Согласно одной из моделей детонация белого карлика после превышения предела Чандрасекара начинается с «прострела», идущего из центра к поверхности. За 2—3 секунды процесс охватывает всю звезду. УНИВЕРСИТЕТ ЧИКАГО, ASCI FLASH CENTER 

Расставание светил

Звездные пары разрушаются в двух случаях. Во-первых, может вмешаться «звезда-злодейка», близкий пролет которой мимо пары может привести к обмену партнерами. Во-вторых, одна из звезд может взорваться как сверхновая. При этом в окружающее пространство выбрасывается значительная доля ее массы. Пару удерживает взаимная сила гравитации. Если сброшено больше половины суммарной массы, система становится гравитационно не связанной и звезды разлетаются. Кроме того, взрывы сверхновых асимметричны, в результате образующийся компактный объект получает в момент взрыва толчок, дополнительную скорость. Если она велика в сравнении с орбитальной скоростью в двойной, то это также приводит к разрыву звездной пары. Поэтому, несмотря на то, что более половины массивных звезд, порождающих затем нейтронные звезды или черные дыры, входит в двойные системы, доля двойных среди компактных объектов гораздо меньше.

О пользе двойных систем

Астрофизика выделяется среди естественных наук тем, что с объектами, которые она изучает, невозможно экспериментировать. Нельзя даже поднести к ним «поближе» какие-то приборы. Поэтому исследователи рады использовать любые варианты «природных датчиков». Звезды в тесной двойной как раз и служат «датчиками» друг для друга. Например, если в процессе обращения по орбите в системе случаются затмения, когда одна звезда заслоняет другую, то можно получить точную оценку их размеров. Но самое главное, конечно, это возможность измерять массы звезд в двойных системах.

Сейчас специалисты с легкостью говорят: «Чем массивнее звезда, тем...» А когда-то измерение масс звезд казалось фантастикой. В самом деле, как взвесить летящий в пустоте одинокий газовый шар? Иное дело, если вокруг него под действием силы тяжести крутится другой объект. В этом случае, измерив орбитальный период и скорости движения звезд в двойной системе, можно по законам небесной механики оценить их массы.

Самые точные измерения проведены для пульсаров в двойных системах. Пульсары, как известно, это нейтронные звезды, испускающие периодические радиоимпульсы. Строгая периодичность объясняется вращением этих компактных объектов вокруг своей оси. На сегодня известно почти 2 тысячи таких источников, и несколько десятков из них входят в двойные системы. Поскольку пульсары являются очень точными часами, то по ним можно проводить прецизионные измерения.

За открытие и изучение первой системы из двух нейтронных звезд — PSR B1913+16 — Рассел Халс и Джозеф Тейлор были удостоены Нобелевской премии по физике за 1993 год. Столь высокая оценка объяснима. В тесной системе из двух компактных объектов, согласно общей теории относительности (ОТО), должно происходить мощное излучение гравитационных волн. Волны уносят энергию и угловой момент, а значит, компоненты двойной сближаются. Эффект невелик, поэтому орбитальный период и другие параметры нужно измерять с очень высокой точностью. Было показано, что нейтронные звезды в системе PSR B1913+16 сближаются в полном соответствии с теорией. Кроме этого, удалось проверить и некоторые другие эффекты, предсказываемые ОТО. На сегодняшний день известно еще несколько пар нейтронных звезд. Большие надежды возложены на наблюдения очень тесной пары PSR J0737-3039, открытой в 2003 году. В ней обе нейтронные звезды видны как радиопульсары. Это позволяет достаточно быстро (за несколько лет) и точно измерить несколько эффектов ОТО. Нейтронные звезды в этой системе совершают 10 оборотов в сутки по орбите радиусом 400 тысяч километров — примерно как Луна вокруг Земли. Из-за гравитационных волн с каждым оборотом радиус орбиты сокращается на 0,7 миллиметра, и примерно через 85 миллионов лет они столкнутся. Но уже в недалеком будущем эта система может позволить проверить эффекты, которые пока недоступны для исследования с помощью других пульсаров.

