– Так сложно вспоминать? – насмешливо спросила я, но голос мой подрагивал. Я надеялась, что он не заметит.

– Нет, не сложно, – возразил он. – Лайза. А до Лайзы была девушка по имени Пенни. – Последовала пауза. – Неплохая альпинистка.

– Сколько времени у тебя продолжалась связь с Пенни? – Я ожидала длинного перечня побед, а не тщательно составленного списка серьезных романов. Я почувствовала, как у меня в душе растет паника.

– Восемнадцать месяцев, где-то так.

– Ого. – Мы посидели в тишине. – Ты был им верен? – заставила я себя спросить. На самом деле я хотела спросить, были ли все его девушки красивыми, красивее, чем я.

Он посмотрел на меня через стол.

– Да что ты. Они не были единственными в своем роде.

– Сколько раз ты им изменял?

– Ну, встречался с другими…

– Сколько раз?

Он нахмурился.

– Давай же, Адам. Один, два, двадцать, сорок или пятьдесят раз?

– Примерно.

– Примерно сорок или пятьдесят?

– Элис, иди ко мне.

– Нет! Нет… это… я чувствую себя ужасно. Мне подумалось, а чем я лучше их? – Мысль поразила меня. – Ты не…

– Нет! – резким голосом ответил он. – Господи, Элис, неужели ты сама не видишь? Неужели не чувствуешь? Сейчас у меня, кроме тебя, никого нет.

– Откуда мне знать? – Я поняла, что кричу. – У меня такое ощущение, что я опоздала на вечеринку! – Его жизнь была наполнена женщинами. У меня не было ни единого шанса.

Он поднялся, обошел столик. Поднял меня со стула и взял в ладони мое лицо.

– Ты же знаешь, Элис, ведь так?

Я потрясла головой.

– Элис, посмотри на меня. – Он заставил меня поднять глаза и заглянул в них, глубоко-глубоко. – Элис, ты будешь мне доверять? Сделаешь для меня кое-что?

– Смотря что, – надулась я, словно капризный ребенок.

– Подожди, – сказал он.

– Где?

– Здесь, – сказал он. – Я вернусь через минуту.

Правда, он отсутствовал не минуту, а несколько минут.

Я едва успела допить чашку кофе, как прозвенел дверной звонок. У него есть ключ, сказала я себе и не пошла открывать, однако он не вошел, а позвонил еще раз. Тогда я вздохнула и спустилась вниз. Я открыла дверь, Адама не было. Внезапно раздавшийся гудок заставил меня подскочить от неожиданности. Я огляделась и увидела, что он сидит за рулем в машине какой-то старой непонятной марки. Я подошла, нагнулась к окну.

– Как тебе?

– Это наша? – спросила я.

– На сегодня. Садись.

– Куда мы поедем?

– Доверься мне.

– Ладно уж. Мне запереть дом?

– Я запру. Мне еще нужно кое-что взять.

Я вполне серьезно подумывала о том, чтобы не послушаться, но все-таки подошла к пассажирскому месту и села в машину. Тем временем Адам вбежал в дом и минуту спустя снова появился.

– Зачем ты ходил?

– За кошельком, – ответил он. – И за этим. – Он бросил на заднее сиденье «Поляроид».

«О Боже…» – подумала я, но ничего не сказала.

Я бодрствовала достаточно долго, чтобы заметить, что мы выехали из Лондона по дороге Ml, но потом, как всегда в машине, я уснула. Когда на мгновение открыла глаза, то увидела, что мы съехали с шоссе на заросший кустарником пустынный проселок.

– Где мы? – спросила я.

– Это таинственное путешествие, – с улыбкой проговорил Адам.

Я снова провалилась в полузабытье, а когда окончательно проснулась, то заметила старинную саксонскую церковь, возвышавшуюся у дороги среди местности, в остальном ничем не примечательной.

– Эадмунд, который пишется с буквой «а», – сонно проговорила я.

– Он потерял голову, – раздался рядом со мной голос Адама.

– Что?

– Он был королем англосаксов. Викинги захватили его, убили, потом разрубили на куски и разбросали части его тела по всей округе. Подданные не могли отыскать своего короля, и тут произошло чудо. Голова стала кричать: «Я здесь», пока ее не нашли.

