— Я устал от этого разговора, — резко сказал Радж. — Мы увидимся завтра в полночь на крыше Банка Америки в Атланте. Приходи один и без оружия.
— Мне нужны доказательства, что я приду не напрасно, — возразил он. — Твоего слова не достаточно.
Радж усмехнулся.
— Если бы Кира былау меня, я бы не стал держать её где-нибудь поблизости от тебя. Своей огромной силой ты бы просто убил и меня, и любых охранников. Я беру на себя огромный риск, встречаясь с тобой наедине, чтобы привести в исполнение решение Совета, но утешаю себя осознанием того, что, если со мной что-то случится, позже будут приняты меры, дабы обеспечить тебе наказание.
Или, если ты не свяжешься с охранниками Киры в назначенное время, они её просто убьют, цинично подумал Менчерес. Он действительно так считал. Радж мог быть безжалостным и жестоким, но не глупым. Нет, Кира будет далеко от того места, где Менчерес встретится с Раджем. Единственной причиной, по которой Хранитель Закона не боялся, что Менчерес найдёт её ещё до встречи, было то, что его способность находить людей исчезла вместе с его видениями.
Я уже иду, казалось, шептал ему тёмный загробный мир Дуат.
Пока нет, ответил ему Менчерес.
— Надеюсь, ты найдёшь другой способ дать мне доказательства, которые я требую. Увидимся на крыше Башни завтра в полночь, — заявил он и повесил трубку.
Влад прошелся по комнате, заложив руки за спину, взгляд его был жёстким.
— Ты же в действительностине собираешься идти один, правда?
— К Раджу? — мрачно улыбнулся ему Менчерес. — О, да.
***
Кира слышала, как Радж говорил с Менчересом в одной из соседних комнат. Изображения пернатых змеев, войны, воинов, вырезанные на белом камне стен этого частично разрушенного храма, обеспечивали идеально жуткий фон для извращённых планов Хранителя Закона. Кира почти могла представить, что слышит крики жертвы, эхом проносящиеся по развалинам огромного, некогда величественного города майя.
Железные кандалы на запястьях и лодыжках были закреплены на стене позади Киры. Оковы оставляли на её коже ссадины, которые мгновенно заживали, и так повторялось каждый раз, когда он двигалась, однако не кандалы были причиной боли, жгущей её изнутри. Это был голод. Последний раз она питалась перед тем, как отправилась навестить сестру.
После того, как трое вампиров похитили её из дома Тины и привезли на самолёте сюда, в эти огромные развалины, Радж систематически пускал ей кровь через косые порезы, сделанные серебряным ножом. Не потому, что был жесток, как объяснил он с холодной улыбкой, а потому, что так она будет слишком слаба, чтобы освободиться. Радж даже имел наглость заявить, что у Киры нет причин бояться, что кто-либо из охранников унизит её, пока она будет беспомощна и прикована к стене. В конце концов, он был Хранителем Закона, а Хранители не потворствуют непочтительному отношению.
Кира не удивилась бы, если бы этот напыщенный болван действительно верил всему, что слетало с его языка, или если бы он просто считал её достаточно глупой, чтобы поверить ему. Она видела, какие взгляды бросали на неё некоторые из наёмников Раджа, и ни один из них почтительным не был. Кире не нужны были её инстинкты, чтобы понять: охранники Раджа просто ждут своего часа, когда хозяин даст им «добро». Она знала, что Радж не собирается оставлять её в живых и ему наплевать, если эти мерзкие люди немного развлекутся с ней, прежде чем убить, как приказано.
— У тебя есть повод для радости, — сказал Радж, влетая в комнату, где сидела Кира. — Менчерес согласился обменять себя на тебя. Он, должно быть, действительно устал от жизни. Или же намерен устроить мне ловушку, приведя с собой других Хранителей, однако всё, что они увидят — это то, что я приведу в исполнение приговор осуждённому.
— Ты так уверен, что всё продумал, — ровным голосом произнесла Кира, надеясь, что он оставит её, чтобы она не могла больше лицезреть, как он превозносит сам себя.
Радж прожёг её взглядом, его тёмные глаза зеленели. Длинные чёрные волосы были заплетены в косы, но каким-то образом это выглядело даже мужественно. Эти косы покачнулись, когда он подошёл к ней ближе.
