По воле испытателей из ADAC легковой автомобиль на скорости 80 км/ч налетел на свиноматку с выводком поросят, переходивших лесную дорогу. Вопрос состоял в том: надо ли пытаться уйти от столкновения, подвергая себя риску улететь либо в кювет, либо на встречную полосу, или лучше все же сбить животное? Манекен свиноматки весил 150 килограммов и был 90 сантиметров ростом. Поросята, соответственно, 50 килограммов и 60 сантиметров. В данном случае манекены обошлись не слишком дорого: датчиками их не оснащали, судьба несчастных была ясна изначально. А вот седоков ответ обрадовал: ремни и подушки уберегли их даже от синяков. Машину, правда, пришлось списать: передок вдребезги, но на то он и деформируемый. Кстати, знаете, сколько за год случается подобных историй на дорогах Германии? Около 2600. При этом погибают почти 30 человек. Непристегнутых…

Когда из Америки стали привозить в Европу новомодный самокат Segway, встал вопрос, можно ли допускать его на общественные тротуары. Все-таки гражданин (или гражданка), несущийся стоя со скоростью до 20 км/ч, может натворить немалых бед (общий вес этого «ядра» достигает 165 килограммов). Или не может? Ответить взялась страховая компания UDV,  организовав наезд на «пешехода» на скорости 15 км/ч. Тут надо пояснить, что в отличие от велосипеда экстренное торможение на Segway невозможно в силу используемого в этой конструкции механизма поддержания равновесия (см. «Дайте мне одно колесо», «ВС» № 3, 2010). По итогам теста правительство получило рекомендации: езду по тротуарам разрешить при ограничении скорости до 6 км/ч, в других местах — до 9 км/ч. И обязательно в шлемах. 

1. Тест клуба ÖАМТС показал, что непристегнутая плюшевая собачка при столкновении на скорости 50 км/ч превращается в смертоносный снаряд!

2. К Рождеству клуб ADAC сравнил варианты крепления елки на багажнике и дал практические рекомендации на сей счет. В этих двух тестах машины не били: их кузова просто укрепили на подвижной платформе  Фото: OБNAMTC, ADAC E.V.

Еще один весьма необычный краш-тест провела Volvo с перспективным электромобилем C30 Electric. С виду это был ничем не примечательный фронтальный удар, вот только вопросы перед исследователями стояли необычные. Дело в том, что литий-ионная батарея, установленная в центральном туннеле и перед задней осью, не только весит 300 килограммов. Она еще и взрывоопасна при коротком замыкании, а в идущих от нее проводах не 12, а все 400 вольт! Надо было проверить, удержится ли батарея на месте и не убьет ли током седоков, если будет повреждена изоляция? Для этого пришлось разрабатывать специальные манекены: обычные ведь «чувствуют» удары, но только не током.

Нередко результаты тестов позволяют выдвинуть дополнительные требования к изготовителям автомобилей. Один из них, проведенный ADAC, имитировал лобовое столкновение FIAT 500 и Audi Q7. Итальянский малыш как раз перед этим получил высшую оценку от Euro NCAP. И в этом тесте его пассажирская ячейка страшный удар выдержала. Вот только внутри никто не «выжил»: слишком велики оказались перегрузки. Узкая машинка влетела между продольных лонжеронов Audi, не дав им, деформируясь в соответствии с расчетами, поглотить энергию. Отсюда и рекомендация: срочно добавить в конструкцию немецкого внедорожника поперечную структуру, связывающую лонжероны. Вот отличный пример, когда звезды, даже если их пять, еще ничего не гарантируют, если неправильно расположены. Подобный же итог дал краш-тест с наездом легковушки на грузовик сзади, проведенный австрийским клубом ÖAMTC. Противоподкатный брус, имевший все необходимые сертификаты, просто… отогнулся вверх и не выполнил своей спасительной роли. Машина влетела под грузовик, ее верхние стойки срезало, словно бритвой, вместе с головой манекена. Клуб потребовал срочно пересмотреть стандарты в части крепления бруса. (Надо сказать, что в Европе производители не могут просто отмахнуться от таких требований общественности.)

