— Будь рядом с ней, помогай ей, защищай ее, — произнесла ведьма. А потом еле слышно добавила: — Он еще вернется.

И исчезла. Мурад, потрясенный до глубины души, смотрел в пустой дверной проем. Теперь он не сомневался, о ком было последнее предсказание. Блэкуэлл еще вернется.

Алекс возвращалась к жизни медленно, неохотно.

Ей вовсе не хотелось этого. Там, в мире грез, она была с Блэкуэллом. Они стояли рядом на борту «Жемчужины». Он обнимал ее. Свежий ветер и брызги касались их лиц. Ксавье прижал ее к себе. Их губы встретились.

Его поцелуй не был нетерпеливым и жадным. Он был невероятно, не по-земному нежным.

Алекс прижалась к его широкой, сильной груди, сама толком не понимая, бред это или правда. В висках стучало. Она застонала. От этой ужасной боли раскалывалась голова и хотелось умереть. Туман забытья рассеялся.

Это все ей привиделось. Блэкуэлла больше нет. Его отправили на рудник, и там он пропал. А она здесь, в Триполи. Она по-прежнему пленница и жена Джебаля.

Головная боль стала еще сильнее, как только Алекс постаралась открыть глаза. В спальне царил полумрак. Комнату наполняли какие-то неясные запахи. Спину ломило. Интересно, долго ли она спала?

Впрочем, какая разница? Все во дворце уверены, что Блэкуэлл погиб, что его умертвили. И Алекс вся сжалась, ожидая, что, как всегда, от этой мысли грудь стиснет жуткой болью и она потеряет сознание. Но теперь этого не случилось.

— Алекс? Как ты? — Сильная ладонь погладила ее по лбу.

— Мурад, — выдохнула она, широко раскрыв глаза.

«Блэкуэлл жив!» — звучало у нее в голове. Блэкуэлл жив! Алекс и сама не знала, откуда взялась вдруг такая уверенность, но она оживила ее сердце и душу, все ее существо. — Мурад!

Ее лицо осветила робкая улыбка.

— Слава Аллаху, ты жива, а ведь могла и умереть, Алекс! — приговаривал он, гладя ее по щеке.

— Я была нездорова?

— Ужасно. Ты приговорила себя к смерти. — Серебристые глаза раба наполнились слезами. — И как ты до такого додумалась?!

— Прости. — Она погладила его по руке. — Я так виновата, Мурад. Не надо плакать!

Он неловко вытер слезы и улыбнулся дрожащими губами.

— Ты напугала меня, то есть нас, до ужаса, Алекс!

— Вас?..

— Джебаль не отходил от тебя днями и ночами!

Алекс не хотела, но и не могла не вспомнить. Да, их отношения вряд ли останутся все такими же дружескими. И будущее внушало серьезные опасения.

— Он все еще злится на меня? Не удивлюсь, если после всего он захочет от меня отделаться!

— Насколько я понимаю, он все еще любит тебя, несмотря на все твои выходки.

Она лишь вздохнула. Это было свыше ее понимания.

— Я ужасно ослабла.

— Ты встанешь на ноги через несколько дней, — ободряюще улыбнулся Мурад.

— А Блэкуэлл? Про него что-нибудь слышно?

— Ничего.

— Он не погиб, Мурад. Он жив. Я знаю это.

— Я бы не хотел тебя обнадеживать, но… — нерешительно начал Мурад.

— Что?! Что такое?

— Колдунья сказала мне, что он вернется.

Через несколько дней Алекс перебирала свои старые вещи, которые были спрятаны на самом дне шкафа с одеждой. Когда она достала рюкзак, ее охватило странное чувство, какая-то тоска. Вдруг очень захотелось домой. Маленькая косметичка, несколько пластинок жевательной резинки, расческа, авторучки, записная книжка, солнечные очки, наручные часы фирмы «Гуччи». Она не прикасалась к ним больше года. А сейчас почему-то вспомнилась Бет. Подруга наверняка давно беспокоится за нее. Может быть, решила, что Алекс похитили и продали в рабство.

И она представила, как Государственный департамент США заявляет ливийскому правительству официальный протест и требует проведения расследования. Ей стало смешно.

Алекс раскрыла кожаный бумажник, полюбовалась на свои кредитные карточки, водительские права, аккредитивы и сто долларов наличными, которые оставались в кошельке. А потом отбросила бумажник в сторону. Достала американский паспорт. Придется ли ей когда-нибудь снова им воспользоваться?

