Из мебели в комнате находились только старый продавленный диван, торшер и журнальный столик, да еще на стене, слева, висела давно засиженная мухами репродукция непонятно уже какой картины – то ли «Утро в сосновом лесу», то ли вообще Жорж Брак образца начала кубизма. Да-да, скорее, именно кубизм… в старые добрые времена Тихомиров, наезжая иногда в Париж, обожал захаживать в Центр Жоржа Помпиду, поэтому и репродукция эта привлекла его внимание, наведя на грустные мысли.
Хотя сейчас, конечно, отнюдь не грустить пристало, а поискать в диване, вдруг да там что сыщется?
Молодой человек наклонился, приподнял лежак… пошарил рукой, несколько раз чихнул, потом едва не прищемил палец и громко выругался: кроме пыли, дохлых тараканов и старых виниловых пластинок с записями каких-то тоскливых ВИА, в диване больше ничего не обнаружилось. Увы…
Усевшись, Макс вытянул ноги, соображая, а не использовать ли торшер? Подошел, взял… попробовал – старинное изделие с треском разломалось в руках. Выбросив обломки, узник разочарованно хмыкнул – ну, а чего он, собственно, ожидал-то? Что ему тут ломик оставят или домкрат?
Однако нужно было соображать побыстрее – непонятно было, зачем его здесь заперла Леночка. По приказу своих новых покровителей? Или… А что – «или»? Конечно же – по приказу, что тут еще думать-то?
А тогда надобно выбираться, и выбираться побыстрее, вот, покричать, что ли, в окно, через решетку? «Маманя! Лелик! Помогите!!!»
Помогут? Вряд ли, не такие уж и дураки теперь вокруг живут – поумнели быстро, в чужие дела соваться кому надо-то? Нет, не помогут…
Просто так не помогут, а вот ежели что-нибудь пообещать… Черт! И это вряд ли пройдет – чего пообещать-то? Синицу в руке и журавля в небе? Не-ет, народ давно уже ни на какие обещания не ловится. Картину, что ли, эту предложить? Мол, Жорж Брак, стоит немерено… Вряд ли тут многие знают, кто такой Брак или Пикассо, а если и знают, так все равно не польстятся – ну кому сейчас нужен Пикассо? Вот если бы что-нибудь из еды или выпивки…
Черт! А ну-ка!
Тихомиров азартно похлопал себя по карманам – неужели не прихватил ничего перекусить? Ведь точно где-то в кармане было… давно еще… если та же Леночка не выложила… Нет! Не выложила! Есть! Вот оно!
Издав победный крик, молодой человек радостно подбросил в руке плоскую баночку!
«Паштет шпротный»! Для кого, может, и хрень, а для кого – ключ, да не от какой-то там квартиры, где деньги лежат, нет, куда как значительнее – ключ к свободе!
Теперь дело за малым – найти того, кто этим ключом соблазнится…
Уже совсем рассвело, и Максим, конечно же, понимал, что на стрелку у Броневой все же не успеет, разве что, так сказать, к шапочному разбору. Что ж, хоть бы и так появиться, иначе его отсутствие вызовет у того же Егора вполне обоснованные подозрения. Рассказывай потом сказки – мол, заперли… А не пройдут с бригадиром такие штуки, не в детском саду!
Ладно…
Тихомиров распахнул окно пошире, всмотрелся… А никто внизу, по тротуару, не шастал – народ на работу не спешил, за неимением у многих последней. Школы тоже не работали… тогда бы хоть детишки должны были на улице объявиться, время-то уже не раннее…
Ага! Вот кто-то идет… мальчик лет десяти, в синей вязаной шапочке, с собакой… Здоровая такая овчарища! И как такую по нынешним временам прокормить? Однако, с другой стороны, хоть какая-то безопасность.
– Эй, пацан! Мальчик!
Черт… Глухой он что ли? Не слышит…
Ага, вот еще компания подростков на велосипедах… Прокатили быстро, только и видели! Макс не успел и крикнуть… Ага, вот снова этот, с собакой…
– Мальчик! Да подними ж ты глаза-то!
– Вы это мне, дяденька?
Господи, ну наконец-то заметил.
– Тебе, тебе. – Тихомиров широко улыбнулся. – Тебя как зовут?
– Коля…
– А я – Максим Андреевич. Хороший у тебя пес!
– Абрек-то? Конечно, хороший. – Мальчишка полыценно улыбнулся, а собака, словно бы все поняла, даже вильнула хвостом. – Он знаете какой верный!
– А чем кормите?