И напоследок пара слов об упомянутых «парковочных» краш-тестах. В ходе них выяснилось, что повреждения Suzuki Jimni при ударе на скорости 5 км/ч обойдутся страховщику дороже, чем у Mercedes, из-за конструкции капота и близости радиатора! И потому коэффициент для расчета страховой премии относительно дешевого авто будет выше. Подобные выводы, между прочим, способны побудить изготовителей изменить конструкцию: прижимистые европейцы при выборе автомобиля учитывают и стоимость КАСКО…

Алексей Воробьев-Обухов

Переносная гомеопатическая аптечка второй половины XIX века. В нее помещалось больше сотни препаратов, каждый из которых был помечен условным значком. Фото: SPL/EAST NEWS 

В том, что именно гомеопатия поставила их на ноги, готовы поклясться миллионы людей. Хотя приверженцы академической медицины утверждают, что она не что иное, как шарлатанство

По гомеопатии не читают лекции в медицинских институтах, ее последователей не берут на работу в обычные больницы и поликлиники, статьи, основанные на гомеопатических представлениях, не печатают в профессиональных медицинских журналах. При этом во многих странах вполне легально существует обширная сеть гомеопатических аптек, кабинетов, клиник и даже институтов. Гомеопаты выпускают собственные журналы, собирают конференции и семинары. Слово «гомеопатический» прочно вошло в язык и употребляется в сферах, далеких от медицины.

Эффект малых доз

Сегодня трудно понять, как лечили больных врачи XVIII века. Из всего, что знает современная наука о человеческом организме, в распоряжении тогдашних док торов были только общие сведения об анатомии. Физиология только зарождалась, не было таких дисциплин, как патофизиология, микробиология, иммунология, гистология и ряд других, без которых сегодня немыслимы ни лечение, ни диагностика. В сущности, медики эпохи Просвещения действовали зачастую наугад, почти ничего не зная ни о том, как работает здоровый человеческий организм, ни о том, что именно нарушается в нем при той или иной болезни.

Отсутствие конкретных и достоверных знаний только способствовало расцвету теорий — чисто умозрительных, натурфилософских. Чуть ли не у каждого знаменитого европейского врача была собственная теория о причине всех болезней (то, что все болезни должны сводиться к единой причине, не вызывало сомнений). Разные светила медицины видели эту универсальную причину в «повреждениях духа» и его ошибках в управлении телом, чрезмерном или недостаточном «жизненном тонусе», нарушении баланса определенных химических веществ в организме, желудочных нечистотах и желчи, завалах и засорах внутри кровеносных сосудов и пищеварительного тракта, чрезмерной или недостаточной раздражимости... В соответствии с этими теориями назначалось и лечение: сторонники «жизненного тонуса» прописывали своим пациентам возбуждающие или успокоительные средства, приверженцы «гастрической» теории — рвотные и слабительные, а кровопускания широко практиковали все школы.

Поэтому надо отдать должное молодому доктору Христиану Фридриху Самуэлю Ганеману, который, открыв в 1779 году собственную практику, начал не с теоретических гаданий о причине всех болезней, а с клинических наблюдений. Доступными были в ту пору только характерные внешние проявления болезней — симптомы, которые можно было изменить под действием тех или иных лекарств. Его интересовало и то, как действуют лекарства на здорового человека — в этих экспериментах главным подопытным был он сам.  В ту пору было принято прописывать чрезвычайно сложные по составу лекарства: некоторые популярные средства включали 50–70 компонентов (в расчете на то, что хоть какой-нибудь поможет). Понятно, что, если такое снадобье действовало, связать его эффект с конкретным веществом было невозможно. Ганеман, будучи не только врачом, но и первоклассным химиком, пользовался «чистыми веществами» вроде соли и цинка или препаратами из одного вида растений (поскольку выделять индивидуальные органические вещества тогдашняя химия еще не умела).