- А если немцы прилетят и спугнут наши бомбардировщики? - не сдавался Геннадий Калужин.

   - Во-во, прилетят немцы, ты их иглой уронишь, а Гудериан, увидев след, ни за что в лес не сунется! - настаивал Сергей Сарнов.

   Тем не менее, решили "Иглы" взять и положить у портала. Пусть лежат, хлеба ж не просят - не понадобятся, так назад отнесем, будет хуже - если при отходе Залогина без ПЗРК никак, а за ними ехать. До обеда день так и прошел - готовили снаряжение, проверяли оружие и переговорники, подтаскивали отобранное к порталу, после - многие завалились спать: вечером и ночью будет много работы - подготовка засады и нападение на лагерь.

   Тем временем Шибалин связался с Москвой, общий план одобрили и пообещали весь завтрашний держать наготове эскадрилью бомбардировщиков с истребительным сопровождением (на этом настоял Шибалин, сказав, что без истребителей - задание будет сорвано). Вылет произойдет по сигналу Шибалина. От Москвы же были получены предпочтительные пути отхода пленных из восставшего лагеря.

   Затем была короткая встреча с отрядом Залогина. Узнав, что роль первой скрипки достанется ему - Семен расцвел и приказал своему отряду немедленно выдвигаться к точке засады.

   Саша сидел безвылазно у стола с ноутом и метал портал от одной точки к другой, то по просьбам Шибалина, выходившего на связь, то Геннадий Серпилин просил еще и еще раз осмотреть дорогу, мосты и предмостье с разных ракурсов, но чаще контролировал передвижения Сереги, Юрия и Александра в немецком лагере. Пару раз, после переключения, терял их, начинал паниковать, потом вновь находил и на некоторое время успокаивался. В 11 подошел Димка, постоял, посмотрел. Саша за делами не сразу его заметил, потом хлопнул себя по лбу:

   - Димон, извини, закрутился, совсем про тебя забыл.

   - Вот так и верь тебе. Успел и без твоей помощи. Утром народу в Макдональдсе мало, а заказ сделать - еще быстрее, так что все прокрутил, до контрольного времени "убегания" портала. А ты сделай себе в компе напоминалку, чтоб выскакивала в нужное время.

   - Сделаю. Ну как, сходил?

   - Сходил, заказал 250 двойных бикмаков, Будут завтра к 8 утра.

   - А не много - 250 штук?

   - Сам же говорил - не получится с лагерем, скормим Залогину и сами остальное. Их 70, нас - 100. Не сожрем 250 бикмаков, что ли?

   К 16 часам подошел Фролов, с его помощью отыскали нужную дачу. Николай Петрович опять был в форме майора госбезопасности с двумя орденами на груди - орденом Красной звезды и Красного Знамени на колодке. Судя по колодке и надписи "СССР" на ордене Саша подумал, что эти награды Николай Петрович получил в своей предыдущей жизни, до перехода в 1941 год. Скорее всего - достал из коробок, что утром вытаскивал из его квартиры.

   Приятели, трое таких же бодреньких, как Фролов, пенсионера, прохлаждались в садовой беседке рюмкой "чая". Появление портала с Николай Петровичем внутри, вызвало не столько удивление, сколько любопытство.

   Гораздо сильнее удивился Саша их реакции.

   - А чего ты хочешь? Этих людей трудно чем-либо удивить. - усмехнулся Фролов. - Саш, сходи пока к порталу 41 года. Там ты будешь нужнее.

   - Не могу, без меня этот портал закроется минут через 10-15.

   - Понятно, тогда покури в сторонке.

   Саша отошел и уселся метрах в 15 на какой-то ящик. О чем шел разговор, он не понял, но когда распрощались, Николай Петрович был вполне доволен:

   - Все, можешь закрывать. Теперь поехали к другому - верни меня обратно, в Москву 41 года, дел не в проворот.

   Минирование самих мостов прошло быстро и без затей, а с подходами к мостам, где устанавливали Монки-100, пришлось изрядно повозиться. Все работы - практически на виду у немцев, всего в 50-80 метрах на открытом месте. Спасала лишь высокая густая трава, поднявшаяся по берегам выше колена, да начинающие сгущаться сумерки. Щель из силура в 1941 год высотой с ту же траву, вроде незаметна, но ее периодически приходилось приподнимать, чтобы нацелить мины точно в те места, где будет скапливаться вражеская сила.

   Бобруйск, 3 июля 1941 года, вечер.

