— Никто ни о чьем героизме не упоминал, Робин.

— А это и не нужно. И если я оказался перед необходимостью жениться на тебе, Зоэ, мой брат запрещен, слышишь? — прошипел он. — И не говори, что не была с ним вчера ночью. Я это знаю! Я чувствую.

Зоэ вздрогнула.

— И что, если была? Что, если он сделал это ради меня, а ты — нет?

— Тогда выходи за него! — отрезал Робин. — Ах, подожди! Я забыл о милой Клер! Она такой скандал поднимет!

— Робин, ты пьян, — прошептала Зоэ. — Замолчи, или давай уедем домой вместе.

— Почему бы тебе, не попытаться поймать меня? — Подняв хлыст, он заговорил громче: — Тогда вперед! Едем!

Зоэ не понимала его намерений, пока Робин не щелкнул хлыстом. Люцифер метнулся по дороге. Она смотрела ему вслед, открыв рот. Зефир снова поднялся под ней. У поворота Робин не свернул, а, щелкнув хлыстом, направил Люцифера прямо на забор.

О Господи! Робин ищет смерти!

Зоэ окинула взглядом толпу. В седле только Френсис, и никто не смотрит в их сторону. Не раздумывая, она резко пришпорила Зефира. Робин тем временем легко перескочил другую изгородь. Но ворота…

Боже милостивый! Помнит ли он про ворота?!

Или настолько обезумел, что забыл? Большой серый мерин нервничал под ней, чувствуя ее эмоции. Зоэ уже была рядом с низкой изгородью. Надо решаться. Инстинктивно она пригнулась и отдалась на волю Зефира. Он легко перелетел препятствие. Впереди виднелось второе. Зоэ цеплялась за Зефира, проклиная дамское седло. Она не сможет перескочить ворота… но и никто этого не может.

Зоэ, склонившись к холке, пришпоривала мерина. Вес бесполезно. Робин несся с холма.

— Робин! — кричала она. — Робин, ворота!

Он не слышал. Зоэ мчалась за Робином, слившись с Зефиром в одно целое, сердце у нее подкатывало к горлу. Робин опережал ее на десять корпусов лошади.

Впереди показались ворота, высокие и неприступные. Робин не колебался.

— Стой! — кричала Зоэ. — Остановись, ты их не перескочишь!

Люцифер думал иначе. Робин пришпорил коня, и тот прыгнул, фалды красного охотничьего сюртука трепыхались в воздухе.

Казалось, все обойдется, но в последний миг надежда рухнула. Люцифер задел копытом ворота. Раздался треск дерева. Конь неловко приземлился, сбросив Робина. Дальше все произошло молниеносно. Люцифер пролетел над Робином, молотя его копытами, словно тряпку.

— Робин!..

Ничего, не видя от ужаса, Зоэ спрыгнула на землю. Люцифер мчался по дороге, звеня уздечкой. Робин лежал без движения. Одна нога неестественно вывернута, руки раскинуты. И повсюду красное, красное, красное… Цепляясь за ворота, Зоэ упала на колени.

Вскоре ее окружили люди. Кто-то без умолку кричал.

— Мисс Армстронг! Мисс Армстронг!

Чья-то рука в перчатке зажала ей рот. Крик прекратился.

— Нужно открыть ворота, милая, — сильные мясистые руки подхватили ее, потянули назад, отрывая от ворот. Френсис Уэр отчаянно дергал замок.

Взглянув в глаза сэра Уильяма, Зоэ увидела в них ужас. Ворота широко распахнулись на скрипучих петлях. Охотники двинулись вперед, следом с безумным лаем бежали собаки. Зоэ видела все словно в тумане, колени у нее подгибались.

— Нужна телега!

— Одеяла, Джим! Быстрее!

— Надо остановить кровь, сэр. Дайте мне ваш галстук. Джонет упала на колени и склонилась над Робином, зажав рот рукой в черной перчатке. Сэр Уильям отпустил Зоэ.

Рядом с ней возник Мерсер, сжимавший хлыст.

— Это ты его подначила, не так ли? — резко бросил он. Зоэ открыла, было, рот, чтобы защищаться, но слов не было.

Однако это не имело значения. Робин умирал. Мерсер шагнул мимо нее и, растолкав толпу, встал на колени рядом с братом. Наклонившись, он закрыл рукой глаза, его лицо исказилось от горя.

Зоэ посмотрела на него и начала молиться.

