— Именно это я и хочу сказать, — подхватила Дороти. — Если они предпочитают секс без лишних ухаживаний и цветов, почему это по-прежнему считается преступлением для нас? Нет, давно пора кончать с несправедливостью.

— Что ж, если тебе действительно хочется именно таких отношений… — задумчиво произнесла тетя Кэйт.

— Ну вот, начинается. — В смехе Дороти прозвучала некоторая настороженность. — Приготовься, Флоренс, сейчас она нам покажет, где раки зимуют.

Тетя Кэйт нахмурилась.

— Зачем ты пугаешь Флоренс?

— Но-но-но, — вмешалась Флоренс. — Не думаю, что меня легко испугать чем-либо.

— И верно, — подтвердила Дороти. — Руперт успел мне рассказать, когда привез сегодня Флоренс, что она поставила на место самого Остина, завоевав тем самым его уважение. А это, как всем известно, совсем не простая задача.

Тетя Кэйт бросила на нее строгий взгляд.

— По-моему, ты хочешь уйти от разговора.

— Ну хорошо. — Дороти подняла руки, как будто сдаваясь. — Начинай свою лекцию.

— Я вовсе не собираюсь читать тебе лекцию, а хочу только заметить, что спустя какое-то время любое сексуальное влечение угасает.

— Только и всего? Что-то я не замечала, чтобы это сильно расстраивало, например, Энтони.

Тетя Кэйт грустно улыбнулась.

— На самом деле Энтони такой же одинокий человек, как и Остин.

Каким бы занимательным ни казался Флоренс предмет разговора, больше всего ее интересовал Руперт. Ей хотелось узнать о нем как можно больше. Что он любит, чего не любит; И каково будет заняться с ним любовью…

— Неужели? — от души рассмеялась Дороти. — Со всеми этими вьющимися вокруг него женщинами? Да у него просто нет времени на то, чтобы быть одиноким!

— Вы хорошо его знаете? — спросила Флоренс, надеясь отвлечься от мыслей о Руперте, если это вообще было возможно.

Дороти кивнула.

— С того момента, как он пришел в команду спасателей. То есть уже почти шесть лет.

— А вы с ним никогда…

— Слава Богу, нет, — ответила Дороти, притворно содрогнувшись. — Хотя, надо признаться, поначалу я сильно им увлеклась. Но Остин сказал, что, если увидит меня с ним, переломает парню ноги. — Отпив глоток коктейля, она усмехнулась. — Пришлось пожалеть бедолагу. А ведь он так и не знает, какая угроза однажды нависла над его жизнью.

— Мальчики всегда заботились о Дороти как могли, — сказала тетя Кэйт, обращаясь к Флоренс. — Это потому, что для них она как сестра.

Ощущение одиночества, охватившее Флоренс за завтраком с братьями Атвуд и их другом Энтони, вернулось вновь. И она не заметила, как погрустнела Дороти при последних словах тети. Непонятно почему, но она все больше склонялась к мысли, что человек, который постоянно присутствовал во всех ее сновидениях, никак не мог быть ее отцом. И хотя Флоренс уже не сомневалась, что встречалась с ним в реальной жизни, но, где и при каких обстоятельствах, вспомнить по-прежнему не могла.

Отсюда, подумалось ей, и исходит это чувство одиночества и никомуненужности. Флоренс вдруг остро ощутила нехватку привязанности к кому-либо. Наверное, по контрасту с семьей Атвуд. Даже Дороти, не будучи им родной по крови, считалась здесь своей. Флоренс же казалось, что она очень давно не испытывала сильной родственной привязанности к кому-либо.

Подтянув колени к груди, Дороти обняла их руками.

— А знаете ли вы, от скольких свиданий мне пришлось отказаться, и все благодаря братцам Атвуд? Недели две назад мы с Остином случайно встретились на выставке цветов и наткнулись там на Нила Тернера. Так бедняга до сих пор боится подойти ко мне.

Тетя Кэйт покачала головой.

— Что-то я его не помню.

— Должна помнить. В старших классах Остин был исключен на неделю из школы за то, что надавал ему по физиономии. — Дороти повернулась к Флоренс. — Они были в раздевалке для мальчиков, и Остин услышал, как Нил говорит своим приятелям, что, когда получит все, что ему надо, вышвырнет меня вон.

