Университет он окончил с лучшими показателями, и его тут же заманила к себе компания «Корпоративная Америка». Как бы то ни было, ему быстро надоело разрабатывать легко управляемые бытовые видеомагнитофоны или мониторы сердечной мышцы для домашних тренажеров. Столл мечтал работать с самыми современными компьютерами и спутниками и заниматься исследованиями, на которые у частной компании никогда не хватило бы денег.

И еще он хотел работать со своим лучшим другом и бывшим одноклассником Стивеном Вайензом, возглавлявшим Национальное бюро аэрофотосъемки. Именно Вайенз и организовал для Столла встречу с людьми из Оп-центра. Он также обеспечил Столлу и его сотрудникам бесперебойный доступ к материалам НБА, чем вызвал раздражение и недовольство со стороны своих коллег из ЦРУ, ФБР и министерства обороны. Если бы им удалось доказать, что Оп-центр забирает львиную долю спутникового времени, гнев бюрократов был бы неописуем.

В данный момент Вайенз поддерживал связь со Стол-лом в Оп-центре и Мэри Роуз в Турции и следил за тем, чтобы поступающие из белого трейлера данные проходили без искажений. Фотографии, сделанные с разведывательных спутников, заметно уступали изображениям НБА, поскольку разрешающая способность их мониторов была едва ли не в два раза ниже. Между тем информация поступала быстро и четко, а перехваченные НБА и РОЦем факсы и разговоры по сотовым телефонам практически не отличались по качеству.

Закончив последний тест, Столл поблагодарил Мэри Роуз. Молодая женщина улыбнулась ему, Вайензу и отключилась. Вайенз остался на линии.

Столл откусил пирожное и запил его травяным чаем.

— Боже, как я люблю утро по понедельникам! Снова чувствуешь себя человеком.

— Неплохо получилось, — сказал Вайенз. Прожевывая пропитанный кремом кусок, Столл произнес:

— Сделаем пять или шесть таких штуковин, упрячем их в самолеты и корабли, и на всем земном шаре не останется места, которым мы не могли бы полюбоваться.

— А меня тут же попрут с работы, — проворчал Вайенз.

Столл посмотрел на лицо друга. Работал центральный из трех расположенных перед его столом экранов.

— Охота на ведьм закончилась, — сказал Столл. — Никто никого не собирается выгонять.

— Плохо ты знаешь сенатора Лэндвера, — откликнулся Вайенз. — Это маленькая собака с большой костью. Он объявил личный крестовый поход против прогрессивного финансирования.

Прогрессивное финансирование... Надо признать, это была самая удачная уловка правительства. Если деньги выделяются на конкретные цели, а программа неожиданно меняется, средства положено возвращать. Три года назад Национальное бюро аэрофотосъемки получило два миллиарда долларов для разработки, строительства и запуска серии разведывательных спутников. Впоследствии проект закрыли. А деньги, вместо того чтобы возвратиться в бюджет, оказались расписаны по другим счетам НБА и исчезли. Оп-центр, ЦРУ и прочие правительственные агентства всеми силами пытались скрыть источники финансирования. Создавались небольшие, спрятанные от посторонних глаз «черные бюджеты». Эти деньги шли на оплату секретных разведывательных и военных операций. Они же использовались для проведения избирательных кампаний в конгресс США, благодаря чему конгресс не возражал против их существования. Но НБА зашло слишком далеко.

Как только недавно попавший в сенат бывший бухгалтер Фредерик Лэндвер просмотрел счета Национального бюро аэрофотосъемки, он тут же доложил о своих подозрениях председателю государственного комитета по контролю за деятельностью разведки, Конгресс незамедлительно потребовал выдать ему оставшиеся деньги... с процентами, Под процентами подразумевались головы отвечающих за это дело людей.

