Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Марта Грин

Экзамен на верность

Глава 1

…И когда, закрыв за собой дверь, они остались одни, совсем одни на целом свете, он наклонился к ее уху и еле слышно, одними губами, прошептал:

— Любимая моя! Я буду любить тебя вечно…

Острая боль вернула Стеф к действительности. Осколок разбитого бокала вонзился в палец, прервав поток щемящих сердце воспоминаний.

Она решительно тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Густые темно-русые волосы рассыпались по худеньким плечам. Живи сегодняшним днем, уговаривала она себя.

Этот антикварный бокал ей подарил бывший муж на последнюю годовщину их свадьбы, когда они еще были вместе. А после того, как шесть месяцев назад они с Эндрю Саути развелись, Стеф больше не прикасалась к старинному бокалу. И вот теперь его больше нет. Как и от их с Энди любви, от него остались лишь жалкие осколки. Стеф подняла последний осколочек и, закусив губу, закрыла глаза, чтобы не разрыдаться.

Усилием воли она взяла себя в руки, высыпала стекло в корзинку для мусора и промокнула глаза салфеткой.

— Все кончено, — вздохнула она. — Так уж случилось, и надо это принять как должное.

Надо хоть что-нибудь проглотить, пусть даже через силу, приказала она себе и решительно направилась к кухонному шкафу. Увы, там не нашлось ничего, кроме пыли и сухих крошек. И, лишь приподнявшись на цыпочки, Стеф увидела на верхней полке початую бутылку столового вина и несколько пакетов чипсов с паприкой.

Наполнив доверху высокий стакан, Стеф сделала большой глоток и, захватив пачку чипсов, вышла на лужайку перед домом. Вино теплой волной согрело ей грудь.

Уютно устроившись в кресле-качалке, Стеф, по усвоенной с детства привычке, мысленно поблагодарила Создателя за прошедший день и, зажмурившись, подставила лицо степному ветру, который дует в Оклахоме почти весь год напролет.

Смакуя острый вкус паприки и маленькими глотками потягивая вино, она вспомнила высокого, светловолосого парня с вызывающе дерзким взглядом голубых глаз, которые смотрели куда угодно, но только не на нее. Красавца звали Билл Уиндхем. О, как же она его обожала! Правда, издалека…

Она всегда немного опасалась его. Билл казался ей слишком грубым и даже циничным. Но в такой манере держаться, во всех его повадках, в той нарочитой простоте общения со сверстниками она чувствовала что-то настолько мужественное, что не могла не думать о нем, даже если бы и запретила себе это делать.

Билл Уиндхем… Ах, эти девичьи мечты! — подумала Стеф, грустно улыбнувшись. Мечтать не трудно. Трудно принимать решение. А именно это ей скоро и предстоит: решить, как жить дальше. И с последним отблеском заката Стеф пообещала себе, что попробует сделать это прямо завтра, с утра пораньше.

А миль за двести к востоку, в арканзасском городке Гринуэй-Кроссроуд, Билл Уиндхем, прислонившись спиной к теплому стволу сосны, тоже провожал взглядом заходящее солнце.

Билл улыбнулся, оглядывая только что завершенную коробку строящегося дома. Стены уже были готовы, от них исходил бодрящий запах сухой, разогретой на солнце сосны и свежих опилок. Вокруг на траве громоздились кучи земли, песка и кусков застывшего раствора. Газон, конечно, придется обновить, подумал Билл, зато удалось не затронуть деревья. Он с любовью окинул взглядом высившиеся вокруг сосны и стоявший чуть поодаль могучий старый дуб.

А ведь когда-то весь Гринуэй-Кроссроуд смотрел на него с такой же неприязнью, как, должно быть, Господь Бог на Содом и Гоморру накануне потопа. Или на Ноя?! Билл вздохнул. Библейские истории всегда давались ему тяжело. Наверное, потому, что он редко посещал церковь. По крайней мере, до последнего времени, пока не начались проблемы с сыном. Тот стал пропускать школьные занятия, возвращаться с прогулок поздно ночью. И, как сообщила Биллу Оттилия, его бывшая жена, Джефф напрочь завалил восьмой класс. Теперь, подобно падшему ангелу, низвергнутому на землю, он коротает деньки в летней школе для трудных подростков.

