– Так о чем ты хотел поговорить?

Его глаза затеняли поля старой черной шляпы, которую он по обыкновению надвинул пониже, чтобы защититься от яростного техасского солнца, так что прочесть что-либо по оставшейся доступной взгляду части лица было невозможно.

– Не сейчас, – отмахнулся Джексон. – Давай просто покатаемся и поглядим, что да как.

Кэт всегда радовал вид ухоженных пастбищ, и сейчас она испытывала боль при мысли, что ей снова придется отсюда уехать. Все изгороди были крепкими и в хорошем состоянии; хозяйственные постройки – опрятными и свежеокрашенными. Как управляющий Рул отлично справлялся со своими обязанностями. Даже будучи сильно обиженной на него, Кэтрин никогда не сомневалась в его чувствах к этой земле. Признавая это даже в юности, когда все ее эмоции представляли собой полную неразбериху.

Они ехали все дальше, оставив позади загоны и конюшни. Рул осадил коня и кивнул в сторону ранчо.

– Я сохранял все это для тебя, – резко бросил он. – Все ждал, когда же ты вернешься. Поверить не могу, что тебе это не нужно.

Проглотив гневный выпад, Кэтрин негодующе выпалила:

– Не нужно! Да как ты смеешь так думать? Я все здесь люблю, тут мои корни.

– Так оставайся и живи, сделай это место своим домом.

– Я всегда этого хотела, – с обидой ответила она. – Просто… о, черт бы тебя побрал, Рул, ты и сам знаешь – я сбежала из-за тебя!

Его губы скривились, а в голосе послышалась та же горечь, что и у нее:

– Но почему? Ты все еще веришь во все эти сказки, что плели про меня, когда я вернулся из Нама [5]?

– Конечно, нет! – горячо запротестовала Кэтрин. – Да и никто не верит!

– О нет, кое-кто поверил. У меня еще свежа память о нескольких парнях, пытавшихся проверить предел моей прочности, чтобы заставить кровью заплатить за то, что, по их мнению, я там делал.

Лицо Рула точно заледенело, когда он вытащил на свет одно из своих самых мрачных воспоминаний.

Кэтрин вздрогнула и, потянувшись, положила ладонь на его обнаженный бицепс – Рул закатал рукава джинсовой рубашки.

– Поверь, с моей стороны не было ничего подобного! Я… просто тогда я так злилась на тебя, что не могла рассуждать здраво.

– И все еще злишься? – требовательно спросил он.

– Нет, – тихо призналась Кэтрин и посмотрела на Рула тревожным, сомневающимся взглядом. Так или иначе, но Кэт не могла рассказать о своих опасениях, прекрасно понимая: озвучь она ему свои страхи – что Рулу больше нужно ранчо, чем его владелица, – он тут же начнет убеждать ее в обратном и, воспользовавшись ее слабостью к нему, заставит делать все, что пожелает. Но Кэтрин хотела не просто его тело. Душа Рула интересовала ее не меньше.

– Так ты подумаешь? – пророкотал он. – Подумаешь о том, чтобы остаться?

Кэт пришлось отвернуться, чтобы скрыть от Рула тоску в глазах. Ох, если бы только она могла остаться! Если бы могла довольствоваться тем, что он предлагал и что, по ее мнению, ничем не отличалось от его предложения любой другой женщине. Но она жаждала большего и ужасно боялась потерять себя, пойдя на компромисс в столь важном деле.

– Нет, – прошептала Кэтрин.

Рул, не сводя с нее взгляда, гарцевал на Бунтаре, потом сгреб затянутой в перчатку рукой поводья лошади Кэт. Черты его смуглого лицо посуровели, а нижняя челюсть будто закаменела.

– Ладно, допустим, ты уедешь. А если ты забеременела? Что тогда? Станешь настаивать на самостоятельном воспитании малыша? Ты вообще скажешь мне, что я буду отцом, или просто пойдешь и избавишься от моего ребенка, притворившись, что его никогда и не было? Когда ты точно узнаешь? – яростно вскинулся Рул.

Его слова ошеломили Кэт почти так же, как и неожиданное предложение о браке, сделанное несколько часов назад. Она беспомощно уставилась на него.

Рул скривил уголок рта в жалкой пародии на веселье.

– Не смотри так удивленно, – грустно усмехнулся он. – Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, как это происходит, учитывая, что ни один из нас не предохранялся.