— Могу себе представить, — пробормотала Флоренс, совершенно, однако, не удивившись. Братья просто не могли не защищать кого-нибудь, не заботиться о ком-либо.

— Знаешь, как трудно получить приглашение на вечеринку, когда половина парней в школе боятся быть растертыми в порошок, стоит им сделать одно неверное движение или просто сказать грубое слово в твой адрес?

— Руперт брал тебя на вечеринки, — с укоризной в голосе напомнила тетя Кэйт. — И Остин тоже.

Дороти рассмеялась.

— Только из чувства вины. В том, что меня никто не приглашал, виноваты были они.

— А Руперт, он всегда был готов защитить любого… несчастного? — спросила Флоренс.

— Сколько я его знаю, да, — кивнув, ответила Дороти. — Он подобрал больше бесприютных животных, чем кто-либо иной в городе. Благодарное человечество скоро поставит ему памятник. И это, насколько мне известно, продолжается.

— Невозможно было угадать, кого он принесет домой в следующий раз, — вступила в разговор тетя Кэйт. — Один раз даже поступило предупреждение от общества охраны животных, потому что у него их собралось слишком уж много.

— Мы думаем, что его выдал тот мерзкий старикан, что жил по соседству, — заявила Дороти. — Он ненавидел всех и вся в округе. Тогда я даже уговорила одну мою подругу приютить у себя большого красивого попугая, неизвестно как оказавшегося у Руперта.

— Бедная девочка, она понятия не имела, что его ждет, — рассмеялась тетя Кэйт, вспомнив этот случай. — В тот вечер ее родители принимали дальних родственников из Англии. К слову сказать, больших снобов. А попугай, как неожиданно выяснилось, умел ругаться не хуже любого матроса и, будучи в тот день в ударе, выдал все, что знал.

Дороти скорчила гримасу.

— Если бы чопорные англичане не приняли его слова на свой счет, все бы обошлось.

Сердце Флоренс ёкнуло. А не является ли она для Руперта кем-то вроде бесприютного животного?

— С тех пор он не слишком изменился, не так ли?

— Нет, — согласилась тетя, — не слишком. Поэтому никто не удивился, что он, как и его старший брат, пошел в спасатели.

— Им, должно быть, пришлось нелегко, — заметила она.

— Потерять обоих родителей особенно в таком юном возрасте очень тяжело, — вздохнула тетя Кэйт. — Это не могло не оставить на них своего следа. Я это замечаю, даже если они сами не могут или не хотят.

— Еще бы, — с грустью согласилась Дороти. — Остин не желает по-настоящему сближаться ни с одной женщиной. Руперт до сих пор полагает, что его задача — спасти мир.

Однако Флоренс больше всего хотелось знать, что на уме именно у Руперта. Бездомные животные, которых он приютил, причины, по которым стал спасателем, — все это психологически было ей понятно. Спасая тех, кто в этом нуждается, Руперт подсознательно реализовывал свои детские мечты. Результат нельзя было считать плохим, поскольку он был добр, великодушен и совестлив.

И все же Флоренс чувствовала, что какая-то часть его души остается недоступной для окружающих. Невозможно было представить его человеком, обиженным какой-то женщиной или надломленным своим прошлым, однако нечто таящееся в нем заставляло Руперта постоянно сдерживать себя…

Тетя Кэйт с видимым сожалением накрыла блюдо с остатками кекса стеклянной крышкой.

— Из них двоих мне больше жаль Остина, — неожиданно сказала она. — После смерти Глории Брайан мой брат перестал обращать внимание на что-либо вообще. И на плечи двенадцатилетнего мальчика легла непосильная тяжесть.

— Вы не будете против, если я спрошу, при каких обстоятельствах погибла их мать?

— На пожаре, — с грустью ответила тетя Кэйт. — Она была одной из первых женщин-пожарных в штате и очень этим гордилась. Глория и Брайан работали в разных подразделениях, обычно смены у них не совпадали. Но когда это случалось, за мальчиками присматривала я.

— Тот пожар произошел на швейной фабрике. Глория со своим расчетом прибыла первой, но к тому времени огонь начал распространяться на соседние строения. На помощь были вызваны пожарные со всей округи, в том числе и Брайан.