К 400 году население провансальских равнин было обращено в христианство. Повсюду на развалинах языческих храмов возводились монастыри и соборы, из их же камней и колонн. В них хоронили мучеников за новую веру и предлагали язычникам, привыкшим к богам и полубогам, новых святых. Только в Пиренеях приносили жертвы светлому богу Абеллиону друиды, с которыми жестокие преследования ничего не могли сделать. Но жестокостью создан мир и люди в нем. Христианство, как писали иудейско-римские христологи, не могло быть принято этими спиритуалистами. Церковь, которая предпочитала уничтожать язычество, а не обращать в свою веру, с возрастающим могуществом становилась все роскошнее и надменнее, отвергала этих аскетов. Христос из рода царя Давида, убийцы и прелюбодея, был им чужд. Христос, распятый на кресте, не мог быть для них богом света. Божество не может умирать, говорили они, и не желали, чтобы во имя его убивали иноверцев. От преследований и проклятий друиды ночью скрывались на недоступных горных вершинах и в глубоком мраке пещер, чтобы, по святому обычаю предков, воздавать там хвалу Всесоздателю.

А потом в Пиренеи пришли христиане. Христиане, преследуемые своими братьями, объявленные еретиками на соборе в Сарагосе (381 г.) и Бордо (384 г.). Их учитель Присциллиан с шестью ближайшими сподвижниками в 385 году по приговору папы Римского и епископа Ифация был подвергнут пыткам и казнен. Присциллиане (так назвали эту гностическую — манихейскую — секту) были дружелюбно приняты друидами и поселились в лесу Серралунга и пика Святого Варфоломея, между Ольме и Сабарте. Им удалось обратить друидов в христианство ^{67} .

Из друидов и ватов вышли катары. Из бардов — трубадуры…

Чтобы уверенно говорить о философской и религиозной системе романских катаров, мы должны были бы обратиться к их очень богатой литературе. Но вся она была уничтожена инквизицией как «грязный источник дьявольской ереси». Ни одной книги катаров не дошло до нас. Остались только записи инквизиции, которые можно дополнить с помощью близких учений: гностицизма, манихейства, присциллианства.

Романские катары учили: Бог есть Дух. Изначально Он — абсолютная любовь, заключенная в себе, неизменная, вечная и праведная. Ничего дурного и ничего преходящего не может быть в Нем или исходить от Него. А потому Его творения могут быть только совершенными, неизменными, вечными, праведными и благими, как источник, откуда они возникли.

Но посмотрите на этот мир, как очевидны его несовершенство, изменчивость, тленность. Материя, из которой он создан, является первопричиной бесчисленного зла и страданий. Материя несет в себе смерть, которая не может ничего создавать.

Из противоречия между несовершенной материей и совершенным Богом, между миром, полным скорбей, и Богом, который есть сама любовь, между жизнью, которая рождается, чтобы умереть, и Богом, который есть жизнь вечная, они делали вывод, что совершенное и то, что таким не является, несовместимы друг с другом. Несовершенное не может исходить от Совершенного. Однако философы выдвигали тезис об аналогии причины и следствия. Если причина неизменна, результат должен быть таким же. Поэтому земной мир и земные создания не могли быть сотворены непротиворечивой сущностью.

Если Бог творит, почему он не может сделать творения такими же совершенными, как он сам? Если он хотел создать их совершенными, но не смог, то, значит, он не всемогущ и сам не совершенен. Если мог, но не пожелал, это не совместимо с абсолютной любовью. Итак, Бог не создавал этот мир.

В этом мире происходит многое, что вряд ли имеет отношение к божественному провидению и божественной воле, потому что, как поверить, что Бог допустил такое безобразие и путаницу? И как поверить, что все созданное, чтобы убивать и мучить людей, происходит от Творца, полного любви к людям? Как считать делом рук Божьих наводнения, губящие и крестьян, и посевы, пламя, уничтожающее жилища бедняков и служащее врагам нашим, чтобы губить нас, которые ищут и желают одной только истины? — спрашивали альбигойцы. И как мог совершенный Бог дать человеку тело, которое существует лишь затем, чтобы умереть, претерпев всевозможные страдания?

Катары видели в осязаемом мире слишком много осмысленного, чтобы отказать ему в разумной первопричине. Исходя из аналогии между причиной и результатом, они заключили, что дурной результат происходит от дурной причины и что мир, который не мог быть создан Богом, должен быть сотворен злом. Эта дуалистическая система, которую мы видели в маздаизме, учении друидов и пифагорейцев, основывается на фундаментальном противоречии между добром и злом.

Согласно церковному учению, зло, хотя и существует как антитеза добра, не считается самостоятельным началом, так как является по сути своей всего лишь отрицанием или искажением добра. Катары говорили, что могут опровергнуть этот взгляд, исходя из самого Нового Завета.

Когда искуситель говорил Христу: «Все это дам тебе, если падши поклонишься мне», как мог бы он предлагать мир,

если б он ему не принадлежал? И как мир мог бы ему принадлежать, если б он не был его Творцом? Если Иисус говорит о растениях, которые не сажал его Отец Небесный, то это значит, что они посажены кем-то другим. Если евангелист Иоанн говорит о «сынах Божиих, не от плоти рожденных», то кому же принадлежат люди, созданные из плоти и крови? Чьи они сыновья, если не иного творца, не дьявола, который, по словам самого «Христа», «Отец ваш».

В Евангелии достаточно мест, где речь идет о дьяволе, о борьбе плоти и духа, первоначального человека, которого надо освободить, о мире, погрязшем в грехе и мраке. С их помощью легко доказать противопоставление Бога, чье царство не от мира сего, и князя этого мира.