Я обрадовалась, увидев, что Карим крепко схватил Шади за руку. Асад мрачно удерживал Тахера. Ахмед обеими руками поймал Рашида за пояс.

Нура тщетно пыталась перекричать всех.

Возвысив свой голос, насколько могла, я тоже старалась объяснить, что произошло.

— Изнасиловали беззащитную женщину! — кричала я снова и снова.

Казалось, никто, кроме Шади, меня не слышал. Наши глаза встретились. Взгляд, которым он меня окинул, был полон такого презрения, что я взвилась от ярости и стала искать тяжелую палку, чтобы дать как следует этому племяннику.

Громкий авторитетный голос Ахмеда наконец успокоил толпу:

— Тише! Замолчите все! — Оглядев людей, Ахмед сказал: — Вся семья сейчас же соберется в моем шатре.

Карим пошел к его шатру, таща за собой сопротивляющегося Шади.

Я поспешила за ним.

Тахани бежала рядом со мной:

— Султана, что случилось?

Я печально посмотрела на сестру. Тахани была замечательной матерью, и я знала, что она вырастила своих сыновей в уважении к женщинам. Тахани будет страшно расстроена, узнав, что Тахер участвовал в этом страшном насилии. Я обняла ее, но сказала просто:

— Тахани, мы попросим твоего сына все объяснить.

Тахани опустила глаза, страшась того, что ей придется узнать.

Дуния, проливая материнские слезы, шла рядом с Шади.

Али спокойно расспрашивал своего сына Рашида. Громкий голос моего брата вдруг перешел в крик от раздражения:

— И нас разбудили из-за такой ерунды?!

Ахмед сделал ему замечание:

— Пожалуйста, не надо обсуждать данное дело перед нашими слугами.

Я оглянулась. Наша любопытная прислуга шла на небольшом расстоянии за нами.

Как только мы вошли в шатер Ахмеда, снова поднялся шум, поскольку все говорили одновременно. Только после того, как Карим сердито рявкнул на всех, напоминая, что Ахмед — старший в нашей семье и поэтому заслуживает, чтобы его слушали, шум прекратился.

Ахмед сказал:

— Я сам не знаю, что случилось. Я знаю только, что мы все были разбужены криками, исходившими из женского шатра. Когда наши жены вошли в шатер, чтобы узнать, в чем дело, крики стали еще громче.

И свободной рукой Ахмед показал на Тахера, Рашида и Шади.

— Эти молодые люди выбежали из шатра, вход в который им запрещен. Крики, раздававшиеся изнутри, призывали нас задержать нарушителей. — Он пожал плечами: — Что мы и сделали. Откуда мы знали, что нарушителями были наши собственные племянники?

Он кивнул в сторону, где стояла Нура:

— Нура, теперь ты расскажи нам, что там произошло.

Нура показала мне глазами, чтобы я подошла и встала рядом с ней. С мрачной решимостью я медленно пересекла комнату, и мы с сестрой взялись за руки. Али бросил на меня угрожающий взгляд, но я на него никак не отреагировала.

Нура начала рассказывать:

— Султана, Сара и я стали свидетелями чудовищной сцены. — Она указала на племянников. — Эти молодые люди, кого мы все любим, насиловали женщину. Мы видели это своими собственными глазами.

Я смотрела на племянников с нескрываемым презрением. Сын Али, Рашид, самодовольно улыбался. Сын Дунии, Шади, казалось, был в ярости. Из этих троих только Тахеру явно было стыдно. Он опустил голову, скрывая покрасневшее лицо.

Нура продолжала:

— И не только это. Убегая в спешке, наши племянники грубо толкнули нас, своих родных тетей. Бедную Сару сбили с ног, и она упала.

Об этом Асад услышал впервые. Я только собиралась ему сказать, что Сара не ушиблась, когда он грубо оттолкнул Тахера и бросился из шатра искать свою жену. Бедная Тахани залилась слезами. Дуния, почувствовав слабость, прислонилась к Хаифе.

— Кого изнасиловали? — спросила Хаифа.

Нура пожала плечами.

— Я не знаю этой женщины.

Тут взяла слово я:

— Это женщина по имени Веена. Как мне кажется, она одна из горничных Дунии.

Шади заговорил в свою защиту. Его голос был резок.

— Эта женщина не работает у моей матери. Она принадлежит мне.

Дуния подняла голову:

— Шади говорит правду. Это его женщина.

