– Как в чем? Хотя бы в том, что он влюбился в вас. Только, пожалуйста, не подумайте чего лишнего. Весьма вероятно, что я ошибаюсь. Само собой разумеется, вы не тот тип женщины, который, как мне кажется, может отвлечь Джеймса от его меланхолии. Но если это всего лишь легкий флирт, то лично я не возражаю. Пусть хоть что-нибудь выведет его из этого нескончаемого гнетущего настроения. Это уже стало невыносимо. – Слегка пожав плечами, миссис Чаддерли повернулась и продолжила свой путь по лестнице.

Лидия осталась стоять в молчаливом оцепенении. Только признанная светская красавица могла с такой небрежностью завершить подобный разговор. Прямая стройная линия спины Элизабет и ее полное нежелание даже оглянуться показывали, что эта дама совершенно равнодушна к душевному смятению, которое владело в эту минуту Лидией.

Мимо нее по холлу проскользнула служанка, держа в руке бутылку портвейна. Ее любопытный взгляд заставил Лидию перевести дух и тоже поспешить вверх по лестнице.

Как только она достигла первой площадки, отражение собственного лица в большом зеркале не на шутку встревожило ее. Бледная, с покрасневшими глазами, женщина в зеркале явно собиралась разрыдаться. Похоже, будто тело Лидии знало то, что ее рассудок еще не осознал. Она долго рассматривала себя.

«Лидия Бойс, падшая женщина».

«Лидия Дарем, виконтесса Санберн».

Ее щеки пылали. Да уж, ничего не скажешь. Она не могла себе представить, что может стать женой человека, отказавшегося от собственного отца. Да и весь их роман – разве не шутка с его стороны? Прославленный красавчик виконт вынужден связать свою судьбу с ловкой авантюристкой, перезрелой старой девой. При всем несомненном безразличии Санберна к мнению других людей Лидии трудно было представить, чтобы он с таким же равнодушием отнесся к возможным издевательским шуточкам. Виконт любил, чтобы все его обожали. Этим он чуть ли не хвастался. Если же вспомнить об экстравагантных домыслах миссис Чаддерли, то сколь-нибудь серьезно относиться к ним вообще не следовало. Санберн ведь никогда не говорил ей о любви, тем более о брачных отношениях. Он просто обещал ей, что не бросит ее. Даже дорогая шлюха могла бы ожидать более существенных обещаний: снятое для нее жилье и полное обеспечение.

Лидия судорожно вздохнула. Затем отвернулась от своего жалкого отражения в зеркале и направилась по коридору к комнате Софи. На ее легкий стук ответа не последовало. Лидия надавила на ручку двери и вошла. На небольшом диване в углу комнаты спала служанка Софи. Постель ее хозяйки осталась нетронутой, идеально отглаженные простыня и покрывало со всей очевидностью доказывали, что Софи еще не ложилась.

Это означало, что ее сестра вместе с другими гостями отправилась кататься на лодке. Другого объяснения быть не могло.

Но когда Лидия повернулась, чтобы идти в свою комнату, у нее неожиданно промелькнула странная мысль. Быть может, было что-то здравое в том, что говорил Санберн. Софи вряд ли обменялась с Джорджам и полусотней слов наедине до того, как с легкостью приняла предложение стать его женой. Все то, что позволило сестре так быстро объявить о своей любви к Джорджу, а именно его светские манеры, приятное лицо, возможность дарить дорогие подарки, не шло ни в какое сравнение с тем отношением, которое она получила после свадьбы. Теперь замужняя сестра постоянно жаловалась на Джорджа и недвусмысленно страдала. А ведь все ее ожидания в полной мере осуществились. Лидия считала, что Софи следовало бы заставить мужа показать, на что тот способен.

Да и Софи не мешало бы показать, чего стоит она.

Войдя в свою комнату, Лидия обнаружила, что Антония уже спит. Под лампой лежала телеграмма из Гибралтара. В ней отец излагал свою версию недавних событий. На корабле он встретился со своим знакомым, который был их общим другом с Хартнеттом. К своему огорчению, отец узнал от этого человека, что Хартнетт незадолго до своей смерти завел дружбу с Овертоном. Он не хотел верить, что старый друг Хартнетт мог войти в заговор с его злейшим конкурентом, чтобы подорвать его репутацию. Однако вероятность такого объяснения нельзя было исключать.

