Бандиты осторожно поднялись, отряхиваясь и ругаясь вполголоса. Затем направились к видневшимся уже недалеко домам — вернее, уже бывшим домам поселка городского типа Народичи.

Они устроились на склоне холма метрах в трехстах от первых руин — не забыв выделить охранение. Барс аккуратно прилег за кустиком справа, чуть высунув из зарослей дуло СБУ, а Ротор пристроился слева с «валом», в то время как прочие бандиты предались отдыху.

Когда все устроились, Шторм извлек спецсканер, изучая ползущую на экране карту. Прибор быстро настроился на частоту ПДА преследуемых.

Вот они, красавчики, в трех камэ от силы — две неподвижные синие фигурки… Хорошие яркие метки — прибор работает как часы.

Шторм еще раз посмотрел на сканер. Занятно все же, черт возьми, за такую технику он бы не пожалел… да никаких денег не пожалел. А вот Сурок взял и принес совершенно даром. При этом стараясь для какого–то неизвестного чужого дяди–заказчика. Определенно, если бы дело касалось самого Сурка, тот бы включил стоимость агрегата в оплату услуг.

Но вот интересно, откуда такая штука взялась? Из арсеналов спецслужб? Исключено — все, что есть у СБУ или ФСБ, да хоть у БНД или поляков, — очень быстро становится известным сталкерам. А потом и попадает к ним в руки.

Кроме того, Шторм как человек, достигший определенного уровня среди здешнего народа, знал одну истину, неизвестную основной массе радиоактивного мяса. А именно, подразделения разных рыцарей плаща и кинжала, Зону курирующие, — по сути, нищие.

Уже давно ни для кого не является приоритетом отслеживание путей, какими артефакты уплывают за разнообразные границы, а уж тем более — разборки местных банд и группировок.

Штаты и ассигнования урезаются регулярно, соответствующие отделы практически стали отстойником для кадровых неудачников или потерпевших поражение в служебных интригах…

Да что говорить, даже части ООН и то финансируются хронически недостаточно — в прошлом году на целый месяц почти прекратилось воздушное патрулирование — потому как составлявшие на тот момент три четверти ВВС Периметра хорваты досрочно выбрали лимит горючего, выделенный Загребом.

Кстати, если уж копать глубоко, то международные силы тут вообще уже давно, по большому счету, не охраняют внешний мир от порождений огромной аномалии и даже не ловят сталкеров, а просто не дают украинцам с русскими и белорусами наложить лапу на Зону и все ее богатства.

А ведь могло бы все повернуться по–другому — если бы в определенный момент Москва и Киев в очередной раз не посрались. И разрабатывали бы совместно здешние чудеса, вели бы нормальные исследования — куда этому Институту! Технику бы, глядишь, на артефактах за кордон гнали за бешеные деньги — те же гаусс–пушки…

Но не сложилось. Правда, подумал Шторм, в таком случае уж он бы точно не попал сюда. Так что… может, оно и к лучшему?

Убедившись, что «клиенты» на месте, бандит включил «левый» ПДА, и, как оказалось, не зря — тот тут же разразился писклявой трелью срочного сообщения.

Какой–то Шершень, ему не знакомый, неподалеку от города угодил в крупные неприятности и оповещал об этом всю сталкерскую сеть.

«Ёврот, да откуда тут столько снорков? Эти сволочи загнали меня на железнодорожный переход, сами ходят внизу, рычат. И до хренища их! Патроны почти закончились, спускаться боюсь… Буду сидеть, пока не выручат».

Пару мгновений спустя появился ответ от Гороха. («И этого не знаю», — отметил Шторм, то ли в порядке издевательства, то ли всерьез.)

«А ты гранатку, гранатку кинь! Снорки этого дела не любят!»

«Кончились гранаты. Отстреливался. Вроде двоих завалил… Еще штук пять где–то бегают рядом. Сижу на балке, не знаю, что делать, хоть болтами в них кидайся!»

— Ну что там? — заглянул ему через плечо Тягач. — О, опять кто–то в дерьмо влип! — с садистской радостью отметил бандит. — «Паатсаны, я туут ма–аслину паай–мал!» — ухмыляясь, прогнусавил он, цитируя «Старика Хабарыча».

Правда, он тут же нахмурился, вполголоса выругавшись.