– Да все ест. – Коля неожиданно погрустнел. – Конечно, маловато у нас всего… Но родители сказали: сами недоедим, а Абрека накормим!
– Хорошие у тебя родители, – умильно прищурился Макс. – Мне бы таких. А уж Абрек… Сразу видно – славный и умный пес!
– Да, он именно такой и есть – славный и умный. – Наклонившись, парнишка обнял овчарку за шею. – У-у-у, Абречище…
– Слышь… Вы с Абреком мне не поможете? – быстро поинтересовался узник.
– Мы? – Мальчик удивленно округлил глаза. – А как?
– Резонный вопрос, – усмехнулся Максим. – Вот консервы… лови, Коля!
Он тут же и кинул банку, мальчишка, конечно же, не поймал, банка покатилась по асфальту, пока Абрек с лаем не прижал ее лапой – вот уж действительно умный пес.
– Ого, паштет! – удивился парнишка. – Это вы что… в самом деле нам?
– Вам, вам, берите!
– Но… вы просили помочь? А мы даже не знаем, сможем ли.
– Что ж, не сможете так не сможете, а паштет, Коля, берите. Больно уж мне твой Абрек понравился… Ах красавец какой!
Мальчик улыбнулся, сдвинув на затылок шапку, и задорно спросил:
– Вы скажите хоть, что делать-то? Мы ведь не можем вот так просто взять…
– А ничего такого вам делать-то не придется. Я, видишь ли, дверь захлопнул… А ключа-то нет! У жены ключ, а она только через три дня явится…
– А, вот оно что! Я один раз тоже так закрылся, так папа…
– Короче, Колька, друг, выручай. Нужен какой-нибудь ломик или монтировка что ли… Даже молоток подойдет. Во-он, в какой-нибудь старой машине посмотри… – Максим показал рукой на ржавеющие во дворе легковушки – неужели хоть в какой-нибудь да не найдется монтировки?
– А, в машинах? – Коля понятливо кивнул и рассмеялся. – Ну, там-то мы поглядим. Пошли, Абрек!
Пес весело залаял, забил хвостом, видать, воспринимая все происходящее как увлекательную игру. Вот они подошли к серому «жигуленку»… мальчишка открыл багажник, заглянул…
Не тратя времени даром, Тихомиров сорвал с карниза занавески, разорвал, связав полосы меж собой… человека вряд ли выдержат, а вот ломик – запросто.
А под окном уже кричали:
– Нашли, дяденька! Нашли!
Донесся собачий лай, Максим выглянул, выпростал в окошко «веревку», к концу которой парнишка привязал увесистую монтировку…
– Там еще кувалда есть, надо?
– Давай! Как же мне без кувалды-то?
Через десять минут с узилищем было покончено! Зловредная поперечина со звоном отвалилась, прутья решетки поддались, выгнулись, как раз пролезть…
– Дяденька, а вам решетку-то не жалко?
– Да я, Коля, все равно новую собирался поставить… Оп…
Прыгать, конечно, было высоковато, но не по занавеске же лезть – тогда уж точно сорвешься… Да и третий этаж – не девятый!
Ухватившись за решетку, Максим улыбнулся и ловко спрыгнул на клумбу.
Рядом тотчас же запрыгал, залаял Абрек, а юный хозяин пса захлопал в ладоши:
– Здорово у вас получилось! Прямо как в цирке.
– Так я и есть циркач! – задорно подмигнул молодой человек и, с чувством пожав своему освободителю руку, принялся прощаться: – Ну, спасибо тебе, Коля, и тебе, Абрек. Пойду… пора мне.
– И вам спасибо…
Когда Тихомиров, дойдя до угла, обернулся, мальчик все еще махал ему рукой, а Абрек крутился рядом и радостно лаял.
Счастливо освободившийся узник спешил со всех ног, и все же на стрелку он опоздал. А когда явился, все уже было кончено. Взорванный, сошедший с рельс паровоз (все та же элвэшка) валялся на боку, антрацитово-черный, словно мертвый, случайно выпавший из коллекции жук. Рядом с локомотивом и на станционной платформе в лужах бурой крови лежали убитые, почти вся – да, наверное, вся – корпорация «Лигово». Раненых не было – их добили аккуратными выстрелами в головы. Вот и у Егора во лбу тоже зияла дырка – аккуратненькая такая, с ровными черными краями… а затылка не было, разлетелся.
– Да-а-а… – Переживая увиденное, Тихомиров опустился на корточки и какое-то время сидел, думал: как же теперь жить?