   Еще днем Серега изложил майору Афанасьеву и его трем ближайшим сослуживцам предполагаемый план действий: как только в лагере погаснет свет, нужно будет перекусить проволоку в противоположном от сторожки месте, сделав широкий проход - от столба до столба и показал кусачки, засунутые в голенище сапога. Уходить по возможности плотной толпой - строго на север - до леса, углубившись в него километра на 2. Там будет еда и оружие.

   - Минутку, но мы не успеем организоваться, люди будут разбегаться кто куда.

   - Это неважно, главное - чтоб ушли все, или больше половины. Кто куда, вопрос не принципиальный. Хотя, скажу сразу - у тех, кто выполнит инструкцию - шансов уцелеть будет заметно больше.

   - С разбеганием понятно, распылить силы немцев, но как быть с пулеметчиками? Ведь если ваши товарищи обесточат казармы, на вышках для такого случая есть аккумуляторы с автомобильной фарой. - уточнил Афанасьев. - На каждой сидят по два-три солдата с пулеметом и карабинами.

   - Товарищ майор, вышки - наша проблема, в детали посвящать не могу, но пулеметчики будут молчать. И патрулей не будет. Я знаю, что говорю. ответил Серега. - Вашим людям тоже стрелять нежелательно, а то с Бобруйска на звук быстро военные части подкатят. Потому оружие получите лишь в лесу.

   - Хорошо, другой вопрос, при уходе десятка-двух, в погоню пойдет пара рот комендачей, а если целиком лагерь - двинутся все имеющиеся в городе войска, включая технику и авиацию. У нас будет хоть один шанс? - спросил Афанасьев.

   - Полагаю, шанс есть, примерно пятьдесят на пятьдесят. Нужно лишь продержаться до завтрашнего вечера.

   - Понятно, примерно это я и ожидал, значит, лагерь - всего лишь отвлекающий маневр, а настоящая акция где-то в другом месте? Органы не будут затевать освобождение пленных с невнятным результатом из чистого альтруизма.

   Серега промолчал.

   - Нет, ничего, я не в претензии. - добавил майор и задумался. Возможно, основная операция позволит реально спасти гораздо больше людей.

   - Вы не совсем правы, скажу больше, да - лагерь всего лишь прикрытие, но у тех, кто будет строго следовать исполняемому мной плану - вероятность выжить приближается к 90%. - возразил Серега.

   - А у остальных, соответственно, уменьшаются до 10%?

   - У оставшихся - шансы и вовсе нулевые! Немецкий план "Ост" предусматривает, что никто из пленных 41 года не переживет 42 год! А пленные 42 - должны будут умереть в 43 году.

   - Даже так? - удивился Арсений Николаевич. - Все, вопрос о целесообразности снимается. Тогда вопрос по существу. Чтобы побег стал массовым - нужно прямо сейчас готовить людей, но среди пленных очень много изменников. А ну как донесут?

   - Есть список согласившихся сотрудничать с немцами. Правда, фотографий нет, только фамилии и звания. Сейчас оба моих приятеля ходят по лагерю, выискивая их.

   - А чего их искать? Вон они гуляют, ищут евреев и комиссаров, выслуживаются. - майор указал на ближайшую троицу крепеньких пленных, неторопливо вышагивающих среди сидящих. - Зачем нужны фотографии?

   - Кроме них есть и скрытые стукачи, именно они - главная головная боль. - заметил Серега. - Причем, проблему нужно будет решить до побега. Прожектора ночью внутрь лагеря светят?

   - Нет, они работают только по периметру и чуть дальше за пределами беглецов ищут. - ответил Афанасьев. - Какой смысл светить внутрь? Куда мы тут денемся?

   - Вот и ладненько, задача упрощается. А пока - просто вербовать желающих на побег, не уточняя - когда и как.

   - Отлично, договорились.

   Как совсем стемнело и по постам прошел пересменок, офицеры 93 года начали зачистку охраны 3-й Армейского сборно-пересыльного лагеря. Использовалась схема, опробованная на немецкой трофейной команде. Рядом с солдатом, имевшим неосторожность войти в закрытую от других зону активировался портал, веревка или ремень на шею, рывок - тело безвольно опускается на силурийскую землю, затем быстрый обыск, изъятие оружия, после чего тушка выбрасывается обратно. Единственно отличие - первых покойников сбросили не рядом с лагерем, а на значительном расстоянии. Потом стало не до того. Пулеметчиков с вышек даже не стали целиком затаскивать к себе - просто наклоняли голову через створ и тут же выталкивали обратно. И все в полной тишине, если не считать за шум тихий гул двух тысяч военнопленных.