Пола невольно содрогнулась.

— А эта команда, с которой он выступал в пабе, в этих викторинах… «Весельчаки»… они где-то вместе работали?

— Нет, они собирались вместе, потому что все играли во всякие интернетовские игры. Ну, знаете, вроде того, что я — волшебник, а ты будешь гном, и мы устроим бой? Ну вот, а потом они сообразили, что все живут, можно сказать, рядом, в наших краях, и решили объединиться и поучаствовать в викторине. Славные ребята, но типичные ботаники, не то что Джек. Он в их компанию не очень-то вписывался. Да он вообще никуда не вписывался. У него никогда не было настоящих друзей. Только случайные приятели, с которыми он занимался всякими чудачествами.

— И вы совсем не представляете, где он сейчас?

— Кто ж его знает. Извините. Я поспрашивал ребят, после того как вы мне вчера позвонили, но уже много лет никто и следа его не видел.

— Не понимаю, — отозвалась Пола. — Мы считаем, что у него есть квартира в Темпл-Филдз. Мы знаем, что он находился в «Аматисе» в тот вечер, когда отравили Робби. Он наверняка должен бродить где-то здесь, поблизости. Не может быть, чтобы его никто не встречал.

Моттисхед сделал большой глоток пива.

— А что, если он тут вовсе и не живет? В центре масса миленьких квартирок, которые богачи используют как траходром, а сами обитают где-то в другом месте. Может, Джек в конце концов все-таки разбогател? Или, может, он приезжает в город, только когда ему надо кого-то убить?

Ладони и плечи ныли от костылей, но Тони упорно шел по коридору четвертого этажа. Он не помнил, чтобы от лифта до комнаты Группы расследования особо важных преступлений было так далеко.

Впрочем, ему теперь казалось, что даже больничный коридор с утра успел сильно удлиниться.

Медсестре он соврал. Сказал, что сходит в кафе на первом этаже и почитает за чашкой кофе, и пусть она не ждет, что он вернется скоро.

Дело было в том, что ему лучше всего работалось, когда он беседовал с группой лицом к лицу. Он хотел показать Кэрол посты Юсефа Азиза, поскольку сомневался, чтобы ему удалось ее убедить, не предъявив доказательства. И кроме того, ему очень уж хотелось избежать очередного свидания с матерью.

Войдя, он разочарованно увидел, что на месте присутствует лишь Стейси. Не то чтобы он имел что-нибудь против Стейси. Невозможно не уважать ее талант. Он прекрасно помнил, как часто для успеха команды оказывались неоценимо важны ее знания и умения. По Брэдфилду расхаживают люди, которые давно бы лежали в могиле, не води Стейси такое тесное знакомство с цифровыми технологиями и киберпространством. Просто дело в том, что общаться с людьми она так толком и не научилась.

Тони проковылял по комнате, улыбнувшись, когда Стейси посмотрела на него. Глаза у нее расширились, она вскочила на ноги и поставила к своему столу второе кресло на колесиках. Он поблагодарил и уселся, снимая сумку с ноутбуком.

— Мы не знали, что вы придете, — изрекла она с несколько обвиняющими нотками в голосе, но он понимал, что обвинять его она и не думала.

— Я стал опасным сумасшедшим, — объявил он. — И потом, в такое время, я чувствую, что мое место здесь.

— Хорошо, что вы снова с нами, — произнесла она оживленно. — Как ваше колено?

— Из-за него мне чрезвычайно неудобно. Иногда очень болит. Но, по крайней мере, я могу передвигаться, с ножной манжетой и на костылях. Мне нужно отвлекать внимание от ноги, потому я и здесь. Вы не знаете, когда должна вернуться старший детектив-инспектор Джордан?

— У нее сейчас встреча с главным констеблем, — сообщила Стейси, уже снова глядя на экран, который явно интересовал ее больше, чем посетитель. — Ушла минут двадцать назад. Когда вернется, не сказала.

— Хорошо, я подожду. Мне надо с ней поговорить о Юсефе Азизе.

Стейси покосилась на него:

— Вы занимаетесь взрывом?

— И другими вещами. А вы?

Стейси слегка улыбнулась, как кошка, которая только что сделала большую пакость собаке.