– Если бы так же поступали связки ключей. У меня часто возникает желание, чтобы ключи от дома тоже кричали: «Я здесь», – тогда мне не приходилось бы каждый раз выворачивать карманы, чтобы их отыскать.

У развилки дороги стоял богато украшенный и увенчанный орлом памятник времен войны, посвященный летчикам королевских ВВС. Мы свернули направо.

– Вот мы и на месте, – сказал Адам.

Он съехал на обочину и выключил двигатель.

– На каком? – поинтересовалась я.

Адам взял с заднего сиденья камеру.

– Пойдем, – сказал он.

– Мне нужно было захватить ботинки.

– Нам нужно пройти всего пару сотен ярдов.

Адам взял меня за руку, и мы пошли по тропинке прочь от дороги. Потом свернули с тропинки к группе деревьев и стали подниматься по склону холма, скользкого от опавших листьев. Адам был молчалив и задумчив. Я чуть не вздрогнула, когда он заговорил.

– Несколько лет назад я поднимался на К-2, – сказал он. Я кивнула и пробормотала что-то утвердительное, но он, казалось, был погружен в свои мысли. – Многие из великих, по-настоящему великих альпинистов так и не смогли этого сделать, многие великие альпинисты погибли, пытаясь это сделать. Стоя на вершине, я понимал разумом, что это почти наверняка станет моим самым большим достижением как альпиниста, но ничего не чувствовал. Смотрел вокруг, и… – Он сделал пренебрежительный жест. – Я оставался там в течение пятнадцати минут, поджидая Кевина Дойла. Я рассчитывал время, проверял снаряжение, распределял в уме запасы продуктов, обдумывал путь вниз. Поэтому, даже когда я осматривался вокруг, вершина представлялась просто проблемой, которую нужно решить.

– Так ради чего ты это делаешь?

Он нахмурился.

– Нет, ты меня не поняла. Гляди. – Мы выходили из кущи деревьев на покрытое травой пространство, почти вересковую пустошь. – Вот мой любимый пейзаж. – Он обнял меня. – Я здесь уже однажды бывал и думаю, что это один из самых красивых уголков, которые я видел. Мы находимся на одном из самых населенных островов на земле, но вот мы на клочке травы, лежащем в стороне от троп, путей, дорог. Взгляни на это моими глазами, Элис. Посмотри вниз. Церковь, которую мы проехали, так уютно вписывается в местность, словно сама выросла. И посмотри на поля, которые расположены ниже ее, но словно замыкаются вокруг нее: стол из зеленых полей. Подойди и встань тут, у куста боярышника.

Адам аккуратно установил меня на месте, а сам, поглядывая на меня, принялся озирать окрестности, словно стараясь определить точное местоположение. Я ничего не понимала и пребывала в смущении. Как это все связано с десятками его измен?

– И вот здесь ты, Элис, моя единственная любовь, – проговорил он, отойдя назад и разглядывая меня, словно роскошное украшение, которое он выставил в витрине. – Тебе известна история о том, что все мы разделены надвое и всю жизнь заняты поиском своей второй половины. Каждый наш роман, как бы глупо и тривиально это ни звучало, несет в себе частицу надежды на то, что это, быть может, и есть твоя вторая половина. – Его глаза вдруг потемнели, будто поверхность озера, когда на солнце набегает облако. Я поежилась, стоя у куста боярышника. – Они могут заканчиваться очень плохо, так как появляется чувство, что тебя предали. – Он огляделся по сторонам, потом взглянул на меня. – Но с тобой, я знаю…

Я почувствовала, что мне стало трудно дышать, глаза повлажнели.

– Не двигайся, я хочу тебя сфотографировать.

– Господи, Адам, не будь таким странным. Просто поцелуй меня, обними меня.

Он покачал головой и поднес «Поляроид» к лицу.

– Мне хотелось сфотографировать тебя здесь, на этом месте, в тот момент, когда я предложу тебе стать моей женой.

Сверкнула вспышка. Я почувствовала, что меня не держат ноги. Я опустилась на влажную траву, он подбежал и обнял меня.

– С тобой все в порядке?

Была ли я в порядке? Во мне возникло ощущение ни с чем не сравнимой радости. Я поднялась, засмеялась и поцеловала его в губы – крепко, как обещание.

– Это означает «да»?

– Конечно, да, дурачок. Да. Да, да, да.