Одним из типов тесных двойных систем с нейтронными звездами очень заинтересовались специалисты по ядерной физике. Дело в том, что нейтронные звезды — это единственный вид «лаборатории», где можно изучать поведение вещества при плотностях раз в 10 выше ядерной. Конечно, сверхплотное вещество спрятано в самой глубине нейтронных звезд и непосредственно не наблюдается, но способ узнать о его свойствах существует — это наблюдение за остыванием компактных объектов. В некоторых двойных системах нейтронные звезды какое-то время аккрецируют вещество соседки, а потом этот процесс прекращается, и мы видим остывающий компактный объект, немного подогреваемый ядерными реакциями в его коре. Зная сколько вещества падало на звезду и измеряя ее светимость в отсутствие аккреции, можно проверять теории остывания нейтронных звезд и уточнять свойства вещества в их недрах.

Таким образом, и для астрономов, и для физиков двойные системы представляют огромный интерес. Если бы не парные «танцы» звезд и сложные взаимоотношения между ними, исследователям было бы гораздо труднее продвигаться в изучении законов природы.

Сергей Попов

Путешественникам нашей эпохи есть в чем позавидовать предшественникам. Те имели возможность с чистой совестью произносить избитую фразу: «Мы были там, где до нас не ступала нога белого человека». Даже 100 лет назад такое утверждение еще вполне могло быть правдой. Теперь таких мест на свете, пожалуй, нет. Страны изучены, крупные животные и растения описаны, снабжены бинарными латинскими ярлыками и красуются на страницах биологических указателей. Если что и осталось на свете, так это тайны, которых давно не касалось внимание мировой общественности — натуралистов, журналистов, этнографов. Одна из таких тайн — Камбоджа. Относительно небольшая страна, затерянная в дебрях Юго-Восточной Азии, которую почти на полвека скрыла от нас кровавая завеса местной гражданской войны. Скрыла вместе с ее первобытными племенами, первичными джунглями и влажной саванной, уникальной буддистско-языческой культурой, удивительными птицами, зверями, пресмыкающимися и прочими чудесами.

На каждом дереве в городских парках имеется заботливая табличка с латинским наименованием растения, а также иные таблички — указующие, призывающие и так далее. Но они, скажем, не велят грубо «цветы не рвать!», а напоминают, что «рвать цветы — грех»

Глава I

Остров без берегов — От Ангкора до Пол Пота — Насекомые закуски

Конечно, Камбоджа — это не какой-нибудь затерянный в океане мир-остров, где природа просто в силу изоляции «ни на что не похожа» и этим интересна. В конце концов, даже сама ее нынешняя территория — продукт недавних в историческом масштабе событий (в основном — административной деятельности французских колониальных властей в конце XIX — начале ХХ столетия). А до того, в славные для кхмеров Средние века, их империя с центром в Ангкоре включала половину нынешнего Таиланда , лаосские и вьетнамские земли. Было время, когда и современный многомиллионный Хошимин (Сайгон) был камбоджийской деревней.

Да и в географическом смысле — это если и «остров», то без берегов. Еще 800 лет назад путешественники из Поднебесной заметили, что территория страны «Кам-пу-цзе» (так кхмерское самоназвание слышалось китайскому уху) представляет собой гигантскую пологую чашу, образованную четырьмя горными системами: Кардамоновым и Слоновьим хребтами на юго-западе, Контумом на востоке и Дангреком на севере. Только с юга Камбоджу как бы открывает миру гигантская и парадоксальная водная система. Она же образует хозяйственное единство государства: великий Меконг целым пучком больших и малых потоков соединяется с не менее великим Пресным морем, известным современной науке как озеро Тонлесап . Причем потоки эти — вот и парадокс — способны менять направление. В зависимости от сезона одноименная река течет то в озеро, то из него, что, конечно, облегчило кхмерам, и древним и современным, внутреннее сообщение в своем отечестве.