В Тамарином же сопровождении Тихомиров сходил в библиотеки – ив новую, у Парка Победы, и на Фонтанку. Удалось найти кипы старых газет и журналов середины семидесятых: «Ленинградская правда», «Известия», «Ленинские искры», детский журнал «Костер»…

Их и читали по вечерам, искали хотя бы намеки на нечто необычное… Увы, пока ничего подобного не находилось.

– Ты бы хоть конкретно сказал, что ищешь? – спрашивала Тамара. – А то так, когда сам не знаешь…

– Вот именно – я и не сам не знаю, что конкретно ищу. Что-то такое… ну, типа, ничем не объяснимого взрыва, странных людей, летающей тарелки, наконец! Да – еще падение самолета.

– Ну уж о последнем прочесть можешь и не надеяться. – Поправив волосы, библиотекарша усмехнулась. – В то время о подобном нельзя было писать – и не писали. А ведь было все, я читала – и метро взрывали, и самолеты падали… вон, целая команда «Пахтакор» разбилась и детский хор. Это в Интернете сейчас ностальгируют… ностальгировали: ах, как хорошо было в СССР, как спокойно жить…

– Это обычно нашего возраста люди пишут, лет тридцати. Советский Союз они вообще помнят очень смутно – раннее детство, чего тут упомнишь-то? Вот и кажется все прекрасным.

Тихомиров проводил у Тамары далеко не каждый вечер – помогал Николаю Петровичу, Павлу и всем членам местного ТСЖ готовиться к зиме да делал косметический ремонт в щедро предоставленной ему брошенной кем-то квартире, потихоньку перетаскивая туда дрова и продукты из избушки покойного машиниста, к коей давно уже приглядывались местные гопники – уже в отсутствие Макса забирались, кое-что крали, так, по мелочи, продукты пока еще не нашли. Зато половину поленницы уже по-хозяйски прибрали – остальное молодой человек вывез за пару дней… возил бы и дольше, но, увидав его с санками, председатель ТСЖ усмехнулся и пообещал достать бензина.

Не обманул – достал, нашлась и «газелька», уж на ней-то все перевезли в раз, вообще этот Николай Петрович (фамилия его была Востриков) оказался хватким мужиком, как и положено главному инженеру крупного предприятия. Там не все еще растащили, кое-что оставалось – сварка, генераторы, топливо…

А избушку Михалыча вскоре спалили – Максим заходил денька через два после переезда, просто так, проверить, не забыл ли что важное.

Тамара же днем составляла планы, сидели вместе с учительницами, все что-то обговаривали, придумывали – местное ТСЖ намеревалось открыть в одной из пустых четырехкомнатных квартир школу, пока хотя бы начальную.

– А в общем всех будем учить, – убежденно говорил председатель. – Учителей бы только найти, специалистов. Туман туманом – однако ж неучами детишкам тоже быть не годится!

Тихомиров сие начинание поддерживал полностью и безоговорочно, даже вызвался поучить детей французскому. Ну а пока хватало работы и с личным ремонтом, и с мини-котельной, точнее сказать, с трубами. Кстати, водопровод и канализация в окрестных домах все еще действовали, и тоже, не в последнюю очередь, благодаря Вострикову – водонапорная башня с насосной станцией находилась на территории его предприятия и пока еще действовала.

Все на той же «газельке» съездили к Стрельне, вывезли дрова… По просьбе Максима Востриков захватил с собой самогонку – там же и выпили, и согрелись, и помянули старика Михал Михалыча.

По вечерам же Тихомиров читал старые газеты, быстро пробегая глазами заголовки статей.

«Решения XXV съезда Партии – выполним», «Десятой пятилетке – достойную встречу», «Награждение JI. И. Брежнева Золотой медалью Мира имени Ф. Жолио-Кюри»… И далее все в таком же духе. Ничего путного покуда не попадалось, а подшивок было много – читать не перечитать. Хорошо еще, Тамара помогала, но, похоже, надежды на советскую прессу оказались напрасными.

Ну вот, опять – «Первый пленум ЦК КПСС»… «Подарок коммунистов Тольятти XXV съезду – автомобиль ВАЗ-2106».

ВАЗ-2106… памятная, наверное, каждому второму российскому автолюбителю машина – многие именно с нее начинали. Да, «шестерочка», конечно, авто ностальгическое… однако все же не в такой степени, как тот же «ушастый» «запор» или 408-й «москвич».