Шади тяжело дышал:

— Я купил ее во время поездки в Пакистан. Она моя, и я могу с ней делать все, что захочу.

У меня заныло в животе. Я знала, что некоторые из моих племянников часто ездили в Таиланд, Филиппины, Индию и Пакистан с целью провести там время с молодыми проститутками. Но я впервые услышала, что кто-то из племянников купил себе женщину, с тем чтобы привезти ее в наше королевство в качестве сексуальной рабыни. Конечно, такие вещи случаются в Саудовской Аравии, и я слишком хорошо знаю, что для нескольких наших двоюродных братьев, таких как Фаддель, подобное — обычное дело. Но никто из наших мужей или сыновей не доходил до такого морального падения, по крайней мере до сегодняшней ночи.

Я с отвращением смотрела на Шади. Итак, мой родной племянник был человеком, который ради удовлетворения своей похоти ни перед чем не остановится.

Услышав эту новую информацию, наши мужья явно почувствовали некоторый дискомфорт.

Карим отпустил руку Шади.

Ахмед снял свою с пояса Рашида.

Я тут же поняла ход мыслей наших мужчин. Если бы Тахер, Рашид и Шади вошли бы в женский шатер, что было категорически запрещено, и изнасиловали бы одну из наших служанок, у них были бы основания наказать этих молодых людей. Но теперь, когда они узнали, что женщина, подвергавшаяся изнасилованию, принадлежит Шади, все изменилось: на ситуацию уже смотрели другими глазами, независимо от того, насколько ужасным было изнасилование. С их точки зрения, то, что случилось с Вееной, в данной ситуации было уже личным делом между мужчиной и женщиной, и они не имеют права вмешиваться.

Увидев мое негодующее выражение лица, Ахмед сказал:

— Шади, вы все трое виновны в том, что толкнули своих родных тетей. Каждый из вас должен извиниться.

Полные губы Шади были крепко сжаты от ярости.

— Я, — сказала Дуния, — поверить даже не могу, что мой сын толкнул моих родных сестер.

Я повернулась и с презрением посмотрела на Дунию. Моя сестра явно была рада, что акцент теперь делался на плохие манеры ее сына, а не на его преступное поведение.

— Конечно, прошу меня простить, — мрачно сказал Шади.

Али подтолкнул своего сына локтем.

— И я тоже прошу прощения, — с натянутой улыбкой произнес Рашид.

Тахер, не поднимая головы от смущения, тоже пробормотал извинения.

В этот момент в шатер вошли Сара и Асад, и Сара подтвердила, что она в полном порядке.

— А теперь снова извинитесь, — с энтузиазмом сказал Али. — Из-за вашего дерзкого поведения тетя Сара могла серьезно пострадать.

Каждый из троицы юнцов быстро проговорил свои извинения Саре.

Но Сара, не обращая на них никакого внимания, внимательно вглядывалась в лица присутствующих, пока наконец не увидела меня.

— Султана, Веена потеряла очень много крови. Думаю, срочно нужна медицинская помощь.

От ужаса я закрыла рот рукой: я не в силах была вымолвить ни слова, представляя себе страшную картину.

Все молчали. Наконец заговорил Шади:

— За нее отвечаю я. Я ее отвезу обратно в город.

Я ахнула. Если только сейчас никто не вмешается и если наша семья позволит Шади увезти ее, рабство Веены будет официально санкционировано и тема навсегда будет закрыта. Бедная Веена, пока молода и красива, станет сексуальной игрушкой для Шади и его друзей. Когда же она им надоест, то пополнит армию прислуги.

Я понимала, что нельзя допустить, чтобы эта несчастная девушка осталась в лапах моего жестокого племянника. Кто-то должен встать на ее защиту. Глядя на лица моих родных, я поняла, что это сделать должна я. Я обязана спасти эту женщину.

— Нет, Шади! — закричала я, напугав всех. — Ты этого не сделаешь. Мы с Каримом отвезем ее к врачу!

Ответ Карима расстроил меня.

— Султана, это не наше дело, — сказал он твердо.

— Это наше дело, Карим. Меня не интересует, сколько Шади заплатил за Веену. Ни одна женщина не может быть собственностью мужчины против ее желания, и уж конечно он не имеет права насиловать и унижать ее. — Я взглянула на Сару, а потом снова повернулась к нашим мужчинам. — Я больше не буду молчать, когда при мне унижают женщину. — Исполненная решимости, я расправила плечи. — Если Шади попытается увезти эту женщину, то сначала ему придется убить меня.