– Гражданин, вы что это хулиганите?

Сержант милиции! Высокий, подтянутый, в фуражке с красным околышем, в сверкающем всеми регалиями мундире, при белой рубашечке… Праздник, что ли, какой?

– Гражданин, попрошу предъявить документы!

– Же суи… Же суи этранже…

– О! Эт ву франсе?

– Уи, месье!

– Сэ бон! Же этюдье франсе, ж эм Пари! Шарль де Голль – э гран ом!

– О, уи, уи, Шарль де Голль…

Беседа со словоохотливым милиционером, неплохо говорившим по-французски, растянулась часа на полтора, во время которых представитель исполнительной власти и «гость города» обсудили внешнюю политику президента Валери Жискар д'Эстена, игру французской сборной на прошлом чемпионате мира по футболу, нормандскую кухню, погоду в экономическом районе Иль-де-Франс и игру Жана Габена в фильме «Воздух Парижа».

Так вот, болтая, дошли до площади Конституции, где сержант, взглянув на часы, откланялся, передав на прощание привет «великому французскому народу».

Максим шутливо отдал честь и улыбнулся… Однако, и ему самому-то уже следовало спешить – в НИИ сейчас запросто могли усвистать на обед, а лишних проволочек так не хотелось бы!

Обед… уммм… обед, блин!

Первым делом узнать, где ж этот институт-то. Спросить кого-нибудь местного, вон, хоть одного из вываливших из только что подъехавшего троллейбуса мальчишек… Вон их сколько тут! Одни дети. Все нарядные, в белых рубашечках, с пионерскими галстуками…

– Мальчик, мальчик, где тут…

– Ой, дяденька, я не местный – с Лиговки…

– А ты?

– А я с Васильевского!

– А мы на Зверинской живем!

– На Зверинской? – Тихомиров покачал головой. – Так чего ж вы все здесь-то?

– А на троллейбусах катаемся.

– И на трамваях!

– На автобусах еще!

– Это чего ж так?

– Так праздник сегодня – первый день летних каникул. Бесплатно возят.

– Ага, понятно. Так что, совсем местных нет?

– Почему нет? Вон Колька – местный!

К Тихомирову вразвалочку подошел полненький мальчик с брикетом мороженого:

– Вы что хотели-то, дяденька?

– Не знаешь, где тут институт… Хим… Бром… Бум…

– Химпромбуммаш? Во-он стеклянное здание, видите? Ну, сразу за сквером… Так это он и есть!

– Большое тебе спасибо!

Тихомиров ворвался в НИИ за двадцать минут до обеда, тормознулся на проходной:

– Где тут у вас комитет комсомола?

– Из райкома, поди? Товарищ Костиков? Второй этаж, третий кабинет слева по коридору… Там уж вас заждались…

– Спасибо! Лечу!

В три прыжка по лестнице… Коридор… Рвануть дверь… Нет! Аккуратно постучать – так солидней.

– Входите!

Какой милый приятный голосок!

– Здравствуйте! Я от…

Господи!

Максим узнал ее сразу – Евгению Петровну, тетю Женю… Женечку. Юное обаятельное создание в строгой белой блузке с комсомольским значком.

Каштановые локоны, челка, чуть вздернутый носик и серые блестящие глаза – такие знакомые…

– Вы из райкома комсомола, товарищ? – улыбнулась девушка.

– Нет, я от Сергея Федоровича!

– От Сер… Ой! От товарища Абрамова что ли?

– От него.

– Так что же вы стоите-то? Садитесь! Хотите чаю?

– Обязательно… У меня как раз и конфеты есть.

Чай, конечно, Тихомиров пить не мог – выплеснул, улучив момент, в приоткрытое окошко, с удовольствием наблюдая за Женечкой… Тетя Женя, ну надо же!

Ах, какая блузочка, юбочка какая – черная, вроде бы строгая… Однако же – чуть выше колен. Чуть-чуть, слегка, но выше.

– Ой, что мы сидим-то! – выпив чашку чая, спохватилась Женечка. – Вы ж, наверное, с делом каким-то пришли?

– С делом, с делом, а как же! – Пряча улыбку, молодой человек вытащил из внутреннего кармана пиджака записку, якобы от начальника лагеря, протянул, скромно потупив глаза. – Вот…

– Ой! – быстро пробежав записку глазами, радостно воскликнула девушка. – Здорово как, честное слово, здорово! У нас как раз физрука не хватает… Ой, молодец какой Сергей Федорович, где он вас нашел?

