Весной 1916 года, однако, соотношение сил снова было в пользу Великобритании. Ситуация в отдаленных вод; благодаря уничтожению германских крейсеров-рейдеров завершению кампании в Галлиполи и присоединению итальянского флота к франко-британскому в Средиземном море, больше не вызывала утечки сил в метрополии. В составе флота появились дредноуты новых классов, в частности быстроходные корабли типа "Куин Элизабет", и хотя Германия также пополняла Флот открытого моря, Гранд-Флит вновь восстановил свое явное преимущество. В апреле 1916 года в его состав входили тридцать один дредноут и десять линейных крейсеров, в то время как Флот открытого моря насчитывал только восемнадцать дредноутов и пять линейных крейсеров. Преимущество Британии в численности легких крейсеров и миноносцев также было весьма значительным — 113:72. Несмотря на то, что нехватку эффективных тяжелых крейсеров Гранд-Флит так и не смог восполнить, он не был связан сколько-нибудь значительным числом дредноутов, которые, из-за нехватки боевой мощи, немцы продолжали считать частью своих основных сил.
На бумаге, следовательно, риск в активной реализации германской стратегии "риска" был слишком большим, чтобы на него решиться. С позиции благоразумия следовало проявить пассивность и вернуться к традиционной политике "флота в гавани", согласно которой военный флот доказывал свое существование, просто заставив противника наблюдать свои гавани. Однако гордость не позволяла немецким военным морякам проявлять подобную бездеятельность. Военный флот был в Германии младшим, а не старшими братом, как в Британии. Многие его офицеры чувствовали, что он должен сражаться независимо от разницы в силах, если необходимо сохранить уважение немецкого народа, особенно в то время, когда германская армия проливала кровь во имя нации. Новый адмирал, энергичный Рейнхард Шеер, принял командование флотом в январе 1916 года. Меморандум, написанный ему одним из его капитанов, Адольфом фон Трота, кратко излагает отношение наступательной школы, к которой оба они принадлежали. "Не может быть, — писал он, — никакой веры флоту, который прошел через всю войну без потерь… в настоящее время мы сражаемся за наше существование… Это борьба не на жизнь, а на смерть, и я не могу понять, как кто-то может обдумывать допустимость применения оружия, которое могло бы быть использовано против неприятеля, вместо того чтобы ржаветь в ножнах".
Шеер вскоре возобновил политику использования флота в море в поисках боя. Он сделал две вылазки в феврале — марте и четыре в апреле — мае 1916 года. В ходе апрельской вылазки он достиг восточного побережья Англии и, повторив налеты 1914 года, обстрелял Лоустофт. Эта демонстративная акция была специально приурочена к ирландскому национальному празднику Пасхи. Как немцы и предполагали, это вызывало смятение в Великобритании. Однако снова было подчеркнуто, что, пока Гранд-Флит в Скапа-Флоу закрывает выход из Северного моря, операции Флота открытого моря должны ограничиваться молниеносными атаками, с последующим отходом, против целей, находящихся достаточно недалеко от германских баз, чтобы было возможным отступить прежде, чем тяжелые корабли Королевского военного флота смогут дойти на юг и вмешаться. Даже Флот линейных крейсеров, который теперь базировался в Росайте, одном из портов близ Эдинбурга, находился слишком далеко на севере, чтобы поймать немецких налетчиков, не получив предупреждения об их набеге заранее.