— Ты ничтожно молода, чтобы понять, как долго я ждал, но теперь, наконец, настало время потребовать мою силу.
— То есть украсть силу Менчереса? — поправила она.
Он раздражённо развёл руки.
— Эта сила должна быть моей. Даже боги согласны. Почему же ещё Менчерес так страстно желал умереть? Почему же ещё его видения и способность находить людей исчезли? Если бы этого всего не было, я бы не смог действовать против него. Видишь? Сама судьба благоволит мне!
Самовлюблённый ублюдок, подумала Кира, но не распаляла и без того неустойчивый нрав Раджа, сказав это вслух.
Она знала, почему всё это произошло с Менчересом. Это не имело ничего общего с судьбой, протягивающей руку помощи жажде власти Раджа. Это веками подавляемые чувство вины, сожаление и горе нагнали Менчереса, преобразуя всё во тьму, и теперь он не мог видеть прошлое и думал, что не может побороть эту тьму. Если бы у Раджа была совесть, он бы знал, насколько сильны, могут быть внутренние демоны. Но, конечно, бесчестный Хранитель Закона слишком бесчувственен, чтобы что-нибудь об этом знать.
— И ты отпустишь меня, как только получишь от Менчереса то, что хочешь? — спросила она, едва удерживаясь от насмешки в вопросе.
Выражение лица Раджа не изменилось.
— Разумеется. Никто ведь не поверит в то, что ты расскажешь, а даже если и так, то у тебя не будет доказательств.
За исключением твоей новой силы, в мыслях добавила Кира. Только идиот мог поверить, что Радж не убьёт её, чтобы защитить эту свою тайну. Черт возьми, да она пари готова держать, что дни наёмников, охраняющих это место, тоже сочтены. Она догадывалась, что единственная причина, по которой Радж делает вид, что отпустит её — чтобы Кира не предупредила Менчереса, когда он потребует поговорить с ней, прежде чем отдать силу Раджу. Менчерес ничего не даст ему, пока не поймёт, что она жива. И Хранитель Закона должен понимать это.
— Так значит Менкаура взял тебя в любовницы, — сказал задумчиво Радж, его взгляд прошёлся по ней так, что она захотела помыться даже больше, чем крови. — Я чувствую на тебе его запах.
— Дай мне мыло и воду, и я это исправлю, — резко ответила она. Ей не нравился расчётливый блеск глаз Раджа, и он явно имел отношение к запаху Менчереса на ней. Чем раньше Радж оставит её в покое, тем лучше.
Вместо этого он подошёл ближе и остановился всего в нескольких дюймах от Киры.
— Когда я организовал слежку у дома твоей сестры, я думал, что это будет бесполезно. Я чувствовал, что Менкаура влечёт к тебе, и поэтому не ожидал, что он позволит тебе вернуться, опасаясь ловушки. Если бы его не заботило, куда ты пошла, захват тебя в заложники ничего бы мне не дал. Пока мои люди не услышали, как ты сказала своей сестре, что пришлось ускользнуть от Менкаура, чтобы увидеть её. Вот почему я знал, что ты будешь полезна мне живой.
Кира подавила дрожь, так как тревожный огонёк в глазах Раджа стал ярче.
— Так скажи мне, — почти прошептал он, — насколько сильно ты дорога Менкауру?
Последнее, что она сделает — скажет Раджу, что Менчерес любит её. Он ведь мог сделать с ней что-нибудь ужасное, чтобы досадить Менчересу, но она не могла делать вид, что ничего не значит для него. Это было бы слишком похоже на ложь. Хотя Радж и верил, что Менчерес желает умереть, раз согласился обменять себя на неё.
— Мы не смогли провести вместе много времени, но то, что провели, было довольно-таки многообещающим, — ответила она настолько уклончиво, насколько смогла.
В ней боролись гнев и голод. Она хотела стереть эту ухмылку с лица Раджа… и отдала бы что угодно за пакет крови прямо сейчас.
— Знаешь, как греки звали Менкаура? — спросил Радж с притворной небрежностью. — Эросом, как бога похоти. Как фараонов, нас обоих почитали богами. Я Хранитель Закона уже почти три тысячи лет, но прежде, чем я им стал, я проводил время в поисках удовольствий, как и Менкаура… я проводил свои ночи в таком море плоти, что никогда не смогу сосчитать всех женщин, которые у меня были.
