Чтобы обойти стороной эту проблему, в древних источниках высказывается мысль, что змея уже находилась хорошо спрятанной в покоях Клеопатры. Так Плутарх, ссылаясь на третьих лиц, пишет, что «змею держали в закрытом сосуде для воды, и Клеопатра долго выманивала и дразнила ее золотым веретеном, покуда она не выползла и не впилась ей в руку повыше локтя» [624]. Дальше больше: кое-кто даже утверждал, что Клеопатра умерла от укуса «двухголовой змеи, которая могла подпрыгивать вверх на несколько футов» [625], и, ужалив царицу, она спряталась среди зелени; и когда пришел Октавиан, она выпрыгнула и укусила и его также.

Желая верить, что Клеопатра совершила самоубийство, позволив змее ужалить себя, люди упускают из виду, что физическое присутствие змеи вовсе не обязательно, чтобы использовать ее яд, особенно если к нему прибегает женщина, хорошо знакомая с токсикологией. Поскольку яд кобры вызывает сравнительно безболезненную смерть без отрицательного побочного воздействия на тело, не представляло сложности спрятать такой яд заранее, например, смешав его с какой-нибудь мазью [626], как об этом говорится в одном сочинении, появившемся спустя всего несколько лет после драматических событий. Более того, почти без внимания остались некоторые источники, где утверждается, что «гребень, которым она обычно расчесывала волосы, был намазан ядом, причем этот яд обладал особым свойством: при прикосновении к телу он не приносил никакого вреда, но если хотя бы капля его попадала в кровь, он немедленно отравлял ее и причинял мгновенную и безболезненную смерть. Этот гребень, смазанный ядом, Клеопатра до этого времени обычно носила в волосах» [627]. Кроме того, «есть даже сообщение, будто она прятала яд в полой головной шпильке, которая постоянно была у нее в волосах» [628].

Такие шпильки, торчащие из волос, составляли важный элемент ее традиционной прически «арбуз». Когда видишь их на скульптурных портретах или в волосах женских мумий того времени, представляешь, как эти смертельно опасные предметы можно было спрятать на теле. Поскольку женские волосы в римской культуре считались неприкосновенными, римским солдатам, обыскивавшим Клеопатру на предмет спрятанного оружия и даже отряхивавшим ее платье в поисках яда, и в голову не приходило проверить ее прическу. Если уж Клеопатра решила умереть вместе со своей служанкой Ирадой, женщиной, которую, как и других придворных и евнухов, сам Октавиан высмеял как не способных ни на какие-либо важные дела, последняя, наверное, с чувством глубокого удовлетворения предоставила своей госпоже средство, лишившее Октавиана грандиозного триумфа.

Клеопатра блестяще поставила даже заключительную сцену трагедии, которая должна была эффектно разыграться перед глазами тех, кто распахнул бы дверь в любое время, после того как Октавиан прочитал письмо. Вероятно, бросив последний взгляд на море, раскинувшееся за ее окном, где владычествовала Исида Фариа, Клеопатра легла на золотое ложе и «взяла в руки знаки своей царской власти» [629]. Расправив платье Клеопатры, Хармиона заняла место у изголовья, а Ирада — в ногах ложа, то есть там, где обычно у тела располагались Нефтида и Исида, главные хранительницы усопшего. Итак, Хармиона, придворная дама, отвечавшая за гардероб царицы, разместилась там, где обычно находилась богиня Нефтида, покровительница погребальных пелен, а Ирада, чье искусство убирать волосы, было хорошо знакомо Исиде, занимая удобную позицию для исполнения священной обязанности, передала царице полую шпильку со смертоносным содержимым.

Клеопатра, «слегка оцарапав себе руку, впустила яд в кровь» [630]. Через ранку на коже ядовитая жидкость быстро попала в организм. Когда яд начал действовать, Клеопатра закрыла глаза, и ее тело постепенно онемело. Последнее, что она слышала, были негромкие голоса двух женщин, готовящихся последовать за ней, и размеренный плеск волн, все больше и больше удалявшийся, пока он не исчез вовсе.

Наступившую тишину нарушил стук подбитых гвоздями подошв на мраморном полу дворца. Это спешили люди Октавиана, они взломали дверь и увидели, что Клеопатра «в царском уборе лежала на золотом ложе мертвой. Одна из двух женщин, Ирада, умирала у ее ног, другая, Хармиона, уже шатаясь и уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи» [631], унаследованную от Александра как символ власти. Всех потрясла представшая перед глазами мизансцена, рассчитанная на то, чтобы произвести эффект. «Кто-то в ярости воскликнул: «Прекрасно, Хармиона!» — «Да, поистине прекрасно и достойно преемницы стольких царей», — вымолвила женщина и, не проронив больше ни звука, упала подле ложа» [632].

Как только Октавиан получил письмо Клеопатры с просьбой похоронить ее рядом с Антонием, он бросился в ее покои, потому что «Клеопатру он особенно хотел сохранить в живых для триумфа» [633]. Октавиан приказал врачам попробовать оживить ее, но было уже поздно. Они не смогли определить причину смерти и обнаружить следов насилия: «на руке ее были видны только еле заметные уколы» [634].

Не обратив внимания, нет ли на полу каких-нибудь оброненных заколок и есть ли они в волосах женщин, врачи предположили, что отметины на коже остались от укуса змеи. Хотя ни одной из трех огромных кобр, которые могли бы лишить жизни трех женщин, не нашли, «некоторые утверждали, будто видели змеиный след на морском берегу, куда выходили окна» [635]. По рассказам очевидцев, Октавиан «даже посылал псиллов, чтобы высосать яд и заразу» [636]. Эти ливийские заклинатели змей, жившие тогда в Александрии, прославились тем, что умели «высасывать змеиный яд из ран людей, только что укушенных змеей, но еще не умерших» [637].

Их египетские коллеги были жрецами богини Селкет, владычицы скорпионов. Они спасали людей от укусов этих ядовитых насекомых и змей с помощью сложных ритуалов, описанных в медицинских текстах. Там излагались способы лечения от укусов двадцати одного вида змей и говорилось, какие боги отождествлялись с ними. Содержащийся в трактатах прогностический текст давал ответ на вопрос, будет ли жить пациент. Лечение заключалось в том, что в месте укуса делался надрез и прикладывался углекислый натрий, чтобы снять отечность, наподобие того, как сейчас с этой целью может применяться сульфат магния. Рана также обрабатывалась составами и смесями из лука, пива, рожкового и терпентинного дерева, куфи, горчицы и отваром корня мандрагора.

Клеопатре, конечно, была оказана экстренная помощь. Октавиан «осмотрел ее тело и велел попытаться вернуть ее к жизни с помощью различных противоядий и псиллов» [638]. Чтение ими заклинаний составляло важный элемент лечения. Одно из. заклинаний птолемеевских времен звучало так: «Яд не проникнет в сердце, не будет жечь грудь. Меч Осириса уничтожит яд, он ослабит жжение, когда выйдут из тела змеи мербу, вартет и кетет». В таких заклинаниях упоминались традиционные божества Селкет, Ра и Гор, но чаще всего на помощь призывали Исиду, лучшую целительницу при укусах змей.