Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Как католики латынь, а православные церковнославянский язык, так хетты для ритуалов использовали хурритский, на котором не говорили. Хурритская письменность, даже встречающийся на этом языке текст эпоса о Гильгамеше, — была только для религиозных дел, и ни для каких более.

2. Как и когда открывали хеттов

Впервые о своем открытии восьми языков, использовавшихся хеттами, заявил в 1919 году Эмиль Форрер. А об индоевропейском происхождении самих хеттов сообщил в 1914-м, а в 1915 году опубликовал работу выдающийся чешский хеттолог Б. Грозный.

Они сделали свои открытия не на пустом месте: в 1905–1906 годах доктор Гуго Винклер добился концессии на раскопки и, начав их в Богазкёе от имени Немецкого восточного общества, уже в 1906 году нашел десять тысяч клинописных табличек, представлявших собой царский архив.

Еще не до конца осознавая значение находки, ученый мир принялся изучать таблички, и чех Грозный с 1914 года стал фактически основателем хеттологии.

Находки были и раньше. Хронологический список археологических открытий, связанных с хеттами, предстанет в меру остросюжетной, в меру парадоксальной историей, из которой, если убрать одно-два звена, не родилось бы современного знания.

Некий Бургхардт, путешественник и писатель, автор книги «Путешествия по Сирии», поведал в ней о том, что в 1812 году он, находясь в Хаме, в углу стены одного из домов на базарной площади обнаружил «камень со множеством фигурок и знаков, напоминающих иероглифы, хотя и не похожих на египетские». Между прочим, Хама — это библейский Хамат, и сообщение Бургхардта должно было заинтересовать если не ученых, то хотя бы любознательных людей. Нет, и книга, и упоминание в ней о любопытном камне — прошли не замеченными публикой. Однако о «хаматс-ком» камне вспомнили незамедлительно, едва двое американских путешественников заявили, что именно в Хаме они нашли пять подобных камней в стенах домов!

Это были Джонсон и Джессап, а год — 1870-й. Учитывая то, что в конце века уже возрастал интерес к археологии, а может быть, по внутренней интеллигентности (или из желания заработать денег), американцы стали копировать изображение на одном из камней — том самом, на базарной площади. И столкнулись с непредвиденной реакцией местного населения: их едва не растерзали на месте. Зная крутой нрав мусульманских фанатиков, путешественники не стали задерживаться ни в Хаме, ни в стране. Они едва унесли ноги и были счастливы, что с ними самими все в порядке. Только в 1872 году миссионер в Дамаске Уильям Райт, не только заручившись поддержкой, но и личным участием турецкого правителя Сирии, посетил Хаму в его сопровождении и обратил внимание паши на необыкновенную ценность камней. Недолго думая, паша (правитель все-таки!) приказал выломать из стен домов все пять камней и отправить их в Константинопольский музей. Благодарный Райт сделал два слепка-копии с уникальных камней. Одна партия слепков была направлена в Британский музей, второй набор — в фонд палестинских изысканий.

Европейцы, узнавшие о камнях из Хамы, обратили внимание и на другой город — Алеппо, где подобный камень был встроен в стену мечети! Мало того: то ли потому, что камень являлся неотъемлемой частью мусульманского храма, то ли по другой причине на протяжении многих десятков лет среди местных жителей существовало (и существует) вера в его чудодейственную силу — он якобы исцеляет от слепоты. Десятки и сотни тысяч людей — с простым конъюнктивитом и действительно слепых — сотнями лет терлись о камень, дабы исцелиться, и почти стерли все, что на нем было выбито камнерезами. К тому же прослышав о том, что подобные камни в Хаме стали изымать «из употребления», фанатики выколупали камень из стены мечети и унесли в неизвестном направлении. Лишь спустя много лет, обнаружив, что священные реликвии вроде бы ни у кого нет намерения уничтожать, жители вернули камень на место — обратно в стену.

И. Д. Дэвис в свое время находил надписи, подобные изображенным на камнях в Хаме и Алеппо, вовсе далеко от первых — в горах Тавра, на скале. Огромное наскальное изображение он обнаружил над рекой Ив-риз. Там было изображено не только письмо, но и некий рельефный рисунок. А археолог А. Г. Сейс обнаружил подобные надписи и в других местах региона. В течение многих лет из разных областей Малой Азии уже поступали об этом свидетельства. Сохранились остатки строений Богазкёя, а также рельефы неподалеку от деревни Аладжа-Гююк на реке Кызыл-Ирмак. Еще в 1839 году об этом сообщал Шарль Тексье, а в 1842 году — Уильям Гамильтон. Развалины Богазкёя представляли собой величественные руины крепости, игравшей в прошлом несомненно важную роль.

