— Я рад. — Майкл взял ее за руку и повел к двери. — Просто счастлив, что мой подход к пациенту получил ваше одобрение.

— Именно так. А теперь я пойду. Отпевание начнется через десять минут. Еще раз спасибо, мистер Пэйн.

— Майкл. Меня зовут Майкл. Приходите еще, мисс Девлин.

— Бриджет, — мягко ответила она.

С этими словами она вышла из аптеки. Высоко подняв голову, Бриджет шла к церкви, веря, что Мора Килберн действительно сидит на облаке, окруженная ангелами, и рассказывая им истории обо всех, кто пришел в церковь почтить ее память. Понимая, что опаздывает, Бриджет как могла быстро на высоких каблуках прошла два последних квартала. Перед церковью уже стоял черный катафалк, готовый принять гроб после отпевания. На ступенях перед входом никого не было. Как Бриджет и предчувствовала, огромные металлические двери церкви были закрыты. Она опоздала и пришла последней. Ее не стали ждать. Но вот из-за колонны вышел человек. Он постоял, засунув руки в карманы, посмотрел налево, затем направо. Когда он повернулся, Бриджет узнала Ричарда. Он ждал ее на верхней ступеньке. Протянув руки, он шагнул к ней, в то время как она сама, раскрыв объятия, бросилась к нему. Он обнял ее и прижал к себе.

— Прости, я опоздала, — выдохнула она.

— Все хорошо, — прошептал он в ответ. Его губы коснулись ее уха.

— Вам не нужно было ждать меня.

— Нужно, — тотчас ответил Ричард. — Бабушка хотела бы этого. Да и я хотел.

— Спасибо.

Он обнял ее за плечи и отворил двери церкви — они не были заперты, никто не собирался препятствовать ей. Когда они ступили внутрь, Бриджет ощутила умиротворение, которого искала весь день. Музыка, цветы, люди в церкви — казалось, все ждало ее. Ричард Хадсон и Бриджет Девлин вместе по проходу между сиденьями подошли к алтарю под большим золотым крестом. Там стоял, улыбаясь им, священник. Тед и Кэти Хадсон, сидевшие на передней скамье, подвинулись, освобождая место молодой паре. Лучше и быть не могло. Когда они сели, священник начал говорить.

— Ныне Мора Килберн с нами. Мы не можем узреть ее, но она видит каждого из нас. Ныне Мора Килберн может прозреть душу каждого из нас, ибо она дома, на небесах.

Сидевшая рядом с Бриджет Кэти Хадсон храбро улыбнулась. Ричард, сидевший с другой стороны, сжал ее руку и опустил голову. Бриджет увидела, как одинокая слеза скатилась по его щеке.

— Хорошо, что ты согласилась встретиться со мной заранее. Я и минуты просидеть спокойно не могу.

Ричард поднял прут и, пока они прогуливались по парку Золотые Ворота, хлестал по низко свисавшим веткам. Солнце стояло высоко, и апрельский день обещал быть теплым. Ричард закатал рукава, открыв сильные руки, поросшие золотистыми волосками. Пиджак он перебросил через плечо. Рядом, то и дело отставая на шаг-два, шла Бриджет.

Казалось, она растворяется в окружающей природе, словно хамелеон, готовый в любую минуту изменить цвет, чтобы скрыться от хищника, — платье с длинными рукавами было цвета первой весенней листвы. Хлопчатобумажный трикотаж легко облегал ее фигурку, подчеркивая округлость груди и изящную хрупкость бедер. Они шли в спокойном молчании. Ричард, бросив на нее взгляд, подумал, что никогда не видел более красивой женщины. Ему казалось, что от Бриджет исходит спокойствие, которого он не ждал от женщины. Или, может, он искал безмятежности? Да, именно безмятежности — ведь между простым спокойствием и безмятежностью есть разница. Ему было приятно смотреть, как она наклоняется за цветком и вертит его в пальцах, как прикрывает глаза рукой от солнца, любуясь на играющих под холмом детей. Бриджет не было дела до того, что он смотрит на нее, и она не пыталась привлечь его внимание. Но слушала она его с полным вниманием и интересом. Бриджет Девлин заставляла его чувствовать себя так, словно более интересного собеседника, более привлекательного и желанного мужчины, чем он, нет на земле. А ему была нужна только она, и он собирался вскоре сказать ей об этом. Как только с наследством бабушки все будет улажено, он введет ее в семью. Он снова поднял прут и провел им по веткам, словно это могло успокоить волнение, охватывавшее его при мысли о предстоящей встрече с семейным адвокатом Брэндоном Мэдисоном.

