной связи мужа с секретаршей, а то, с какой верой в собственную безнаказанность он это проделывал.

До Терранс и раньше доходили слухи о неверности Пирса, но она предпочитала не верить ничему, кроме собственных глаз. Что ж, такая возможность ей представилась…

Она вздохнула и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, поспешила присоединиться к мужу прежде, чем его раздражение даст о себе знать.

Терранс спустилась по лестнице вовремя, Пирс как раз пожимал руку Дадли Баррету и отпускал слащавые комплименты его жене.

— О, Терранс, дорогая. — Завидев хозяйку дома, Сара Баррет устремилась к ней навстречу с улыбкой голодного крокодила. — Ты, как всегда, очаровательна.

— Спасибо, Сара, ты тоже чудесно выглядишь. — Терранс придала лицу приветливое выражение, приняла от гостьи укус-поцелуй в щеку и предложила: — Немного шерри, милая.

— Ну, разве что немного, — жеманно ответила миссис Баррет, а Терранс подумала: еще бы ты отказалась, старая алкоголичка.

Если и был во всем Голливуде человек, чье общество она с трудом переносила, так это Сара Баррет. Впрочем, эти чувства в равной степени разделяла и гостья по отношению к хозяйке. Тем не менее все знакомые, включая мужей, считали их близкими подругами, и они не стремились опровергнуть подобное мнение, сохраняя видимый нейтралитет.

Однако Терранс прекрасно знала, какие гадости говорит о ней Сара, известная голливудская сплетница. Миссис Баррет ненавидела ее за красоту, за успех в обществе и за снисходительную улыбку, которой Терранс неизменно отвечала на все скрытые колкости в свой адрес.