На призыв о помощи ответили болтавшиеся километрах в десяти к востоку Турок и Бугай из клана «Менял» (так они и подписались) и предложили помощь — за каких–то две тысячи рублей.

Получив сдобренное матом согласие, а в довесок штук пять нелестных мнений о них и о всех без исключения «менялах» от разных сталкеров, они сообщили, что выдвигаются. Аналогичное мнение вслух высказал и Тягач — даром что сам из них. Шторм вырубил аппарат Вольфа — не хватало в этой начавшейся суете привлечь к себе внимание. Но вся история навела его на мысль — что нужно бы повнимательнее отнестись к месту предстоящего ночлега.

— Валет, Базука — на проверку того дома и ближайших окрестностей, — распорядился он. — Здесь заночуем как–никак. И повнимательнее там…

Базука обреченно шагнул вперед, Валет, напротив, довольно отряхнулся, повел плечами. Внимательно осматривая почву перед собой, Валет и Базука двинулись к домам.

Остальные устроились на полянке, держа оружие плод рукой, но несколько расслабившись.

И Тягач уже начал что–то втолковывать Блохе — видать, делился опытом. Хотя нет — похоже, травил очередную байку из своей жизни.

— …Вот слушай, что было… Было это в мой последний поход в Лиманск, с этими п…сами — «менялами». Мы там на месте драки оказались, в общем, встретились пара каких–то отморозков с двумя друзьями из «Свободы» — и друг друга положили. Само собой, оружие мы собрали, мешки тряхнули. И нашли мы ПДА один целый — все остальные пулями побило. Включили — смотрим, что за хрень: на карте города один дом коричневым высвечивается. Главное — почти рядом! Ну, само собой, старший, Дрон, и решил, что не худо бы слетать туда и проверить.

Двинулись мы, нашли дом — Тролль и Карман наверх, я в подвал. А подвал там глубокий — четыре лестничных марша. Спустился вниз — дверь там старье фанерное, парой пинков снес. И вижу — внутри не просто подвалец обычный, а зал как в лучших домах, с колоннами. Не пойму, танцы там, что ли, устраивали. Посредине какие–то ящики лежат, из досок сбитые, все в пыли. И еще одна дверь, кирпичом замурованная. Гляжу — а дверь–то не простая, кирпич там для виду, а на самом деле просто сдвижная тайная дверь. И главное — приоткрыта. Заглядываю я туда и вижу…

— Сам Боров с бюрером любовью занимаются! — монотонно произнес Ротор.

Бандиты дружно грохотнули басовитым смехом.

— Да иди ты! — Тягач явно обиделся. — У тебя в башке что–то, кроме е…ли, есть? Нет, тут тоньше дело: стоит там хреновина какая–то, вроде весов старых или консоли управления. Но явно не артефакт — руками людскими машинка деланная. Я дверь дернул — как влитая стоит. И хочется, и колется — не стали бы что ни попадя прятать за потайной дверью. Для интересу ткнул в щель детектором — как раз «Велес» у меня был, Желудь за то, что помогли выйти, отдал. Так он мне такие значения показал, чего быть не может, и, что называется, рехнулся с концами. Это «Велес»-то — который и выброс любой переживет! Я от греха подальше из подвала выскакиваю, Дрону бубню — мол, так и так, непонятная штука. А он орет — давай, мол, уходим, не до всяких загадок, дело делать надо. Так с тех пор там и не побывал.

Добродушный басок Тягача навевал легкую дремоту, и Шторм даже позволил себе прикрыть глаза — может же он чуть злоупотребить служебным положением?

…Когда в руинах началась стрельба, главарь буквально подпрыгнул на месте.

Его подчиненные, наоборот, замерли, ошалело вертя головами.

Эхо доносило до них раскатистую канонаду, и не сразу чуткое ухо смогло выделить в ней соло автомата среди прыгающего эха, к которому потом присоединился еще один ствол.

Но первое впечатление было, что там разряжает оружие в неведомого врага полное стрелковое отделение миротворцев или два–три долговских квада.

Но секунд через пять Шторм уже различал, когда короткими очередями молотит «Вал» Базуки, а когда коротко рявкает «Калашников» Валета. Вот ударил взрыв чего–то не слабее Ф–1.

Тем временем Ротор и Блоха, один подхватив «галил», а второй — МП–5, уже приготовились бежать на выручку к товарищам.