Дыхание Алекс постепенно выровнялось, однако она не в силах была оторвать взгляд от глаз незнакомца. Потрясающе красивый парень примерно двадцати лет от роду. И еще она чувствовала странную уверенность, что знала его. Где же она его видела?

— Да, лучше, — промолвила девушка.

Юноша заботливо поддержал Алекс, помогая ей сесть. В следующее мгновение он уже подносил к ее губам бумажный стаканчик. Алекс жадно припала к воде. Выпив все до капли, она подняла глаза и улыбнулась.

— Мне намного лучше. Спасибо.

Он все так же пристально всматривался в нее и по-прежнему поддерживал ее за плечи.

До Алекс вдруг дошло, что она практически устроилась у него на коленях. Но при этом не чувствует себя смущенно или непривычно. Она заерзала, и он выпустил ее.

— Мы знакомы?

— Нет.

— Александра Торнтон, — представилась она, почему-то смутившись: ей показалось, что молодой человек должен ее знать.

— Жозеф.

Алекс попыталась встать. Покачнулась. Он тут же подхватил ее и помог выпрямиться.

— Спасибо, — поблагодарила она, совершенно растерявшись. Ведь все это время они говорили на английском, а не на французском, и она даже не обратила на это внимания! Вместо того чтобы насторожиться, она чувствовала себя удивительно спокойно.

— Шакран, — добавила она одно из немногих выученных недавно арабских слов, что должно было означать «спасибо».

— Не стоит благодарности, — отвечал Жозеф, пожав плечами и засунув руки в карманы джинсов. — Эль-а-фу.

— Прошу меня извинить, — обратилась Алекс в сторону старшего, бородатого мужчины. — Я только что приехала сюда и по глупости отправилась по городу, вместо того чтобы отдохнуть и поесть. Я переоценила свои возможности.

— Отец не говорит по-английски, — вмешался Жозеф. Улыбнувшись гостье, он быстро перевел ее слова.

Его отец энергично закивал в ответ и разразился целой тирадой.

Алекс вопросительно посмотрела на Жозефа. Он снова улыбнулся. У него была чудесная улыбка. Она заставляла светиться серые глаза.

— Он сказал, что едва сам не заболел, увидав, как вам плохо. Что для него большая честь принимать у себя в лавке такую красавицу. Он надеется, что вам понравится наш Триполи. И может быть, вам понравится его лавка. — Жозеф смотрел ей прямо в глаза.

— Поблагодарите вашего отца, — отвечала Алекс, слегка покраснев. — И конечно, я осмотрю его лавку.

Она не смогла бы отказать хозяевам, проявившим к ней такую доброту. Действительно, она просто обязана здесь что-нибудь купить.

— Вам вовсе не обязательно что-то покупать, — произнес Жозеф.

Алекс вздрогнула. От удивления она на миг утратила дар речи и не сразу сумела ответить нарочито небрежно:

— Вы что, телепат?

— Ваши мысли написаны у вас на лице, — улыбнулся он. — Вас очень легко раскусить, Алекс Торнтон.

В голове у Алекс пронеслась мысль, уж не заигрывает ли он с нею. Да нет, она опять сочиняет. Ох уж это воображение! Юноша явно был на три-четыре года младше ее и вряд ли мог считаться мужчиной — скорее неопытным мальчиком. Нет, это просто добродушный малый, очень серьезный и сосредоточенный на чем-то.

И тут до Алекс дошло, что он назвал ее Алекс.

Она снова смешалась. Они явно где-то встречались. Вот только девушка ума не могла приложить где. И тут заметила, что отец Жозефа уже давно размахивает руками и что-то говорит. Осмотревшись, Алекс увидала, что в магазине полно ярких разноцветных ковров, украшенных дивной резьбой столов, стульев, этажерок, зеркал, ваз.

А еще в лавке стоял какой-то удивительный сладковато-пряный аромат.

— Вы что-то ищете? — спросил Жозеф.

— Я бы хотела вещь, сделанную в Триполи. Желательно в начале девятнадцатого века.

— Почему?

— Я изучаю этот период истории, — пояснила Алекс, вертя в руках миниатюрную шкатулку, отделанную перламутром.

— Понятно, — каким-то странным голосом отвечал Жозеф. — Но эта шкатулка не такая старая… В ней хранят драгоценности.

Алекс наградила его милой улыбкой и отложила шкатулку. Ее внимание привлекла пепельница из цветного стекла с заключенными внутри мелкими морскими раковинами.

— Красивая вещь.

— Вы курите?

