Он вовсе не нарушил своего обещания, уверял себя Джеймс, глядя на бескрайнюю водную гладь, простиравшуюся вокруг. Все те месяцы, что он провел в море, эти слова стали для него чем-то вроде молитвы. Но, напоминал он себе, он обещал Изабелле, что не пойдет в армию, и не пошел. Английский военно-морской флот — совершенно другое дело. В этом он убедился довольно быстро. Прежде всего здесь нельзя было купить офицерский патент, как это практиковалось в армии. Моряка повышали или понижали в звании согласно его собственным заслугам.

И он понятия не имел, что пойдет во флот, когда давал свое обещание. Он прибыл в Лондон, не имея ни малейшего представления о том, что ему дальше делать — разве что напиться до бесчувствия, потому что это была его первая брачная ночь. Это была его чертова брачная ночь, и он не собирался проводить ее в постели. Ни со своей женой, потому что не мог, ни с какой-либо другой женщиной, потому что не хотел. Даже если их брак навсегда останется таковым только по названию, мысль о том, чтобы пойти к другой женщине в свою брачную ночь, была ему отвратительна. Во-первых, это расстроило бы Изабеллу, если бы она когда-нибудь об этом узнала. Но что более важно, правда заключалась в том, что он не хотел другую женщину. Он хотел Изабеллу.

Его жена была единственной женщиной, которую он не мог получить, и эта маленькая проказница сделала его недоступным для любой другой. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Поэтому Джеймс отправился в «Уайтс», и поскольку он больше не опасался остаться без денег, то заказал бутылку самого дорогого бренди, которое только нашлось в погребах клуба. Это было ничтожной компенсацией за то, что он потерял, о чем ему настойчиво напоминало его предательское тело. Но мужчина в его положении должен довольствоваться тем утешением, которое ему доступно.

Затем, когда он уже наполовину опустошил бутылку, только начиная расслабляться, тяжелая рука опустилась на его плечо, и голос из прошлого произнес:

— Ну и ну, вот так встреча! Будь я проклят, если это не Джеймс Шеффилд.

Джеймс поднял глаза и увидел Этана Хау, второго сына графа Хау и первого друга — помимо Генри, — которым он обзавелся в Итоне. Этан поступил во флот сразу после университета и с тех пор редко бывал дома. Но что значат время и расстояние для такой давнишней дружбы?

А Джеймс сейчас отчаянно нуждался дружеском участии. Он не помнил, чтобы когда-нибудь в жизни был так счастлив увидеться с кем-то. Бутылка бренди почти полностью опустела к тому времени, как Джеймс рассказал своему старому другу тщательно отредактированную и в основном вымышленную версию всех недавних событий.

— К-как виишь, — заплетающимся языком бормотал Джеймс, мрачно уставившись на пустую бутылку, — моя жись превр’тилась в ад. И я эт заслужил, ж-жнившись на с-стре моего лучш’ва друга.

— У тебя не было выбора, — заверил его Этан. — Вас застали в компрометирующей ситуации. Ты поступил правильно.

Джеймс силился вспомнить, что он наговорил своему другу. С ложью всегда возникают проблемы. Чертовски трудно запомнить, что говоришь.

Дружеский разговор сменился умиротворенным молчанием, и вдруг…

— Боже мой, парень, ведь это твоя брачная ночь! — воскликнул Этан.

Можно подумать, Джеймс нуждался в напоминании!

— Я не могу спать с ней, — сказал Джеймс тоном, полным сожаления.

— Потому что ты видишь в ней сестру?

— Э-э… д-да. Точно. Сестру. — Не собираясь открывать правду, Джеймс решил, что такое объяснение ничуть не хуже любого другого.

Этан сжал губы.

— А ты не можешь закрыть: глаза и представить себе, что это кто-то другой?

«Закрыть глаза и представить, что это кто-то другой?» Джеймс взъерошил волосы.

— Нет, — сказал он, пытаясь подавить истерические всхлипы в груди. — Нет, не д-думаю, что это п’может. На самом деле, я д-д’маю, что мне ничто уже не п’может. Знаешь, я хотел завер-врбваться в армию и разом п-п’кончить со всем этим. Однако я об’щал моей жене не делать эт’го. Но хватит обо мне. Что ты дел’шь в Лондоне? Ты еще не кап-п’тан? Разве ты не должен быть в море, защ-ач’щать империю от пр-рклятых лягушатников?

