Рик сел на пол, его безумные движения затихли, и выражение спокойствия воцарилось на лице. Кира была рада, что не была вампиром, когда они росли, и ей приходилось нянчиться с ним ради отца и его новой жены. Тогда она могла бы найти ужасное применение своим навыкам по контролю сознания. Рик был сущим наказанием даже ребенком.
Затем она повернулась к Тине, закрывшей глаза. По ее щеке потекла вниз единственная слезинка.
— Не надо, Кира, — сказала Тина, качая головой и все еще не открывая глаз. — Что бы ты там с ним не сделала, не делай этого со мной. Я знала. Я видела ту запись на YouTube, и хотя я не хотела верить… ведь ты никогда не связалась бы ни с чем подобным, но ты просто исчезла. Даже если бы и связалась, мамин крест. Ты не позволила бы никому сорвать его с шеи и использовать вот так, если бы это была просто игра. Ты не снимала ее цепочку с тех пор, как она умерла, поэтому, когда я увидела, я поняла, что это по-настоящему…
Рука Киры сомкнулась вокруг креста на ее шее. Ее потрясло то, что Менчерес использовал его, чтобы разрезать собственное горло и напоить ее своей кровью, но ей никогда не приходило в голову, что Тина увидит это и поймет, что это вовсе не извращенная ролевая игра. И Тина была права. Она не снимала цепочку с тех пор, как сняла ее с шеи матери и надела на свою за день до ее похорон.
— Тина…
Она не была уверена, что сказать. Она не собиралась рассказывать сестре так скоро. В конечном счете, она бы это сделала, но не сегодня. Сказать Рику у нее даже мысли не было.
— Полиция нашла несколько пузырьков с кровью в твоей квартире. Они спросили меня, знала ли я, что ты участвуешь в вампирских ролевых играх, видела ли я когда-нибудь того парня на видео, и знаю ли я, где ты. — Голос Тины сорвался. — Я сказала им, что ничего не знала, но я ведь узнала того парня из больницы в ту ночь, когда меня сняли с искусственной вентиляции легких. Медсестры все продолжали говорить о том, что я чудом поправилась. Я никогда не чувствовала себя лучше чем в последнее время. Потом, когда я увидела запись, его, то, что произошло, и когда ты исчезла… внезапно я поняла, почему мне лучше.
О, Боже, Тина видела все насквозь. Кира металась, не зная, что делать. Одна лишь вспышка ее глаз, и Тина забудет все, но хотя с Риком у нее не было выбора, Тина могла и справиться с этим.
— Я встретила его случайно, — сказала Кира, пытаясь подвести итог прошедшим невероятным нескольким неделям максимально коротким способом. — Увидела вещи, позволившие мне понять, что он не человек, но он не смог заставить меня забыть их, как делает с большинством людей. Когда я сказала тебе, что у меня был грипп, это была не правда. Он удерживал меня у себя, надеясь, что я попаду под его власть и что он сможет стереть мои воспоминания о том, что я увидела, но этого не произошло. Потом он отпустил меня, но я чувствовала к нему что-то настолько сильное, что начала искать его. Это привело меня в клуб. Ты видела, что произошло там.
Тина ничего не ответила, но лицо ее слегка побледнело. Однако хрупкая фигура осталась стоять прямо.
— Он поджег то место? Убил тех людей?
— Нет, — сразу же ответила Кира. — Его подставил тот ублюдок, который приказал убить меня. Я могу исчезнуть на долгое время, но хотела увидеть тебя снова и сказать тебе… ну, я не собиралась тебе этого говорить, но ты не должна волноваться. Со мной все хорошо, лучше, чем хорошо, и как только мы со всем разберемся, я вернусь в твою жизнь точно так же, как и прежде.
Тина наконец-то встретила пристальный взгляд Киры. Еще одна слезинка покатилась по щеке.
— Я так боялась. Я думала, что ты ушла навсегда, потому что теперь ты что-то иное. Я не знаю, что все это означает, и так трудно в это поверить, но когда я услышала, как ты визжишь на Рика, я поняла, что внутри ты все та же.
Кира чувствовала, что ее глаза тоже увлажнились.
— Конечно, это все та же я. Это просто мифы, Тина. Я не убиваю людей. Я не скрываюсь в склепе в течение дня. Ты видишь, что я все еще ношу крест мамы, так что я не боюсь религиозных предметов. Большая часть того, что ты слышала — на самом деле не правда.