Вряд ли, если Ксавье Блэкуэлл вернется к ней. Теперь она свято верила в это.

Со вздохом пленница снова окинула взглядом кучку бесполезных здесь вещей. Голубая масляная лампа откатилась на самый край кровати. Алекс не притронулась к ней ни разу. Она не смела.

Но сможет ли эта вещь вернуть ее в двадцатый век?

Сердце испуганно забилось. Она ни в чем не могла быть уверенной и очень надеялась, что не придется выяснять это на деле. Ведь Блэкуэлл должен вернуться. Даже бедуинка-колдунья сказала об этом Мураду, хотя он и считает ее сумасшедшей.

А сама Алекс считала дни. Сегодня было 15 мая 1804 года. Казнь Блэкуэлла, согласно хроникам, состоялась в конце июля. Как раз перед штурмом Триполи.

Ксавье казнили за связь с мусульманкой, невесткой паши. То есть с ней, с Алекс.

Ей снова стало не по себе, Слишком много происходило не так, как было описано. Конечно, она не очень-то опасалась, что Блэкуэлл вернется из небытия только для того, чтобы сразу оказаться на плахе. И все-таки, когда же он вернется? И что будет тогда? В учебниках написано одно, а в жизни все получается по-другому. Сейчас случиться может все что угодно. Но нет, надо надеяться на лучшее. Если Блэкуэлл вернется в ближайшие дни, они успеют сбежать из Триполи. До предполагаемой казни осталось два с лишним месяца. Но где же он прячется? Жив ли он?

И тут в спальню ввалилась Зу.

— Здравствуй, Зохара! Говорят, что ты поправляешься.

Алекс вскочила, стараясь загородить рюкзак. Голубая масляная лампа с грохотом покатилась по полу.

— Эт-то что такое?! — Зу наклонилась к лампе.

— Я хочу пойти с тобой за покупками, — настаивала Алекс.

— Алекс, — вздохнул Мурад, — всего неделю назад ты была больна и чуть не отдала Аллаху душу. Скажи, что ты хочешь, и я куплю тебе.

— Мурад, это было уже две недели назад, а сегодня я отлично себя чувствую! — с притворным гневом возразила Алекс. — Мне надоело сидеть взаперти. Не забывай, что я из будущего и привыкла все делать по-своему!

— Перестань так шутить! — Раб вырвал руку. — Вдруг нас кто-нибудь услышит! Разве мало того, что все эти странные вещи из твоей сумки видела Зу?

— Да, это было неприятно, Мурад. Представляешь, что могло бы случиться, если бы Зу взяла в руки лампу и перенеслась в будущее? О Господи! Страшно даже подумать об этом. — Алекс представила себе мусульманскую красавицу из девятнадцатого века, оказавшуюся на Бродвее 1996 года. — Подожди, я переоденусь, и пойдем.

— Алекс, Зу следит за тобой, вернее за нами. С тех пор как ты пошла на поправку, она стала слишком часто случайно проходить мимо твоих комнат.

— Ну и пусть. Ведь ты спрятал мои вещи в надежном месте. И теперь она ничего не докажет.

Мурад вздохнул.

Алекс поспешила к себе — переодеться. Как все-таки здорово снова быть на ногах! Она чувствовала, как тело переполняет жизненная энергия. Ах, если бы только вернулся Блэкуэлл!

Вскоре два бедуина уже шагали по узкой улочке к рынку, на котором Алекс надеялась раскопать какую-нибудь диковинку. Летний день был чудесным, однако Алекс не замечала прелестей окружающего мира. Как только они покинули дворец, на нее нахлынуло странное чувство. Возбуждение. Тревога. Алекс казалось, что что-то должно случиться. Необычное. Невероятное.

Ей казалось, что Блэкуэлл где-то рядом.

Алекс с Мурадом остановились на углу двух улиц.

— Рынок налево, Алекс, — потянул он хозяйку за руку.

Алекс постаралась встряхнуться. Что с ней происходит?

Может, она все еще не совсем здорова? Однако тревога и растерянность становились все сильнее.

— Да, верно. А бедестан в другую сторону.

— Там нам делать нечего.

Но Алекс не обратила на его слова внимания. Почему-то ей вспомнилось в этот миг, как десять месяцев назад она впервые увидела Блэкуэлла. На бедестане. Она тяжело вздохнула.

— Алекс? Что с тобой?

— Я хочу попасть на бедестан. — И она повернула направо.