— Зачищать империю? — Этан рассмеялся.

Джеймс нахмурился:

— Нужно еще зак’зать бренди. Пр’чистить мозги.

— Я думаю, бренди — последнее, что нам нужно. Теперь я больше не лейтенант. После битвы у острова Сент-Винсент в прошлом году меня повысили в звании. Перед тобой капитан «Тезея».

— Разве это не корабль Нельсона? Поздравляю! — сказал Джеймс, искренне радуясь за своего друга. По крайней мере хоть один из них счастлив. Проклятие! Он снова ощутил острую жалость к себе. Должно быть, действие бренди заканчивалось.

— Продвижение по службе идет успешно, если твой отец прежде был первым лордом Адмиралтейства. — Этан пожал плечами, из скромности преуменьшая свои заслуги. — Так или иначе, я сейчас в городе из-за женитьбы брата. Помнишь Джона?

— Помню только, что он любил математику.

— А больше о нем и нечего сказать. Зануднейшая скотина из всех, кого я когда-либо знал. Но тем не менее он мой брат. Как было предопределено судьбой, он нашел девицу, такую же скучную, как он сам, и они обвенчались вчера в соборе Святого Павла. А я, исполнив таким образом свои семейные обязанности, завтра же еду в Портсмут. Оттуда я на первом же корабле, направляющемся в Гибралтар, возвращаюсь на «Тезей».

— Господи, я отдал бы все на свете, чтобы отправиться с тобой! — вздохнул Джеймс.

— Так в чем же дело?

— Я обещал жене, что не завербуюсь.

— Ты сказал, что обещал ей не вступать в армию.

Джеймс буквально подскочил в кресле.

— Клянусь Богом, ты прав! — воскликнул он. — Я так и сделаю.

Его друг усмехнулся, и Джеймс на мгновение почувствовал, будто они снова в Итоне, задумали какую-то очередную проделку и ждут назначенного момента в тревожном предвкушении.

— Заметь, — сказал Этан, — жизнь на море не из легких. По временам она чертовски неудобна. Придется долгие месяцы обходиться без женщины, и ты не сможешь получить чин выше гардемарина. В Адмиралтействе на этот счет строгие правила.

— Это меня не волнует, — поспешно ответил Джеймс.

Его друг одобрительно кивнул.

— В таком случае я буду рад принять тебя на борт. Вскоре предстоят боевые действия, попомни мои слова. Отец сказал мне, что французский флот скапливается в Тулоне. Питт считает, что проклятый корсиканский выскочка планирует захватить все Средиземноморье, но мы скоро положим этому конец.

Скоро, думал Джеймс, стоя на палубе корабля, которая, раскачивалась у него под ногами. Правильнее было бы сказать, опрокидывалась. Контр-адмирал сэр Горацио Нельсон прибыл в Гибралтар, чтобы руководить операцией против генерала Бонапарта в Средиземном море, но французский флот постоянно ускользал. Месяц назад они узнали от моряков с проходящего корабля, что Наполеон захватил остров Мальту. Нельсон полагал, что Мальта — всего лишь краткая остановка на пути Бонапарта к главной цели — захвату Египта, чтобы открыть Франции дорогу в Индию.

Перспектива вторжения французских войск в южную Индию привела английское правительство и вкладчиков британской Ост-Индской компании в ужас. Таким образом, весь английский флот направили к берегам Египта, но никаких признаков французских кораблей так и не обнаружили. «Скоро», — снова напомнил себе Джеймс, и губы его изогнулись в полуулыбке.

Витаешь в облаках?

Джеймс оторвался от поручней и увидел Этана, смотревшего на него с изумлением. Улыбка его тут же растаяла, когда он ответил:

— Я думал об Изабелле.

— Опять?

Джеймс пожал плечами и отвернулся, снова уставившись на волны.

— Похоже, я ничего не могу с этим поделать. Не знаю почему, но чем бы я ни занимался, мысли мои устремляются к ней.

— Может быть, ты по ней скучаешь?

Тихо заданный вопрос мгновенно перенес Джеймса назад, в ночь первого бала Изабеллы…

— Т-ты по мне скучал?