— Нет, но она отлично смотрелась бы на кофейном столике. — Она поставила пепельницу на место.

И тут что-то ярко блеснуло голубоватым металлическим блеском. По спине побежали мурашки.

— А это что? — нерешительно спросила Алекс.

— Масляная лампа, — отвечал Жозеф, проследив за ее взглядом.

Девушка не в силах была отвести от нее взор. Молодой человек переводил глаза с гостьи на лампу и обратно, но не собирался снимать диковинку с витрины.

Из-за его спины раздался голос отца.

Алекс нервно облизала губы.

— Лампа Аладдина, — услышала она словно со стороны свой голос.

— Это обычная масляная лампа, — сердито возразил Жозеф. — Отец спрашивает, не желаете ли вы посмотреть на нее поближе.

Девушка обернулась и взглянула ему в глаза. Жозеф молча подошел к витрине и достал лампу. Даже в сумраке тесной лавки она блестела на удивление ярко.

Внезапно Алекс испугалась. Она не смела протянуть руку, чтобы взять у Жозефа свою находку.

Выступил вперед хозяин лавки и взял диковину из рук сына. Торговец протянул ей лампу. Глаза его возбужденно блестели.

— Аладдин! — восклицал торговец. — Да-да!

Но Алекс, хотя и сгорала от желания взять эту вещь, отдернула руку, едва прикоснувшись к ней. Ее щеки пылали.

— Она красивая, но… по-моему, это не… — И тут перед мысленным взором мелькнул образ Блэкуэлла.

Широко улыбаясь, отец Жозефа что-то тараторил, протягивая девушке лампу. Может быть, это только показалось, но гладкий металл вдруг начал светиться. Все сильнее и сильнее. Алекс испуганно посмотрела на Жозефа.

Он молча наблюдал за нею.

— Что говорит ваш отец? — спросила Алекс.

— Мой отец настаивает, чтобы я перевел вам его рассказ, — отвечал юноша, положив руку на полку — совсем рядом с ее рукой.

— А почему вы не хотите переводить то, что он говорит? — заглянула ему в глаза Алекс.

— Отец твердит, что вы правильно угадали: эта лампа в точности такая, какая была и у Алладина, — со вздохом промолвил Жозеф. — Она очень старая. Ей лет двести, не меньше. Она очень ценная и к тому же…

— Двести лет! — ахнула Алекс.

— Да.

Алекс побледнела. Несомненно, эта лампа каким-то образом связана с Блэкуэллом! Уж во всяком случае, она наверняка была изготовлена в то время, когда жил он. Может быть, она находилась в Триполи в то самое время, когда он был в плену. Уж не потому ли ее так тянет к этой безделушке?

— Ее сделали где-то здесь?

— Да, — неохотно откликнулся Жозеф. — Отец уверяет, что она из дворца. Что ею владела одна из женщин королевской семьи.

Алекс еще раз внимательно посмотрела на лампу. Любовница Блэкуэлла принадлежала к королевской семье.

— По-моему, вам не следует приобретать эту штуку, Алекс, — посоветовал Жозеф.

— Вы что, психоаналитик? — сердито уставилась Алекс в его светлые глаза.

— Нет… Отец хочет, чтобы я сказал вам, что это волшебная лампа, — перевел Жозеф тарабарщину торговца. — Но мы-то с вами знаем, что это глупость. Верно, Алекс?

Девушка не в силах была оторвать глаз от загадочно блестевшей игрушки. Конечно, это глупость. На свете не бывает никаких волшебных ламп, ламп, способных выполнить любое желание!

Отец Жозефа почти кричал.

Алекс встряхнулась, отвлекшись от своих мыслей:

— Он рассердился?

— Отец готов поклясться на Коране, что тот, кто обладает силой, может творить с этой лампой чудеса, — кивнул юноша.

— Только не говорите, что она способна выполнить три желания! — почти истерически рассмеялась Алекс. Но, как и полагалось романтической дурочке, она не в состоянии была заглушить «а что, если?», гремевшее в ушах.

— Я-то вам этого не скажу, — улыбнулся Жозеф. — А вот отец думает иначе.

Алекс снова уставилась на лампу. Ну что за глупость — хотя бы на миг вообразить, что эта штука выполняет желания! Чтобы поверить в такое, мало быть просто романтической дурой. Ничто на свете не способно возродить к жизни Блэкуэлла — и уж тем более перенести Алекс в его время, чего она хотела больше всего. Нет, она должна почаще напоминать себе, что чудес на свете не бывает.