– Через общих знакомых. Сказал – направление надо взять.

– Конечно, конечно, я вас сейчас и оформлю… Паспорт давайте!

– Паспорт… – Тихомиров виновато развел руками. – Я ж его Сергею Федоровичу оставил… и все остальное тоже.

– Плохо. – Женечка вдруг погрустнела. – Как же я вас оформлю-то? Сергей Федорович, знаете, через нас все делать должен… У нас же ведомственный лагерь. Хотя… – Девушка призадумалась ненадолго, смешно сдув упавшую на глаз челку. И снова улыбнулась: – Знаете что? Я сейчас Сергею Федоровичу позвоню, и он мне все ваши документы – номера, прописку и прочее – продиктует!

– Отлично! – одобрительно отозвался Максим. – Я смотрю, вы тут с комсомольским задором работаете… без всякой лишней волокиты. Молодцы! Честно сказать, не ожидал даже…

– Спасибо. – Женечка уже потянулась к стоявшему на столе черному телефонному аппарату.

– Не надо звонить. – Доставая остальные листки, Тихомиров мягко улыбнулся. – Вот, у меня здесь все данные записаны… Всегда так делаю, на всякий случай – мало ли что? Вот медсправка, а вот паспорт… партбилет…

– Ого! Да вы еще и партийный!

А как же… Евге… Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Евгения Петровна… Евгения… Можно просто Женя.

– Тогда и я для вас – просто Максим.

– Ох, Максим… – Девушка снова задумалась, смешно наморщив лобик. – Хорошо, давайте пока так и сделаем… А потом Сергей Федорович мне ваши документы передаст… Или я сама у него посмотрю. Ладно! Что ж, вот вам направление… В канцелярии поставьте печать – и вперед, на работу! Через два дня смена.

– Знаю, знаю, – улыбнулся Макс. – Сергей Федорович говорил, а как же.

Купив Женьке в подарок солнечные очки, Тихомиров доехал на метро до «Звездной», а оттуда на автобусе отправился в Шушары. Сошел у морковных полей, щурясь от яркого солнца, зашагал по знакомой дорожке к баракам…

– Здорово, Джонни!

Никакого ответа. И на двери висел замок – обычная контролька.

Достав из-под камня ключ, молодой человек проник в дом и, аккуратно повесив пиджак, полез на чердак за продуктами и минералкой. Наелся! Наконец-то наелся – хорошо еще, что консервные банки оказались с ключом, открыл быстро… А так… консервы ведь из иной эпохи, вряд ли их взял бы местный нож или открывашка. Кстати, а вот килька в томате, и лещ, и сайра – они в обычных баночках, без всяких ключей! Чтоб открыть потом, придется поломать голову!

Утолив голод и жажду, Максим хотел было выпить пивка (имелись аж четыре банки!), но тут же раздумал – не хватало еще дышать пивом на начальника лагеря, встретиться с которым нужно было как можно скорее. Так что, не теряя времени даром, молодой человек запер дверь на замок и тут же отправился в лагерь – пешком, по узкой грунтовой дорожке. Повезло, попался по пути грузовик, вез в лагерь матрасы, на них-то Макс и доехал.

Какой-то живенький лысоватый мужичок невысокого роста в темно-синей пиджачной паре и рубашке с расстегнутым воротом, самолично распахнув ворота, закричал, замахал руками:

– Туда, туда, к главному корпусу заворачивайте, разгружайте.

Улучив момент, Тихомиров выпрыгнул из кузова:

– А где б мне начальника лагеря отыскать?

– Я начальник, – настороженно обернулся коротышка. – Вы по какому делу?

– По направлению! – улыбнувшись, протянул бумажку Максим. – Здравствуйте, Сергей Федорович.

– Ох ты ж! – Подозрение на круглом лице начальника враз сменилось самой искренней радостью. – Физрук! Нашла все-таки душечка Женя… Ох, нам бы еще музыканта… Что же мы стоим-то? Идемте, идемте же скорей… Э-э… санитарная книжка при вас?

– Копия.

– Пусть хоть так, лагерь ведомственный – с кем надо, договоримся… Ах, друг вы мой, вы даже себе не представляете, как вовремя появились. Через два дня заезд… Пойдемте, покажу вам главный корпус. Вы там, собственно, и будете жить все три смены… Вы ведь на три смены к нам? Ммм… – Сергей Федорович поспешно заглянул в выписанную Женечкой бумажку. – Максим Андреевич…