Что посмотреть? В Бангкоке: Королевский дворец и Храм Изумрудного Будды, Храмовый комплекс Wat Suthat, Сафари-парк, парк развлечений Dream World, ювелирную фабрику. В Паттайе: Храмовый комплекс Ват Ян, розовых дельфинов, Альказар-шоу, крокодиловую ферму, змеиную ферму и шоу с кобрами, прогулку на слонах. На Пхукете: Обзорная экскурсия по острову, морское каноэ, рафтинг, коралловые острова, жемчужную ферму, шоу FantaSea, сафари Кхао Лак.

Как совместить пляжный отдых и экскурсии? Комбинированные туры: «Неизвестный Таиланд», «Таиланд — Камбоджа», «Таиланд — Лаос». Экскурсионная программа + отдых в Паттайе или на Пхукете.

Где купить? Спрашивайте туры в фирменных турагентствах «Натали Турс» и лучших агентствах вашего города. Информация на сайте www.natalie-tours.ru

Речной бизнес

Ворчание это, впрочем, вполне добродушное — мои собеседницы рады своим воспоминаниям, да и на самом деле рады тому, что жизнь у их детей и внуков складывается по-другому. Когда живешь на воде, она дает тебе жизнь, но она же может ее отобрать. Какими бы высокими ни были сваи, всегда есть шанс, что однажды вода поднимется выше них. Как ни укрепляй стены, после наводнения в них всегда появляются дыры и щели. «Я еще маленькой как-то проснулась ночью и поняла, что моей постели нет, а вокруг меня вода. Наш дом смыло в реку, погибли двое моих братьев», — рассказывает тетушка Такиват.

Семья Такиват отстроила дом заново и открыла магазин. Чем там только не торговали: и засахаренными фруктами, и мылом, и ложками с вилками!.. В прежнее время жители Бангкока все покупали на воде, потому что больше было просто негде. Вдоль каналов курсировали десятки лодок со всякой снедью, а возле каждого дома была небольшая пристань, на которой и совершались сделки. Торговали всем! По словам тетушки Такиват, на их клонге «была даже торговка, которую все за глаза называли речной проституткой: по вечерам к ней на лодку заходили не только за сушеными креветками и рисом».

А монахи! Раньше они каждый день выплывали в клонги на лодках просить милостыню. Но теперь каналы опустели: сложно что-то собрать, поэтому монахи в основном ходят пешком, а некоторые так и вовсе ездят на мотоциклах. Cтарушка Тиловат живет на монастырской земле и каждый месяц платит аренду близлежащему монастырю. «Плачу намного меньше, чем платила бы, если бы у земли был другой хозяин», — говорит она. На монастырской земле жить хорошо, да и в любом случае это неотъемлемая часть местной жизни. Каждый таец должен провести какое-то время в монастыре, cюда приходят на несколько месяцев или даже дней — при современном ритме жизни мало кто может позволить потратить на монашество больше недели.

89-летняя Самбун вспоминает, как во времена ее молодости по каналам проплывала королевская процессия. Простым смертным, обитавшим по берегам клонгов, запрещали открывать окна, но они все равно смотрели на воду сквозь щели, надеясь увидеть кусок королевской лодки или даже, если повезет, самого Раму. Сегодня другие времена: один король стар и болен, другой молод и непопулярен, но оба каналам и лодкам предпочитают дороги и лимузины. Да и во дворах жителей клонгов сегодня все больше машин и мотоциклов. Если раньше водный путь был единственной связью с миром, то теперь он — лишь дополнительная возможность, иногда удобная, но не жизненно важная. В таком виде оставшиеся клонги будут радовать тайцев еще долгие годы. Но времена их истинного величия прошли.