А машинки-то у них приметные! Даже двадцать четвертая «волга» – и то…

Ездят они по Ленинскому, а куда? Где сворачивают? На Новоизмайловском, на Краснопутиловской, на Московском?

Хорошо бы узнать!

Как только? Сзади за машиной не побежишь, а ездят они быстро. Просить у Вострикова «газель»? Можно, но… Могут ведь что-то и заподозрить – движения-то практически нет, а тут какой-то грузовичок позади маячит и ведь не отстает, гад! Вычислят? Да, пожалуй. Не те, так эти – евсеевские тоже левую «газельку» не пропустят. Нет, нельзя рисковать, хитрей надо действовать, так, чтоб и возникнуть не могло никаких подозрений.

Да тут и придумывать-то особенно ничего не пришлось! Просто Макс, сказав председателю, что снова прогуляется в Дачное, дошагал по Ленинскому до площади Конституции, тем более денек-то выдался замечательный – солнечный (если можно так выразиться, поскольку туман все же свое брал), с легким приятным морозцем, шагалось легко, весело, Тихомиров даже крутку распахнул – до того распарился, до того стало жарко. Шел, поглядывал на высыпавших на улицы людей – гуляющих старушек, играющих детишек. В такой славный день чего же сидеть в четырех стенах? Тем более когда много народу, так ведь и безопасно… относительно безопасно. Как в старые добрые дотуманные времена!

Не тратя времени даром, Максим, свернув к «Меридиану», подошел к гонявшим мяч подросткам, точнее, к болельщикам:

– Пацаны, тут машина старинная не проезжала? Смешная такая…

– Машина? Не, не видали…

– Да как же не видали, Витек? Нет, сегодня, конечно, не видали, а вот дня три назад – одна такая проехала. Точно, как вы, дяденька, говорите – смешная. Маленькая такая, голубенькая, у нас во дворе давно такие ржавеют. Друг ваш, что ли, на ней ездит?

– Ну да, приятель. А куда поехала, не видал?

– По Ленинскому. – Пацаненок пожал плечами. – А куда дальше – не знаю.

Значит, по Ленинскому… Значит, к Московскому… Впрочем, запросто на Варшавскую могла завернуть.

На Варшавской молодой человек остановился на углу, возле поваленной автобусной остановки, подойдя к сидевшим на лавочке старушкам, улыбнулся как можно шире:

– Ох, погода-то! Еще бы солнышко да небо синее-синее… как раньше!

– Да уж, как раньше, – засмеялась одна из бабушек. – Не знаем, будет ли уже, как раньше, доживем ли?

– Обязательно будет, а как же?! – оптимистично заверил Максим. – Вы, случайно, тут моего приятеля не видели? Не заворачивал на днях к вашему дому? Машина такая смешная, старинная…

– Да теперь и машин-то почитай что нет. А смешную мы запомнили… Ничего в ней смешного нет, красивенькая такая «волга», черная… номера, извините, молодой человек, не запомнила – память уже не та.

– Митрофановна! Да ты «волгу» от «жигулей» отличишь ли?

– А чего же не отличу-то? У мужа моего покойного точно такая «волга» была, когда он в райкоме комсомола работал. ГАЗ-24 – ага! Вот времечко-то было! Помню, выбросили как-то в ДЛТ югославские сапоги, так я сразу звонить, муж прислал шофера, и мы на той «волге»…

– Спасибо, бабушки! – от всей души поблагодарил Макс. – Так она к этому дому подъезжала, «волга»-то?

– Да нет, не к этому. Вообще не сворачивала, так прямо по Ленинскому и пронеслась. Я ее и заметила-то, потому что машин сейчас считай что нет – редко-редко какая проедет.

По Ленинскому… До Московского, похоже.

– Да, вон туда, направо, свернул, «москвич»-то, по Московскому покатил, верно, к Пулкову или в Пушкин. Четыреста двенадцатая модель, кажется. По цвету как горчичник.

Пояснивший это пожилой, интеллигентного вида мужчина в длинном пальто, выгуливавший на поводке огромного пятнистого дога, улыбнулся и пожал плечами:

– Вот когда это точно было – не помню. Где-то на неделе, я вот так же с собакой гулял…

– Большое спасибо!