– Как Джейк? – спросила я, а она, слегка поморщившись, ответила, что хорошо.

– Как твоя новая жизнь? – задала она вопрос без особого интереса, а я не стала особенно распространяться.

А теперь я остановилась и положила руки на ее худенькие плечи.

– Прекрасная новость, – сказала я. – Давно?

– Восемь или девять недель. Достаточно, чтобы начало постоянно тошнить.

– Я очень за тебя рада, Полин. Спасибо, что поделилась со мной.

– Как же не поделиться, – официальным тоном ответила она. – Ты моя подруга.

Мы вышли на улицу.

– Мне туда, – сказала я. – Неподалеку отсюда встречаюсь с Адамом.

Мы с облегчением расцеловались, и я свернула в неосвещенный переулок. Как только я вошла в него, передо мной возник высокий молодой человек и, прежде чем я успела осознать, что у него мертвенно-бледное лицо и ярко-рыжая копна волос, сорвал у меня с плеча сумочку.

– Ой! – вскрикнула я и кинулась за ним. Я вцепилась в сумочку, хотя в ней почти ничего не было, и потянула на себя. Он резко повернулся ко мне лицом. На левой щеке у него виднелась татуировка в виде паутины, а горло пересекала линия с надписью «Режь здесь». Я ударила ногой ему по голени, промахнулась и ударила снова. Вот так, это, должно быть, больно.

– Пусти, сука, – зарычал он. Ручки сумки впились мне в ладонь, потом выскользнули у меня из руки. – Глупая гребаная сука. – Он размахнулся и ударил меня по лицу. Я попятилась и схватилась за щеку. У меня по шее струилась кровь. Его рот был открыт, и я увидела толстый фиолетовый язык. Он снова замахнулся. Боже, сумасшедший! Помнится, я подумала, что он, возможно, человек, который присылал записки с угрозами, наш преследователь. Потом я зажмурила глаза: пусть все скорее закончится. Удара не последовало.

Я открыла их опять и увидела, словно во сне, что у него в руке нож. Он был направлен не на меня – на Адама. Потом я увидела, как Адам опустил свой кулак на лицо нападавшего. Тот закричал от боли и выронил нож. Адам снова ударил, удар пришелся на шею мужчины. Что-то хрустнуло. Потом нанес удар в живот. Татуированный попятился; его левый глаз был весь в крови. Я увидела лицо Адама: оно окаменело, на нем не было никакого выражения. Он еще раз ударил вора и отошел, дав мужчине упасть на землю. Тот улегся у моих ног, скуля, схватившись за живот.

– Прекрати! – выдохнула я. Собралась небольшая кучка зевак. Тут была и Полин; ее рот округлился от ужаса.

Адам пнул его ногой в живот.

– Адам. – Я вцепилась в его руку. – Ради Бога, остановись, ну пожалуйста. Довольно.

Адам посмотрел на корчившееся на мостовой тело.

– Элис хочет, чтобы я остановился, – сказал он. – Только поэтому я не буду продолжать. Иначе убил бы за то, что ты осмелился к ней прикоснуться. – Он поднял с земли мою сумочку, потом повернулся ко мне и взял мое лицо в свои ладони. – У тебя кровь, – заметил он. И слизнул часть крови с моего лица. – Дорогая Элис, из-за него у тебя течет кровь.

Я, как в тумане, видела, как собираются люди, как они разговаривают, спрашивают друг у друга, что случилось. Адам обнимал меня.

– Сильно болит? С тобой все в порядке? Взгляни на свое прекрасное лицо.

– Да. Да. Я не знаю. Думаю, да. С ним все в порядке? Что он?..

Я перевела взгляд на человека, лежавшего на земле. Тот шевелился, но едва-едва. Адам не обращал на него никакого внимания. Он вынул из кармана носовой платок, послюнил и стал вытирать ссадину у меня на щеке. Неподалеку от нас взвыла сирена, и за плечом Адама я увидела полицейскую машину, за которой следовала «скорая».

– Прекрасная работа, приятель. – Здоровенный мужчина в длинном плаще подошел и пожал Адаму руку. – Уберите этого. – Я глядела на них, пораженная, а они пожимали друг другу руки. Это был какой-то кошмар, фарс.

– Элис, с тобой все в порядке? – Это была Полин.

– Да.

Полицейские уже были вокруг. Подъехала машина. Произошел один из тех инцидентов, на которые они должны реагировать. Полицейские наклонились над лежащим, подняли его на ноги и куда-то повели.