— Я до сих пор не уверена до конца, следует ли мне вообще быть там, — посетовала Бриджет, чувствуя себя неловко от того, что ее пригласили присутствовать на оглашении завещания.

— Конечно, следует! Бабушка хотела, чтобы ты присутствовала, да и все мы хотим.

Ричард поддал ногой камешек. Бриджет исподтишка взглянула на него, еще раз отметив, как он напряжен, как тревожны его глаза.

— Хорошо, мистер Хадсон, а с чего это вы так взвинчены? Вы нетерпеливы, как мальчишка в сочельник! — Бриджет, подбоченясь, встала прямо на его пути. Ричард налетел на нее и, чтобы удержаться на ногах, схватил ее, обняв за талию. Подняв голову, Ричард подавил тяжелый вздох, затем снова посмотрел на Бриджет.

— Бриджет, ты знаешь, что у тебя невероятно чистые зеленые глаза? — Он стал покачивать ее, гипнотизируя и этим движением, и словами. — В твоих глазах пляшут такие маленькие золотые искорки. Если смотреть пристально, то никак не разберешь, видишь ли их, или просто знаешь, что они есть. Это так красиво! А теперь скажи мне, что открыто таким изумительным глазам? Ты ведь должна видеть лучше, чем все мы остальные.

Бриджет подняла руки и легонько тронула пальцами его шелковый галстук — богатая изысканная ткань подошла бы и королю. Она потупила взгляд, пряча от Ричарда свои всевидящие глаза, пока не собралась с духом снова посмотреть на него. Да, он прав — она действительно видела кое-что еще, но не так много, как ему казалось. В его глазах она читала уверенность в будущем. Рядом с ним она всегда чувствовала в себе надежду. Ее так тянуло к нему… Она медленно подняла ресницы и посмотрела в его темно-карие глаза. Если бы она хотела, то попыталась бы в них прочесть настоящее и грядущее.

— Я вижу, — начала она, — мужчину, который, по-моему, чувствует тоньше, чем, на его взгляд, должен бы. Не так ли, мистер Хадсон?

— И как же тебе это удается? — мягко рассмеявшись, шепнул Ричард.

— Ты забыл, я обучена распознавать симптомы. Замедленные или слишком быстрые движения, бледность. С тобой все в порядке, Ричард, разве что ты чувствуешь себя немного виноватым, потому что считаешь, что должен дольше оплакивать свою бабушку. Но этого не стоит делать. Просто потому, что твой практический взгляд в будущее не мешает тебе горевать о ней. Я ведь знаю, что в твоем сердце. — Бриджет постучала пальцем по его груди. — Я знаю, как вы любили друг друга. Не стыдись, что тебя сейчас интересует оставленное ею наследство.

— Ты права, Бриджет. Но вместе с тем ошибаешься. — Ричард отпустил ее, и сразу же она ощутила холодок одиночества, хотя он стоял в нескольких шагах от нее. — Ты ошибаешься, потому, что представляешь мое смущение в героическом свете. Мне жаль, но я не могу не думать о бабушкином наследстве. И именно это меня пугает.

Он повернулся к Бриджет и прислонился плечом к дереву. В свете пробивающихся сквозь листву солнечных лучей он напоминал персонаж охотничьей сценки. Если бы он был еще и в бриджах, то сходство было бы полным. Она улыбнулась, но по-прежнему молча медленно подошла к дубу и прислонилась к стволу рядом с ним.

— Мы с ней много раз говорили об этом, — продолжал Ричард. — Не конкретно о ее завещании, но о том, что люди должны быть реалистами и поступать так, как считают нужным. Бабушка невысоко ценила тех, кто выставляет свои чувства или желания напоказ. Ей нравились сильные люди. Думаю, поэтому она так любила тебя. — Он наклонился вперед и провел тыльной стороной руки по щеке девушки, затем сорвал с дерева листок и повертел его в пальцах, словно сравнивая с ее глазами. По его мнению, ее глаза были зеленее. — Не думаю, чтобы бабушка протестовала против того, чтобы я сейчас думал о будущем, правда?

Бриджет склонила голову, опустив глаза, раздумывая о том, что бы сказать. В голове ее царил беспорядок. Ричард заботился о ней, в этом она была уверена. Ведь ей было необходимо быстро решить: остается ли она в Штатах или возвращается в Ирландию. Станет ли Ричард торопиться с признанием, которое определит ее будущее?