Тина все еще казалась несколько ошеломленной, но Кира помнила, какой ошеломленной она сама была поначалу, и все это с гораздо большим количеством доказательств, чем видела Тина.
— У тебя есть клыки? — спросила Тина, выглядя одновременно и восхищенной, и колеблющейся.
— Да. — Кира криво улыбнулась. — Я все еще привыкаю к ним.
— А парень… ты с ним…
— Его зовут Менчерес, и я люблю его, — тихо ответила Кира. — Он удивительный. У меня нет времени рассказывать насколько, но это так. Скоро вы познакомитесь, обещаю.
Тина обернулась через плечо, будто Менчерес мог волшебным образом появиться у нее за спиной в дверях.
— Это будет, эээ, немного странно, — сказала она прерывающимся голосом. — Я имею в виду, ты — моя сестра, поэтому ты не кажешься мне какой-то иной, даже если теперь ты такая и есть. Но он — совсем другой. Он даже похож на вампира, такой высокий, темный и горячий. Он живет в одном из тех больших жутких домов?
— Нет, оба его дома, в которых я была, вполне нормальные, — ответила Кира, думая «не считая дома, который я еще не видела. Огромного такого треугольника на Плато Гизы».
Взгляд Тины метнулся Кире за спину.
— Ты не можешь сказать Рику. Он любит тебя, но он выдал тебя, как только полицейские расспросили его. Рассказал им все, что ты делала, начиная с десяти лет. Если он узнает об этом, то он прямиком пойдет в полицию, новости, и тому подобное.
— Нет, я не скажу Рику, — вздохнула Кира, тоже поворачиваясь к брату. Рик что-то там бубнил сам себе, сидя на полу и выглядя намного более расслабленным, чем она когда-либо видела его, если только он не бывал в стельку пьяный. — Он даже не вспомнит, что я приходила сюда. Но ты запомнишь. Если хочешь.
Выражение лица Тины было твердым, хотя она до сих пор оставалась бледна.
— Я хочу. Ты можешь доверять мне.
— Я знаю, что могу, Крошка Ти, — сказала Кира, называя ее прозвищем, которое она ей придумала, когда они были детьми. Она подошла к своей сестре, чувствуя, что Тина слегка вздрогнула, когда она обхватила ее руками. Когда ничего другого не произошло, та расслабилась, так и не узнав, что Кира мысленно твердила себе «яичная скорлупа», чтобы не сжать ее слишком сильно.
— Я должна идти, — сказала она, наконец, отпуская Тину. — Чтобы увидеться с тобой, мне пришлось улизнуть от Менчереса, когда он ушел по делам. Он бы не позволил бы мне это сделать, поэтому мне нужно скорее вернуться. Он взбесится, если вернется и не обнаружит меня.
Тина коснулась ее руки.
— Он никуда тебя не отпускает?
— Он совсем не похож на Пита, — тихо сказала Кира, зная, откуда происходило беспокойство Тины. — Он просто боится, что со мной что-нибудь произойдет из-за этого другого вампира, который преследует его. Именно поэтому я не могла приехать увидеться с тобой, пока он сам не отлучился. Но как только все придет в норму, я смогу ходить куда угодно и куда захочу.
— Я надеюсь, что так, — сказала Тина. — Не звони и не отправляй мэйлы. Я думаю, что полиция прослушивает мой телефон и возможно даже отслеживает электронку, так что будь осторожной.
— Буду.
Кира подошла к Рику и пристально посмотрела на него. Если бы только она могла помочь ему с его болезнью так легко, как Менчерес помог Тине.
— Ты не видел меня сегодня, — сказала она, наконец, и глаза ее вспыхнули зеленым. — Ты спал. Когда проснешься через несколько часов, ты будешь знать, что мы с Тиной любим тебя и так будет всегда. Ты пойдешь на встречу Анонимных Наркоманов, найдешь попечителя, потому что ты понимаешь, что в жизни есть нечто большее выпивки и кайфа. Ты поймешь, что есть нечто важнее твоей тяги, Рик, и что ты сможешь справиться с ней. О, и ты не будешь курить при Тине, — закончила она.
Кира не могла заставить своего брата завязать, но возможно, просто возможно, эта подсознательная директива направит его на путь к восстановлению. В конечном счете, только Рик мог спасти свою собственную жизнь. Все, что Кира могла сделать, — попытаться подтолкнуть его.