— Предпочла бы не говорить, каким образом, но я добыла все данные из компьютера «Тканей номер один».

— «Тканей номер один»?

— Это семейная фирма Юсефа Азиза, они занимаются текстилем. Я распечатала всю их переписку и отправила Сэма искать тихий уголок, где он мог бы ее почитать. В человеческих связях и взаимоотношениях он разбирается лучше меня, — признала она.

— Или вы просто на него страшно разозлились? — уточнил Тони.

Она снова глянула на него, глаза у нее блеснули.

— Может, я и робот, но чувство юмора у меня есть.

Тони шутливо подмигнул ей:

— И что же вы изучаете?

— Финансовые данные.

— Ну и как?

— По большей части — страшная скука. Они покупают ткани у полудюжины различных поставщиков, а готовую продукцию продают одному-двум посредникам.

— Посредникам? Не понимаю.

Стейси оторвала руку от мыши.

— Фирме «Ковры-сто один». Конечный пользователь — розничный торговец. У них есть свои поставщики — то есть, по сути, оптовые торговцы. Розничный торговец сообщает оптовому, какие товары хочет купить и какую цену готов заплатить. Тогда оптовик обращается к посреднику и говорит ему, какой поступил заказ. Посредник передает заказ производителям. Те могут размещаться и за границей. Может, иногда это даже какие-то полулегальные цеха — тяжелый ручной труд несовершеннолетних за низкую плату и тому подобное. Законопослушные предприниматели вроде «Тканей номер один» тоже выпускают собственные образцы, передают по цепочке, чтобы их оценили и, возможно, оформили на них заказы.

— По-моему, это как-то слишком сложно.

— Можно так подумать, правда? Но, видимо, так у них устроен процесс. И на каждой стадии кто-то получает прибыль, свой процент. Вы покупаете в магазине рубашку за двадцать пять фунтов, при этом есть вероятность, что производитель не получит за нее больше пятидесяти пенсов. А значит, рабочие должны выпускать очень много рубашек, чтобы их боссы не прогорели.

— Вы рады, что ваша специальность позволяет вам заработать больше, чем шитье рубашек? — спросил Тони с улыбкой.

— Еще бы! В общем, этим и промышляют «Ткани номер один» — покупают ткань, производят из нее разные изделия, продают одежду какому-то из двух посредников-перекупщиков. Во всяком случае, этим они занимались полгода назад.

Тони удвоил внимание. Все, что имело отношение к жизни Юсефа Азиза полгода назад, интересовало его.

— А что произошло потом? — спросил он.

— В отчетах фирмы появилась одна новая компания. Называется «Би энд ар». За одно изделие они платят больше, чем эти посредники. Насколько я могу понять, цена, которую «Би энд ар» платила «Тканям номер один», — примерно посередине между тем, что заплатил бы им перекупщик, и тем, что перекупщику заплатил бы оптовик.

— И это началось шесть месяцев назад?

Стейси щелкнула мышью, открывая новое окно. Повернула монитор к Тони.

— Вот. — Она указала на строчку в каталоге. — Первый раз, когда они объявились.

— Кто же это — «Би энд ар»? — осведомился он.

Стейси хмыкнула:

— Прямого доступа к базе данных Регистрационной палаты у меня нет, а по воскресеньям они не выдают детальную информацию — например, о фамилиях руководителей компаний. У меня есть только адрес, под которым они зарегистрированы: какой-то бизнес-центр на севере Манчестера. И еще я узнала профиль их деятельности.

— Какой же?

— Оптовая продажа одежды.

— Значит, шесть месяцев назад «Ткани номер один» по какой-то причине вдруг открыли для себя возможность деятельности без посредников?

— Примерно так.

Он чувствовал, что ей не терпится вернуться к прерванной работе.

— Все это очень интересно, — заметил он. — А теперь мне нужно позвонить.

Оттолкнувшись здоровой ногой, он отъехал на несколько футов вместе с креслом. Развернувшись спиной к Стейси, он набрал номер, который дал ему Санджар Азиз. Трубку взяли на третьем гудке. Но не Санджар.

— Алло? — Низкий, настороженный голос, манчестерский акцент.