Всю жизнь ему приходилось постоянно бороться: с собой, с людьми, с обстоятельствами. За все, чего он достиг, заплачено потом и кровью. Билл не хотел, чтобы Джефф жил такой же жизнью. Пусть хоть у него она будет более счастливой. Впрочем, тут он мало чем мог ему помочь. Сына он видел лишь по выходным да еще по праздникам. Но в глубине души Билл любил его больше всего на свете.

Именно ради Джеффа он стал посещать церковь и рискнул, вместо того чтобы и далее заниматься столярными работами по договорам, открыть небольшое строительное предприятие.

Этот незаконченный дом — один из трех строений, которые он возводит с маленькой, но опытной бригадой. Для начала недурно, подумал он, совсем неплохо для незаконнорожденного потомка вора и пьянчуги. Роберт Уиндхем не был женат на матери Билла — тихой, забитой женщине, а лишь жил с нею. Когда Биллу было одиннадцать, отца посадили за воровство. Дали три года тюрьмы за кражу вещей из автомобилей.

Наибольшее огорчение в школьные годы Биллу доставляло отнюдь не положение его родителей. Он привык слышать за спиной шепотки о своем незаконном происхождении и научился не обращать на них внимания. Больней всего ему было, когда кто-либо с пренебрежением отзывался о его матери.

Шум приближающегося автомобиля оторвал Билла от невеселых мыслей. На дороге показался красный спортивный «форд». Когда машина выскочила из-за деревьев, стоявших длинными рядами по обе стороны от шоссе, Билл тут же признал ее и неспешно пошел навстречу, подняв руку в приветственном жесте. Скрипнули тормоза, и, шурша шинами по раскаленному асфальту, «форд» остановился в нескольких шагах от Билла.

— Привет, дорогой! — Из открытого окна выглянула сидевшая рядом с водителем ослепительная блондинка. — Ты что, ночуешь на работе?

Муж красотки, Эд Бартон, пастор церкви, которую посещал Билл, и его самый близкий друг, подал машину немного назад и припарковался у обочины. Виктория, а именно так звали блондинку, не сводила смеющихся глаз с Билла, ожидая ответа.

— Вики Гринуэй, когда же ты наконец перестанешь совать нос в чужую жизнь?! — воскликнул Билл с притворным возмущением.

Красавица насмешливо прищурила зеленые глаза.

— Этого вы от меня не дождетесь, Билл Уиндхем. К тому же, — добавила она, напустив на себя строгий вид, — моя фамилия — Бартон. Я теперь солидная замужняя дама. И вы, сэр, надеюсь, впредь этого не забудете.

Билл расхохотался. Несмотря на ее вызывающий флирт, Уиндхем прекрасно знал, что на свете редко встретишь столь преданно любящих друг друга супругов, как Эд и Вики. Их любовь, чистая и искренняя, не знала ни малейшей примеси ревности и других эгоистичных чувств, отравляющих жизнь многим парам.

— У нас есть к тебе два дела, — серьезно начал Эд. — Во-первых, мы хотели бы взглянуть, как продвигается строительство. Похоже, мы уже скоро сможем переезжать. А во-вторых, понимаешь ли… — Эд замялся, подбирая слова. Вид у него был несколько смущенный.

На мгновение Билла охватила паника, нет, скорее ужас. Неужели они сейчас сообщат, что не станут покупать дом?

Деликатно кашлянув, Эд наконец продолжил:

— Знаешь, что касается кабинета, то мы решили поменять наши планы. Нельзя ли эту комнату обставить как детскую?

Билл вздохнул с облегчением, но от удивления не мог вымолвить ни слова. И только поймав смущенный взгляд Вики, кивнувшей в подтверждение слов мужа, он обрел-таки дар речи.

— А я-то, сукин сын!.. Ой, прости, Эд!..

Билл почувствовал, что заливается краской до самых ушей. Камень упал с его души. Последовали сбивчивые поздравления, крепкие рукопожатия, смущенные улыбки и громкий поцелуй в щечку будущей матери. С легким сердцем Билл заверил друзей, что переделать кабинет в детскую труда не составит, пусть не волнуются.

Вики легонько потянула мужа к машине.

— Знаешь ли, — сказал он, — мы собираемся объявить о грядущем событии на семейной вечеринке у Айрин в честь Дня независимости. Будет фейерверк, барбекю, не говоря уже о том, что пожалует вся честная компания. Айрин, Вики и я — это само собой, приедут также Кэт с мужем и мальчиком, которого они усыновили. Я слышал, что по такому случаю даже Стеф выберется к нам из Оклахома-Сити.

1
{"b":"146856","o":1}