Адам снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Пригладил мне волосы.

– Пойду поищу такси, – сказал он. – Полиция может подождать. Оставайся на месте. – Он повернулся к Полин. – Присмотрите за ней. – И убежал.

– Он мог его убить, – сказала я Полин.

Та странно посмотрела на меня.

– Он и вправду обожает тебя, да? – спросила она.

– Но если бы он…

– Он спас тебя, Элис.

На следующий день журналистка Джоанна снова позвонила. Она прочла о драке в вечерней газете, и это событие должно было повернуть интервью другой стороной, совершенно другой. Она просто хотела, чтобы мы оба прокомментировали его.

– Отвали, – нежно пробурчал Адам и передал трубку мне.

– Каково чувствовать себя, – спросила она меня, – замужем за мужчиной такого типа, как Адам?

– Какого такого типа?

– Ну, героя, – сказала она.

– Прекрасно, – ответила я, однако знала совершенно точно, каково это.

Мы лежали в полутьме рядом друг с другом. Щеку саднило. Сердце у меня бешено колотилось. Неужели я так и не привыкну к нему?

– Отчего ты боишься?

– Прикоснись ко мне, пожалуйста.

Оранжевый свет уличных фонарей проникал в спальню сквозь тонкие шторы. Мне было видно его лицо, его красивое лицо. Я хотела, чтобы он обнял меня так крепко, чтобы я растворилась в нем.

– Сначала скажи, чего ты боишься.

– Боюсь потерять тебя. Ну же, положи руку вот сюда.

– Перевернись, вот так. Все будет хорошо. Я никогда не покину тебя, а ты меня. Не закрывай глаза. Смотри.

Позднее мы почувствовали голод, так как в тот вечер ничего не ели. Я соскользнула с высокой кровати на холодный пол и надела рубашку Адама. В холодильнике нашлось немного пармской ветчины, горстка залежавшихся грибов и кусок твердого сыра. Я покормила Шерпу, который выписывал восьмерки вокруг моих голых ног, а потом приготовила нам огромный сандвич на тонком, слегка зачерствевшем итальянском хлебе. В маленьком ящике у двери – вообще-то он предназначался для бакалеи, но мы использовали его не по назначению – нашлась бутылка красного вина, которую я открыла. Мы поели в постели, расположившись на подушках и засыпав все вокруг крошками.

– Дело в том, – сказала я с полным ртом, – что я не привыкла к тому, что люди ведут себя таким образом.

– Каким образом?

– Избивают кого-то из-за меня.

– Но он тебя ударил.

– Я думала, ты хочешь его убить.

Он налил мне еще стакан вина.

– Я разозлился.

– Не говори. У него был нож, Адам, разве ты этого не видел?

– Нет. – Он нахмурился. – Ты предпочла бы, чтобы я был из тех, кто вежливо просит прекратить? Или бежит за полицией?

– Нет. Да. Не знаю…

Я вздохнула и откинулась на подушки, вялая после занятий любовью и вина.

– Скажешь мне что-то?

– Может быть.

– Там, в горах, что-то случилось?.. Я имею в виду, ты покрываешь кого-то?

Адам, похоже, не удивился моему вопросу и не разозлился. Он даже не взглянул на меня.

– Конечно, покрываю, – сказал он.

– Когда-нибудь расскажешь об этом?

– Это никому не нужно знать, – ответил он.

Несколько дней спустя я спустилась, чтобы взять почту, и обнаружила еще один коричневый конверт. На нем не было штемпеля, зато красовалась надпись: «Для миссис Адам Таллис».

Я тут же открыла его, прямо в общем коридоре, чувствуя, как циновка у дверей покалывает ноги. Бумага была та же и почерк тот же, правда, немного мельче, так как текст был длиннее:

ПОЗДРАВЛЕНИЯ СО СВАДЬБОЙ, МИССИС ТАЛЛИС. НЕ ЗАБЫВАЙ ОГЛЯДЫВАТЬСЯ.

P.S. ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОДАЕШЬ СВОЕМУ МУЖУ ЧАЙ В ПОСТЕЛЬ?

Я отнесла записку Адаму и положила на кровать прямо у его лица. Он прочел с мрачным выражением.

– Наш корреспондент не знает, что я оставила девичью фамилию, – заметила я, стараясь говорить беззаботно.