В конце мая, тем не менее, такое предостережение был получено им и эскадрой линкоров Джеллико. Шеер под готовил еще одну вылазку в течение короткого промежутка времени, достаточно сложно организованную, чтобы стать неприятным сюрпризом для линейных крейсеров Битти, если бы они забрались достаточно далеко на юг. При этом столкновения с британскими дредноутами он не планировал. В Комнате 40, тем не менее, его сигналы были расшифрованы, обеспечив Джеллико информацией о его перемещениях, так что к тому моменту, когда Шеер миновал Гельголандскую бухту, не только линейные крейсера Битти, но и линкоры Скапа-Флоу вышли в море и двинулись на юг. Утром 31 мая свыше 250 британских немецких боевых кораблей шли своими курсами, встретиться, неожиданно для немцев, возле Ютландского побережья Дании. Помимо множества легких крейсеров, миноносцев и субмарин, которые составляли большую часть каждой из сторон, здесь находились крупные корабли, присутствие которых обещало стать решающим. Они включали: с британской стороны — двадцать восемь дредноутов и девять линейных крейсеров, с немецкой — шестнадцать дредноутов и пять линейных крейсеров. По распоряжению Джеллико ряды его флота пополнили четыре новейших быстроходных линкора класса "Куин Элизабет". Вместе с шестью линейными крейсерами Битти они были развернуты впереди дредноутов Гранд-Флита как авангард, с приказом спровоцировать столкновение с германскими кораблями. Флот Шеера следовал в пятидесяти милях за Первой разведывательной группой, состоящей из пяти линейных крейсеров, и кроме дредноутов включал шесть додредноутов класса "Дойчланд", которые он, похоже, привел с собой из соображений сентиментальности, а не тактического расчета. Их недостаточная скорость, на пять узлов меньше, чем у линкоров класса "Кайзер", связывала немецкий флот.
Решение Шеера вывести в Северное море весь Флот открытого моря, чего еще никто и никогда не осмеливался делать прежде, было основано на убеждении, что британское командование не может предвидеть его перемещений. Комната 40, успешно расшифровав его сигналы, создала все предпосылки для значительной победы, которую могли одержать флоты Джеллико и Битти. Их вероятная схватка с противником должна была произойти слишком далеко от германских портов, чтобы Шееру удалось отойти в безопасную зону в течение оставшихся светлых часов суток. Ему угрожала опасность, что его силы будут разбиты, а путь к отступлению отрезан превосходящими силами противника. Однако это изначальное преимущество Джеллико было практически сведено на нет еще на раннем этапе из-за процедурной ошибки в Адмиралтействе, в Лондоне. Не доверяя способности Комнаты 40 принимать оперативные решения, ответственный штабной офицер задал нечетко сформулированный вопрос и решил, исходя из ответа, что линкоры Шеера все еще находятся в гавани. Он передал эту ложную информацию Джеллико. Последний, основываясь на ней, решил сохранить топливо и снизил свою скорость продвижении к югу, позволив Битти с линейными крейсерами выдвинуться вперед. Комната 40 правильно информировала морской штаб о том, что беспроволочный передатчик Шеера, пославший позывной, мог все еще располагаться во внутреннем порту; но поскольку уточняющий вопрос им не был задан, офицеры разведки не сказали, что по выходе в море он оставил свой домашний позывной и принял другой. На критической стадии пролога крупнейшего морского сражения этой войны Джеллико двигался со скоростью меньшей, чем следовало, чтобы схватиться с неприятелем, в то время как его разведывательный флот линейных крейсеров мчался навстречу преждевременной и, как оказалось, катастрофический схватке с превосходящими силами противника.
Ютландское сражение, как предстоящая битва будет названа британцами (немцы, вопреки им, называют ее "победой при Скагерраке"), обещала стать самой крупной морской битвой не только Первой Мировой войны, но и всей морской истории предыдущего времени. Никакое море никогда не видело такого скопления боевых кораблей, и кораблей столь крупных, столь быстроходных и столь сильно бронированных. В состав Флота открытого моря, покинувшего Гельголандскую бухту ранним утром 31 мая, входили шестнадцать дредноутов, шесть додредноутов, пять линейных крейсеров, одиннадцать легких крейсеров и шестьдесят один миноносец. Гранд-Флит и Флот линейных крейсеров, которые вышли из Скапа-Флоу и Росайта предыдущим вечером, включали двадцать восемь дредноутов, девять линейных крейсеров, восемь броненосных крейсеров, двадцать шесть легких крейсеров, семьдесят восемь миноносцев, авианосец с гидропланами на борту и минный тральщик. Обе стороны также вывели в море субмарины, в надежде, что неприятель может предоставить им цель для удачного попадания. План Шеера на самом деле предусматривал, что представится случай заманить британские корабли в ловушку, расставленную подводными лодками, заставив их погнаться за его линейными крейсерами в сторону Ютланда. Такой шанс представился, равно как и авиации или дирижаблям их военных флотов не удалось сыграть предназначенную для них роль.
