– Мне известна Клеопатра, – дружеским тоном ответил Джеймс. – Женщина из Македонии, возжелавшая стать египетской царицей и объявившая о своем родстве с этой богиней, чтобы подкрепить притязания на власть. Увы, она забыла то, что хорошо известно всякому египтянину: Исида должна иметь рядом с собой Осириса. И получилось так, что когда рядом с ней появился Антоний, Клеопатра отвела ему роль по собственному разумению: стать послушным ей богом и разделить с ней получаемые дары. К несчастью, подобно большинству мужчин, Антоний все безнадежно испортил, а платой за его ошибки для Клеопатры стал смертельный укус змеи. Мораль сей истории такова: тщательно взвешивайте свои желания. Особенно если вы женщина.

В душе Лидии всколыхнулось страшное подозрение.

Обычный дилетант не мог бы так лаконично и по-своему изящно изложить эту историю, не сводя все к тому, что Клеопатра просто безумная и злобная похотливая женщина.

– Надеюсь, вы узнали все это не из спектакля с участием Сары Бернар.

– Я не стремился постичь историю Египта до ее основ. Во всяком случае, полученных знаний мне не хватило, чтобы распознать подделку.

Подделки, снова эти подделки. С пылающими от смущения щеками Лидия вновь вернулась к главному вопросу их беседы:

– Кстати о подделках. Я полагаю, вы могли бы сопровождать меня на улицу Сент-Джайлс. Только, пожалуйста, не истолковывайте мое предложение превратно, – поспешно добавила Лидия. – Понимаете, мне нужен сопровождающий. Вот я и подумала, что для вас это может стать небольшим занятным приключением, только и всего. Ведь вы любите всякие необычные способы развлекать себя?

В ответ Санберн широко улыбнулся:

– Мисс Бойс, неужели это себя вы решили отнести к необычным способам развлечений?

Господи, да ведь так оно и есть. Лидия смущенно пожала плечами. Они сидели и улыбались друг другу, словно коллеги по работе или старые друзья.

Разумеется, это невозможно. Крайне редко бывает такое между мужчинами и женщинами. Однако как тогда называть те отношения, которые связывают Санберна и миссис Чаддерли? Лидии внезапно захотелось оказаться на месте миссис Чаддерли. Каково это – чувствовать, что ты прекрасна, тобой восхищаются, наслаждаться свободой, беспечно совершать сколько угодно ошибок, ни о чем не заботясь, так как ты уверена, что Джеймс где-то рядом, ты можешь всегда положиться на него, и он всегда поможет тебе выбраться из любых затруднений?

Но рациональный ум быстро вернул ее к реальности. Глупости все это! Она вполне в силах справиться со всеми проблемами одна. К тому же мимолетная уступка желанию пофлиртовать вовсе не превратила ее в женщину, склонную постоянно добиваться внимания и расположения мужчин. Любой из них быстро поймет, что ему не стоит рассчитывать только лишь на развлечения и легкие отношения. С Джорджем получилось именно так.

Откашлявшись, Лидия заговорила совсем другим тоном:

– Конечно, я могла бы взять с собой вооруженного слугу. Однако боюсь огласки. А в данном случае нельзя допустить, чтобы сплетни о фальшивых древностях разнеслись по Лондону.

– Все верно, упаси Бог! Никакие слухи не должны порочить имя вашего отца. – Лидии совсем не понравился сарказм, который она уловила в словах виконта, и она не сдержалась бы от резкой отповеди, если бы не услышала продолжение. – Действительно, мисс Бойс, вы оказались в ужасной ситуации. Чтобы надежно уберечь репутацию вашего отца, вам придется столкнуться с опасностью для вашей личной репутации. Вот такие две угрозы одновременно: одна проистекает от ваших разоблачений, а другая от моего внимания к вам. Думаю, вы сейчас просто в отчаянном положении.

– Вы смеетесь надо мной?

– Совсем наоборот, – быстро возразил Санберн. – Вы мне очень нравитесь. Я предвидел, что к этому все и придет, когда вы, бросив свою лекцию, вихрем примчались и вмешались в наш спор, словно богиня Афина, несущая справедливость людям. Но я не понимал этого до того самого момента, когда вы явились в мой кабинет, чтобы вернуть стелу. И вот теперь вы намерены мчаться на улицу Сент-Джайлс и готовы на все ради драгоценной карьеры вашего отца.