Она положила телеграмму на стол. В этой версии была своя логика. Карнелли говорил ей, что в партии товаров, предназначенных для Овертона, возникла какая-то путаница. Хотя такое объяснение звучало шокирующе, Лидия была готова этому поверить. Овертон мог намеренно устроить путаницу в поставках, чтобы получить возможность подменить подлинные предметы древности, отправленные для Хартнетта, фальшивыми изделиями. Это была отвратительно мерзкая задумка, но с помощью ее репутацию конкурента можно было сильно скомпрометировать.

Лидия подумала, что сейчас ей полагалось бы испытывать облегчение от того, что появилось наконец разумное объяснение происходящему, в том числе и подлости Овертона. Однако ее эмоции насчет всей этой истории были необъяснимо притуплёнными. «Я не бросил бы вас». Так что же имел в виду Джеймс? Лидии очень хотелось бы доверять этому человеку, но лорд Морленд, несомненно, отозвался бы о нем совсем в ином свете. Джеймс сделал несколько серьезных ошибок. А разве не совершила их ее сестра Софи?

Со вздохом она сложила телеграмму и сунула ее в дорожную сумку. Пора снова нанести визит Карнелли, подумала Лидия.

В этот утренний час в экспрессе, направлявшемся в Лондон, ехали всего несколько пассажиров. Вихрастый студент университета мечтательно вглядывался в письмо с изображениями сердечек на полях. Мамаша с непоседливой маленькой девочкой улыбнулась проходящему мимо нее Джеймсу. Седеющий господин с нахмуренным видом изучал последний перевод трудов Геродота. Еще одна соседка сидела напротив Санберна на скамье, покрытой зеленой шерстяной тканью. Она не проронила ни слова с тех пор, как заняла свое место. В платье с высоким глухим воротничком, держась одной рукой о стенку, чтобы уменьшить неудобства от тряски, Лидия Бойс смотрела на него так, словно никакой дружбы между ними и быть не могло.

В другое время и при ином настроении Джеймс мог бы подшутить над ней. Но сейчас демонстрировать приятельское отношение у него не получалось. Виконту удалось поспать не более часа. Едва наступило утро, как он встал с постели и вышел пройтись. Джеймс встретил Лидию в парадном вестибюле. Молодая женщина отдавала распоряжение слуге подготовить для нее экипаж. Та самая женщина, которой он овладел прошлой ночью, чьи бедра вздрагивали под его поцелуями, собиралась уехать не попрощавшись. Это взбесило его.

– Отправляетесь в путь без сопровождения? – с сарказмом заметил Джеймс. – Это не только трусость, но и, смею заметить, глупость.

Лидия долго вглядывалась в него, даже немного нахмурила брови, словно хотела получше рассмотреть своего попутчика. Санберн почувствовал легкое беспокойство.

– Вы потеряли очки? – Вопрос прозвучал издевательски, но Джеймс сказал это лишь для того, чтобы скрыть волнение, которое могло бы показаться нелепым в данной ситуации. Если бы у Лидии было плохое зрение, едва ли бы она решилась одна ехать на поезде. – Не делайте этого, – продолжал он. – Лучше оставайтесь и давайте поговорим. – Затем, к собственному удивлению, Джеймс почувствовал, что краснеет. После этого он закрыл рот и боялся сказать что-нибудь еще. Зачем только он несет весь этот вздор?

– Извините, – задумчиво произнесла Лидия. – Я должна вернуться в город. К сожалению, у меня неотложное дело. Давайте поговорим в другой раз, когда у меня в голове все прояснится.

Значит, она решила исчезнуть и отложить любые их разговоры на неопределенное время.

– Мы поговорим сейчас. Я готов согласиться, что вы не в состоянии рассуждать с полной ясностью. Однако вам нельзя путешествовать одной.

Неожиданно для себя Лидия улыбнулась:

– Разве вы считаете меня похожей на оранжерейный цветок? После всего случившегося? Санберн, ведь я управляю делами своего отца. Смею вас уверить, что и принять решение о поездке я также могу, не советуясь ни с кем, – Затем она холодно кивнула, повернулась и вышла из дома.