Была уже полная темнота, когда Джонет, понурив голову, отошла от постели Робина, все ее движения говори ли о глубоком горе. Зоэ с родителями, сэр Уильям, Уэры собрались в гостиной напротив спальни Робина, к ним присоединились Доналдсон и Амхерст, которые весь день заходили к Робину.

Амхерст и Рэннок сразу подошли к Джонет и взяли ее под руки, казалось, что она вот-вот упадет.

— Есть перемены, дорогая? — спросил Амхерст. — Хоть какие-нибудь?

Но Джонет лишь покачала головой и рухнула в кресло.

— Сейчас с ним Стюарт, — едва слышно сказала она. Робин, кажется, без сознания, но… но доктор Бевинс не уверен. Он хочет поговорить со мной здесь.

Эванджелина, весь день державшая Зоэ за руку, сжала ее пальцы. Отбросив руку мачехи, Зоэ подошла к креслу, где сидела мать Робина, и встала на колени.

— Джонет, простите. — Голос перехватило от рыданий. Я только хотела остановить его. Я его не подгоняла. Честное слово, я этого не делала!

Джонет положила ладонь на ее руку.

— Это ужасная трагедия, — с трудом выговорила она. Ты виновата не больше всех нас. — Робин просто… — Они повернулась к мужу, лицо ее сморщилось. — О Господи Коул, он такой упрямый!

Жалобный стон сорвался с ее губ, она зажала рот рукой. Амхерст обнял ее за плечи, она смотрела на него с безмерным горем.

— Все в порядке, Зоэ, — пробормотал он, глядя не на нее, а на жену. — Никто тебя в случившемся не винит.

— Мерсер винит. — Зоэ, повесив голову, поднялась. — Он думает, что я подначила Робина.

Френсис Уэр сорвался с места.

— Это я виноват, — произнес он, его взгляд метнулся к Джонет. — Миледи, правда, я пошутил. Но Робин… он просто взорвался… а я… застыл.

Джонет подняла полные слез глаза.

— Френсис, пожалуйста, не…

Но в этот момент дверь спальни снова открылась. Зоэ увидела, что Мерсер неподвижно застыл у кровати Робина, сжав за спиной руки и склонив голову. Так он простоял весь день.

Вышел доктор — в руках потрепанная коричневая сумка, на лице печать усталости и печали.

— Есть новости, Бевинс? — в тревоге поднялся Амхерст. — Хоть какие-нибудь? Признаки сознания?

Доктор покачал головой:

— Нет, сэр. Но Бог милостив. Лорд Мерсер помог мне вправить вывихнутое бедро. Однако если лорд Роберт очнется…

— Если?! — вскрикнула Джонет. Амхерст притянул ее ближе.

— Если он очнется, миледи, — спокойно продолжал доктор, — тогда боль будет серьезной. Какое-то время он не сможет ходить. Что касается руки, думаю, она сломана, это не так страшно, за что мы должны благодарить Бога. Но образуются кровоподтеки, и завтра… я боюсь, что вы должны подготовить себя, леди Килдермор. Лорд Роберт будет выглядеть ужасно.

— Но ушибы… — с трудом выговорила она. — Ушибы ведь заживут?

Доктор медленно кивнул.

— Остается надеяться, — пробормотал он. — Но что внутри… неизвестно. Органы могут быть повреждены, и если это так… гм, мы узнаем это до конца ночи.

— Если он очнется, Бевинс, — пронзительным голосом спросил Амхерст, — как надолго затянется выздоровление?

Но по выражению лица доктора было ясно, что он серьезно сомневается в благополучном исходе. Новая волна горя захлестнула Зоэ, она опустилась в кресло и снова безудержно задрожала.

— Боюсь, это невозможно знать, — подстраховался доктор. — Лорд Роберт получил ужасный удар по голове, и, похоже, одно копыто здорово задело его лицо. Отсюда рана, и глубокая. Но я хорошо ее зашил, и кровотечение остановилось.

— Есть ли опасность инфекции? — спросил Амхерст. Начнется ли лихорадка?

Зоэ знала, что лихорадка самый большой страх солдата. Раненные в сражениях часто умирали от инфекций, которые возникали позднее.

На лице доктора промелькнула обреченность.

— По правде, говоря, сэр, инфекция меньше всего меня тревожит, — наконец ответил он. — Лицевые ранения не склонны к инфекциям, как сабельные или огнестрельные раны.

— Слава Богу. — Плечи Амхерста расслабились.

— Я оставил настойку опия, леди Килдермор. Лорд Роберт начнет метаться, — сказал доктор. — Я объяснил вашей сиделке, как давать лекарство.