В двух милях от города находится так называемая «исписанная скала» — Язылыкая. В отвесной скале Язылыкая имеется природный уступ с такими же отвесными стенами, образующими нечто вроде ниши, а на этих стенах высечен рельеф из человеческих фигур: две процессии идут навстречу друг другу и сходятся в центре ниши. Трудно определить, связаны ли эти две процессии только композиционно (для красоты) или в их движении навстречу друг другу кроется какой-либо смысл, и вообще — движутся ли они? Фигуры, застывшие в шаге, не обязательно должны быть реалистическим изображением ходьбы или бега. Может быть, загадка ниши Язылыкая настолько трудна, что потребуется не одна сотня лет для ее прочтения, а возможно, перед учеными рядовой рельеф. По сторонам фигуры в Язылыкая обрамлены иероглифами. Среди развалин Богазкёя тоже стоял камень (Нишан-Таш), на котором была иероглифическая надпись. Правда, он очень выветрился. В Аладжа-Гююке были ворота, по сторонам которых стояли сфинксы. В изобразительном плане они, конечно, уступали египетским. Хеттские объемные фигуры иногда выглядят смешно (сфинксы были объемными).

Западнее деревни Аладжа-Гююк встречаются скальные рельефные изображения Гявур-Калеси. А над Смирной и вовсе стоят скульптурные портреты, которые еще Геродот принял за изображения египетского фараона Сесостриса и нимфы Ниобеи.

Обе эти фигуры А. Г. Сейс внимательно осмотрел в 1879 и 1880 годах. Новый его доклад в Обществе библейской археологии категорически отверг причастность Египта или кого-то иного к найденным заново памятникам. Ясно одно, сказал археолог: мы имеем дело только с хеттской культурой, и Библия права в том, что этот народ действительно существовал, а теперь можно уверенно сказать, — он занимал территорию, по крайней мере, к северу от Месопотамии, а скорее всего, хеттскими племенами была заселена вся Малая Азия.

В последующие двадцать лет оказалось, что изображения, подобные обнаруженным, скорее трудно не заметить, чем найти: ими изобиловали Тавр и Антитавр. Хуманиа и Пухштейн (1882–1883), Рамсей и Хогарт (1890), Шантре (1893), Хогарт и Хэдлем (1894), Андерсон и Кроуфут (1900), да и более ранние раскопки — 1879 года — в Каркемише, предпринятые Британским музеем, выявили в общей сложности более сотни памятников, так или иначе относившихся к эпохе хеттов. В невероятных местностях: в Вавилоне в 1899-м была обнаружена при раскопках стела с хеттскими надписями. В 1888 и в 1892 годы подобные памятники обнаружила немецкая экспедиция в Северной Сирии, в Зинджирли.

В 1900 году Л. Мессершмидт опубликовал свод хеттских надписей, и оказалось, что одних только текстов к этому времени обнаружено девяносто шесть! Кроме того, было множество других находок, в том числе печатей хеттского типа.

А ведь в 1887 году были обнаружены (вернее, осознаны) находки в Эль-Амарне. Клинопись из Ахетатона содержала административную и дипломатическую переписку Аменхотепа III и его сына Аменхотепа IV (Эх-натона) примерно с 1370 по 1348 год до н. э. В этих письмах часто упоминался царь страны Хатти, рассказывалось о продвижении его войск. Было среди них и письмо самого Суппилулиумы, поздравлявшего Эхна-тона с восшествием на престол Египта! Было там и два письма для царя неведомого государства Арцава, написанные на неизвестном языке. Первым, кстати, обратил внимание на принадлежность этого языка к индоевропейской группе норвежский ученый И. А. Кнудтсон, когда изучал письма в 1902 году. Правда, тогда, как часто бывало в археологии, никто не обратил на его высказывание ровно никакого внимания. Кусочки текстов именно на этом языке неподалеку от Богазкёя обнаружил Э. Шантре. Было это в 1893 году.

3
{"b":"145647","o":1}