Фото Белы Доки

Марк Завадский

Дирижабль компании GoodYear отлично известен всем жителям Лос-Анджелеса — он местная достопримечательность

Такого срока маловато даже для знакомства с одной Калифорнией, но можно успеть покататься на дирижабле и посмотреть на морских львов. Фото автора

— Ничего интересного, — сказал индеец, вяло жуя потухшую коричневую цигарку и кутаясь в пестрое от грязи и времени одеяло. — Тут всегда одно и то же, парень. Это океан…

Может, он был вовсе и не индеец, но похож: орлиный профиль, прямые черные волосы прихвачены резинкой, когда-то бывшей розовой. Я заметил его случайно. Остановился ранним утром на шоссе фотографировать океан, сделал пару щелчков и только тут услышал покашливание. Он сидел на складном стульчике в нескольких метрах от меня, за извивом серпантина, в еще ночной тени кустов, в окружении нескольких туго набитых невесть чем черных пластиковых мешков для мусора. Памятуя наставления друзей, что, мол, в Штатах принято общаться с совершенно незнакомыми людьми, я опасливо придвинулся поближе. «Индеец» немедленно оправдал ожидания:

 — Where are you from, buddy? — он дебютировал стандартной первой фразой американского диалога: «Ты откуда родом, приятель?» Дальше мы вкратце выяснили, кто из нас откуда родом, что мы думаем о сегодняшнем утре и что океан всегда океан. Затем я пожелал «индейцу» всех благ, оставил ему стаканчик с кофе, купленный получасом ранее в баре «Наблюдатели за китами», и откланялся. Шли третьи сутки моего пребывания в Калифорнии. До обратного самолета оставалось 12 часов, 300 миль и еще множество событий…

Из записок аэронавта

А начиналось все ровно за 40 часов до встречи с «индейцем». Самолет «Аэрофлота» после 11 часов беспосадочного перелета, включавших в себя 3 часа сна, 5 часов просмотра фильмов, двух «завтракообедоужинов» и примерно 2 часа бездумного наблюдения за мельтешением стюардесс, наконец приземлился в Лос-Анджелесе. Меня и моих коллег ждал полет на настоящем дирижабле, изготовленном компанией, которая этим занимается целое столетие. Первый дирижабль GoodYear поднялся в воздух в 1912 году, а через 12 лет фирма приобрела у Zeppelin лицензию на производство первых в США дирижаблей жесткой схемы.

Мы прошли строгий инструктаж и забрались в кабину, подвешенную под гигантским надувным регбийным мячом с надписью GoodYear. Наземная команда (16 человек в строгой форме: белый верх, синий низ, галстук) ловко  отцепляет нос гигантского баллона от причальной мачты, хватает дирижабль за усы-канаты и тянет его вдоль по летному полю, по ветру. Еще несколько плотных дядек быстро выхватывают из подбрюшья гондолы мешочки с балластом и подпихивают ее: мол, взлетай! Сам по себе дирижабль такой конструкции ни взлететь, ни приземлиться толком не может, ему нужна большая наземная команда. Вот поднимется он хотя бы метра на три, тогда и можно отпускать его в свободное плавание: машина резко задирает нос, моторы включаются на полную мощь — полетели!

1. На Тихом океане нередки густые, но «невысокие» туманы. Метров на 30 выше уже отличная погода

2. Взлететь и приземлиться такой дирижабль может только с помощью наземной команды

За «рулем» дирижабля в небольшой гондоле, не превышающей размерами обычный средний мини-вэн и рассчитанной на пять пассажиров и пилота, совершенно негероического вида тетенька в очках. В легкой негерметичной кабине рев от двух двигателей «Сессны» стоит невероятный. «Надень наушники!» — знаками показывает пилот. Надеваю. Рев сразу стихает. —

Where are you from? — спрашивает пилот, перехватывая у меня инициативу, вежливо кивает на стандартное «Moscow, Russia» и рассказывает про себя. Рассказ (кроме первой реплики, разумеется) совершенно нестандартный. Моя собеседница в университете получила степень бакалавра искусств и параллельно прошла курс aviation. Потом еще год обучения на пилота дирижабля — и вот она здесь. Пилоту тут приходится нелегко: никаких компьютеров, никакой современной авионики — все приходится делать руками: и вертеть поворотное колесо (изготовлено еще в годы Второй мировой для дирижабля, который успешно охотился за японскими подлодками), и дергать при спуске или подъеме клапаны поддува и спуска воздуха из специальных емкостей, расположенных внутри гелиевого баллона.