– Дело не только в этом, Санберн. То, чем занимается мой отец, – это его призвание. Впрочем, вы можете забыть о моем предложении.

– Ну нет. Вы попросили, и я с радостью согласился. Меня трудно склонить на явные глупости, но я всегда испытывал ужасную слабость к романтическим приключениям. Итак, отправляемся туда завтра?

Лидия поколебалась всего один миг. Чтобы принять помощь этого человека, вовсе не важно, как ты его оцениваешь.

– Хорошо, согласна. Завтра в одиннадцать часов. Встретимся здесь. – Она хотела сразу уйти, но не удержалась от последней реплики:

– Говорите, романтическое приключение? – Лидии никогда бы не пришло в голову, что кто-то может такими словами характеризовать общение с ней. Может быть, такое и ожидало ее в будущем. Но чтобы сейчас?

Санберн ухмыльнулся. Ждал такой реакции, поняла Лидия, знал, что она не удержится от соблазна.

– Это ведь не оскорбление, дорогая моя. Я и сам романтик. Иначе для чего бы мне отправляться разыскивать вас сюда, в библиотеку?

Она засмеялась, давая понять, что не воспринимает услышанное всерьез. Но ее смех вышел неловким и неестественным. Когда же Лидия шла по коридору, она вновь почувствовала в груди неясную дрожь, как от трепещущих крылышек бабочки. Разве возможно, чтобы виконт на самом деле явился сюда разыскивать ее?

Для поездки Санберн нанял закрытую четырехместную карету, один из тяжелых видов транспорта, прозванный остряками «громыхало» из-за громкого стука колес по булыжной мостовой. Внутри кареты пахло плесенью и застарелым потом. Временами, особенно во время поворотов, Лидия чувствовала даже какой-то навозный запах. Сделав такое открытие, девушка стала с большим подозрением поглядывать на несвежую солому, расстеленную под ногами.

Санберн нашел ее беспокойство забавным.

– Мисс Бойс, вы просто представьте себе, что очутились в сельской местности.

Однако Лидия возразила, что там обычно не встречается обивка из велюра. Обсуждение убранства кареты скрасило дорогу.

Двор оказался слишком узким для такого громоздкого экипажа, поэтому им пришлось идти дальше пешком. По обеим сторонам улицы тянулись обветшавшие кирпичные строения. Выбитые стекла окон то тут, то там были заделаны старым тряпьем и газетами. Откуда-то доносились голоса людей: громко плакал ребенок, какой-то мужчина грубо требовал подать чай, где-то женщина распевала гаммы удивительно приятным сопрано. Несколько чумазых детей, увлеченных игрой в бабки прямо в грязи, казалось, не обратили внимания на появление незнакомцев. Но когда за спиной Лидии кто-то выплеснул из окна содержимое ночного горшка, отчего девушка испуганно отскочила в сторону, дети разразились хохотом.

– Совсем не смешно, – резко оборвала Лидия виконта, который тоже засмеялся вслед за ребятишками. – Неужели вам не жаль этих несчастных людей?

– Расплодившихся здесь в неимоверных количествах.

– Не надо ерничать! Такие ужасные условия для жизни…

– Я вовсе не ерничаю. Иногда даже считаю себя радикально мыслящим человеком.

Такое заявление показалось Лидии настолько абсурдным, что теперь настал ее черед рассмеяться.

– Это вы-то радикал, владелец нескольких фабрик?

– Представьте себе, мисс Бойс, как ни удивительно, это так и есть. – Санберн вскинул руку и принялся перечислять, загибая пальцы: – Я поддерживаю создание профессиональных союзов. Меня раздражает наша политическая возня вокруг Судана. Меня возмущают удушающие налоги в Египте. Признаюсь, Индия для меня – непонятная тема, а Австралия находится слишком далеко, чтобы думать о ней. Еще я считаю, что у России есть основания заявлять свою позицию в отношении Кабула, а также… кстати, я говорил вам, что я ужасно симпатизирую движению суфражисток? Они такие забавные, когда с присущей им энергией пытаются навязать всем свои убеждения.