Кэтрин опустила ресницы, слишком потрясенная и одновременно обрадованная мыслью, что может носить ребенка Рула. Вопреки здравому смыслу, с какой-то дикой отчаянной тоской она взмолилась, чтобы их малыш уже рос в ней. Слабая мечтательная улыбка коснулась бледных губ. Рул, чертыхнувшись сквозь сжатые зубы, придвинулся ближе и за затылок притянул Кэт к себе.

– Смени выражение лица! – рявкнул он. – Если не хочешь оказаться подо мной на земле прямо сейчас, потому что я едва держу себя в руках…

Джексон замолк. Кэтрин открыла глаза, пожирая его взглядом, не в силах скрыть своих чувств. Когда он снова повторил вопрос, у него на скуле дернулся мускул:

– Когда? Когда ты узнаешь?

Мысленно подсчитав, она ответила:

– Через неделю или около того.

– И если «да»? Как ты поступишь?

Кэтрин сглотнула, столкнувшись с неизбежностью. У нее действительно не было выбора. Она никогда бы не обрекла своего ребенка на клеймо незаконнорожденного, тем более, что его отец готов жениться. Беременность решала все, кроме ее собственных сомнений. Она прошептала:

– Я не стану скрывать от тебя, если… если я…

Рул сорвал шляпу и зарылся пальцами в густые темные волосы. Потом снова нахлобучил убор и резко бросил:

– Когда-то я обливался потом, гадая, не сделал ли тебя беременной. Похоже, мне предстоит это снова. Но, по крайней мере, в этот раз ты уж точно не ребенок.

Кэтрин снова сглотнула, необъяснимо взволнованная открытием, что и для него тот давний день не прошел бесследно. Она хотела объясниться, хотя понятия не имела, что станет ему говорить, но, понукая коня, Рул уже отъехал от нее, буркнув напоследок:

– Мне нужно работать. Дай знать, как соберешься ехать. Необходимо подготовить самолет.

Кэт долго смотрела ему вслед, потом развернула лошадь и медленно поехала к конюшням. Их разговор ровным счетом ничего не дал, кроме того, что теперь она в курсе возможных последствий проведенных вместе ночей.

Она вернулась домой, позавтракала и, позвонив в авиакомпанию Хьюстона, забронировала билет на завтра, а затем продолжила сборы. На самом деле вещей было немного. Большая часть гардероба до сих пор пребывала в Чикаго. На ранчо она обходилась своей старой одеждой, оставленной тут про запас.

Время тянулось медленно: Кэтрин еле дождалась обеда в надежде снова увидеть Рула, хотя и запретила себе радоваться его обществу. Спустившись вниз и без конца выглядывая в окно, она помогла Лорне разложить еду.

Неожиданно во двор влетел всадник и, соскочив с лошади, что-то закричал. Кэтрин услышала приглушенные возгласы, указывающие, что дело серьезное, но точно понять, о чем шла речь, не могла. Обменявшись друг с другом взволнованными взглядами, они с Лорной выскочили в заднюю дверь.

– Что там? – крикнула Кэтрин, увидев, как от конюшен к пикапу бежит высокая худощавая фигура Льюиса. – Что случилось?

Тот обернулся, выглядя хмурым и напряженным.

– Бунтарь сбросил Рула, – последовал сухой ответ. – Джексон ранен.

Кэт точно в живот ударили, она пошатнулась, но быстро взяла себя в руки. На подгибающихся ногах подбежала к автомобилю, в кузов которого уже положили матрац, позаимствованный из времянки сезонных рабочих, и вскарабкалась на сиденье рядом с Льюисом. Тот, бросив взгляд на ее белое, как мел, лицо, ничего не сказал и, резко переключая скорости, помчал машину напрямки через пастбища. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они, подпрыгивая и трясясь в клубах пыли, увидели небольшую группу мужчин, с тревогой обступивших одиноко лежащего на земле человека.

Выскочив из пикапа прямо на ходу, Кэтрин подбежала к ним и рухнула на колени возле Рула, взметнув в воздух небольшое песчаное облачко. Стоило увидеть закрытые глаза и бледные щеки, как ее накрыла тошнотворная паника.

– Рул! – вскрикнула она и коснулась его скулы, так и не получив ответа.

Льюис присел рядом и подрагивающими пальцами расстегнул пуговицы на рубашке босса. Только приложив ладонь к груди и ощутив мерное глухое сердцебиение, Кэт облегченно выдохнула. Вскинув голову, она обратила полубезумный взор на Стовэлла. Тот быстро начал ощупывать Рула на предмет повреждений. Осматривая левую ногу, он замер, дойдя до участка между коленом и лодыжкой: