Теперь он почти тараторил, не делая пауз.

— Перестаньте убеждать меня, что мой муж — убийца, — сердито сказала леди София. — Неудивительно, что лорд Габриель недолюбливает вас. Я бы тоже не питала к вам теплых чувств, если бы вы распространяли обо мне откровенную клевету.

— Извините, миледи, — склонив голову, произнес мистер Энрайт. — Я не хотел вас расстраивать. Вы так похожи на нее.

— На нее?

— Да, на Беатрису. Вы красивы, жизнерадостны и всегда улыбаетесь… Мужчины семейства Рейнекортов любят красоту, но они беспечны в обращении со своей собственностью.

— Я не собственность графа Рейнекортского.

Джентльмен сочувственно посмотрел на нее.

— Если вы посмеете в чем-то с ним не согласиться, то вскоре увидите, что я говорю чистую правду.

— О какой правде вы говорите, беседуя с моей женой?

Лорд Габриель так разволновался, что первое время не решался заговорить с Софией. Они уселись в карете друг напротив друга и какое-то время молчали, пока кони тянули экипаж домой.

Если бы не Дэр, он, вполне возможно, и не узнал бы, что Энрайт бесстыдно увлек Софию в угол гостиной и что-то там ей втолковывал.

«Как он посмел?!» — пылая от гнева, думал граф Рейнекортский.

Ему следовало бы вызвать мерзавца на дуэль. За свою наглость Энрайт вполне заслужил пулю. Во-первых, этот невежа прикасался к его жене, во-вторых, отравлял ее слух ложью.

Рейн сожалел, что не прикончил Энрайта еще много лет назад.

Он хотел исправить свою оплошность сегодня вечером, но вместо этого, выказывая внешнее спокойствие, сопроводил жену к экипажу после того, как леди София изъявила желание поехать домой.

— Я не поверила ни единому его слову.

Лорд Габриель оторвал взгляд от своих сжатых в кулаки рук и посмотрел на бледное лицо супруги.

— Что он говорил?

Леди София помолчала в нерешительности, обдумывая, насколько разумным с ее стороны будет передавать мужу слова мистера Энрайта.

— Он услышал о нашей женитьбе и хотел поговорить со мной по этому поводу.

«Даже так!» — промелькнуло в голове графа.

Лорд Габриель перебрал в уме все возможные варианты.

— Можно предположить, что речь шла о Беатрисе.

— Да.

Одно-единственное слово сказало все, что ему нужно было знать.

— И ты ему не поверила.

Это был не вопрос, а утверждение.

Леди София вздохнула.

— До меня и раньше доходили слухи о смерти твоей первой жены, дорогой. Я не верю в то, что ты ее убил. Если бы ты подошел чуть раньше, то услышал бы, как я спорила с мистером Энрайтом.

Лорд Габриель бросил на нее сердитый взгляд.

— Я не нуждаюсь в твоей защите.

— Ты несносен, как всегда, — резко ответила леди София.

Граф потянулся вперед, приподнял ее с места и усадил к себе на колени. Молодая женщина вскрикнула. Тросточка упала на пол кареты и откатилась в сторону.

В глазах Софии Габриель увидел не страх, а раздражение. У него отлегло от сердца.

— Ты забыла мое имя, жена?

Леди София подняла глаза, словно прося у Господа помощи.

— Нет, Габриель, не забыла. Скажи, все мужья бывают такими занудами?

— Значит, ты считаешь меня занудой? — спросил граф, получая огромное удовольствие, ощущая, как женское тело трется о его плоть.

— Не только занудой, — ответила леди София, чувствуя, как отзывается под ней мужское естество.

Лорд Габриель погладил жену по щеке, но мысль об Энрайте вмиг испортила ему настроение.

— Держись от него подальше, София. Подобно Бурардам, Энрайт считает, что я убийца. Ничто не способно убедить его в обратном.

Взгляд молодой женщины затуманился.

— Почему он так думает?

Лорд Габриель отвернулся.

— Энрайт знает, что Беатриса меня не любила.

— Откуда?..

Муж заглушил ее вопрос поцелуем.

Отстранившись, он сказал:

— Хватит говорить об Энрайте. Я жестоко проучу его, если только этот нахал снова начнет докучать тебе.

С тайным умыслом подразнить жену и тем самым отвлечь ее от грустных мыслей Габриель провел рукой по левой груди леди Софии.

— Дорогая женушка! Тебя когда-нибудь насиловали в карете?

Молодая женщина крепко сжала губы. Она наклонила голову, возбужденная произнесенными словами.

— Нет… насколько я знаю, еще ни разу…

Оставшиеся двадцать минут до конца поездки граф потратил на то, чтобы его погруженная в негу жена и думать забыла об Энрайте и о его гнусном поведении.

Леди София проснулась от шума, издаваемого голосами двух ссорящихся мужчин. Все еще не проснувшись до конца, она подумала, что ссорятся ее братья — Стефан и Генри.

Потом она вспомнила, где находится.

Молодая женщина приподнялась в постели и провела рукой по холодной простыне в том месте, где еще совсем недавно спал ее муж. Когда они вернулись домой, лорд Габриель внес ее вверх по лестнице в спальню и закончил то, что они начали в полумраке на сиденье экипажа.

Рука Софии слегка погладила сосок правой груди. Она вспомнила, как рот любимого нежно посасывал его. Пальцы ног непроизвольно задвигались под одеялом.

Да, ее муж — превосходный любовник.

Леди София посмотрела на свою обнаженную грудь, недовольная тем, что страсть Габриеля так истощила ее физические силы, что она даже не удосужилась накинуть ночную сорочку. Муж, конечно, заявлял, что предпочитает видеть ее в костюме Евы, но ему, в отличие от Софии, не придется утром общаться со слугами.

Женщина провела рукой по постели. Пальцы наткнулись на скомканную ночную сорочку.

— Черт побери! Я хочу ее видеть!

Леди София нахмурилась и быстро натянула сорочку через голову. Кажется, это Стефан. Она не знала, который сейчас час, но было еще темно. Леди София пошла к двери, но потом остановилась, поняв, что голоса доносятся не из холла. Нет, говорящие находятся где-то снаружи.

Насторожившись, женщина медленно подошла к распахнутому окну. Она хорошо помнила, что раньше оно было закрыто.

Зачем Габриелю понадобилось открывать окно?

Леди София отодвинула штору и выглянула. Фонарь, казалось, парил в полумраке над землей. Много увидеть ей не удалось. Даже в светлое время суток она не смогла бы ничего разглядеть.

— Идите домой, граф Рейвеншоу, — уставшим голосом, в котором отчетливо слышалась неприязнь, говорил лорд Габриель. — Вы сможете засвидетельствовать почтение моей жене, когда протрезвеете.

Глаза леди Софии сузились. Ей не понравилось, как он произнес слова «моей жене». Женщине вспомнилось, как мистер Энрайт заявлял, что теперь она стала собственностью Рейна.

— Самодовольный невежа! — со злобой в голосе прорычал лорд Стефан. — Как тебе удалось так быстро пронюхать о предложении лорда Макнея?

— Ты не настолько осмотрителен и умен, как мнишь о себе, — не остался в долгу лорд Габриель.

— То же можно сказать и об устроенном тобою фарсе в парке лорда Брэмсбери! — завопил лорд Стефан.

Леди София услышала внизу сопение и бормотание.

Она испытывала крайнюю степень разочарования. Жаль, что она не может увидеть, что делают сейчас ее муж и брат. Они что, дерутся? А может, просто кружатся друг напротив друга, словно ночные бабочки вокруг фонаря?

Лорд Стефан тяжело дышал.

— Как тебе удалось выкрасть Софию? Кто из моих слуг тебе помогал? Ты их подкупил?

— Какая разница, Рейвеншоу? Теперь София находится под моей защитой.

В голосе лорда Габриеля послышалось самодовольство. Он упивался одержанной им победой.

— Единственное, что должно тебя волновать, — это то, что теперь она графиня Рейнекортская, а значит, ничем не сможет тебе помочь. Впрочем, после того как ты запер ее в комнате и хотел насильно выдать замуж за лорда Макнея, я весьма сомневаюсь, что мою жену вообще волнует твоя дальнейшая судьба.

— Лжец! — прохрипел граф Рейвеншоу. — София любит меня и Генри. Она никогда не откажется от своей настоящей семьи.