— Газетам нужна очередная сенсация, — сказал Столл. — Думаю, когда заголовки станут помельче, страсти быстро утихнут, — Заместитель министра обороны Хоукинс не разделяет твоего оптимизма, — проворчал Вайенз.

— О чем ты говоришь? Я видел Хоукинса вчера в новостях. Все, кто посмел намекнуть на перерасход денег, получили от него по носу.

— А сам он подыскивает работу в частном секторе.

— Что? — опешил Столл.

— Прошло всего две недели после того, как прогрессивное финансирование всплыло на поверхность. Грядут большие неожиданности. — Вайенз обреченно поднял брови. — Мы действительно сели в лужу, Мэт. Я наконец получил своего «Конрада» и ничуть этому не рад.

«Конрадом» назывался кинжал — неофициальная награда, вручаемая ежегодно на частных обедах наиболее отличившимся офицерам американской разведки. Оружие получило название в честь Джозефа Конрада, написавшего в 1907 году лучший шпионский роман «Секретный агент». Вайенз уже много лет добивался этой чести.

— Думаю, тебе стоит переждать неприятности. Настоящего расследования не будет. Иначе им придется обнародовать слишком много секретов.

— Мэт, — произнес Вайенз. — Это не все. Они хотят затребовать в суд наши дискеты.

Последнее сообщение насторожило Столла. Его круглые, мясистые плечи медленно поднялись. Все дискеты были закодированы по времени и месту. Сразу же станет ясно, что Оп-центр получал непропорционально большую долю спутникового времени.

— Информация достоверная?

— Вполне, — пробурчал Вайенз.

У Столла неожиданно заурчало в животе.

— Ты же... ты же не сам это выяснил?

«Не дай Бог он решил проследить за Лэндвером», — в ужасе подумал Столл.

— Пожалуйста, Мэт, — взмолился Вайенз.

— Просто хотел убедиться. Под давлением обстоятельств люди совершают неожиданные поступки.

— Только не я, — огрызнулся Вайенз. — Дело в том, что, когда заварится эта каша, я не смогу тебе помогать. Придется обеспечивать другие отделы.

— Я понимаю, — сказал Столл. — Не переживай. Вайенз улыбнулся.

— У меня в досье написано, что я никогда не переживаю. В самом худшем случае перейду на другую работу.

— Ладно, — сказал Столл и взглянул на часы в углу экрана. — В семь тридцать я должен докладывать боссу, как работают наши филиалы. Может, пообедаем сегодня? За счет Оп-центра?

— Я пообещал своей, что мы куда-нибудь сходим.

— Отлично, — откликнулся Столл. — Тогда я заберу вас обоих. Во сколько?

— Как насчет семи?

— Договорились.

— Учти, жена собиралась ужинать при свечах и при этом держаться за руки.

Если мероприятие не удастся, она меня убьет.

— Чем обрадует Лэндвера. Увидимся в семь. Столл отключился. На душе у него скребли кошки. Да, Вайенз обеспечил им доступ к Национальному бюро аэрофотосъемки, но Оп-центр мог оправдать этот доступ, только сославшись на какой-нибудь кризис.

Столл позвонил помощнику Худа Багзу Бенету и узнал, что шеф только что прибыл. Толстеющий руководитель технического отдела торопливо проглотил пирожное и вышел из кабинета.

Понедельник, два часа тридцать минут дня

Камышлы, Сирия

Ибрагим проспал момент, когда машина плавно остановилась. Проснулся он, как всегда, неожиданно.

— Имши! Имши! — крикнул он, испуганно оглядываясь по сторонам.

Юсеф и Али по-прежнему играли в карты на заднем сиденье. Взгляд Ибрагима остановился на круглом, темном лице брата, по которому струились ручьи пота.

— Доброе утро, — неприветливо проворчал Махмуд. Ибрагим снял темные очки и протер глаза.

— Махмуд... — произнес он с видимым облегчением.

— Ну да, — насмешливо улыбнулся брат. — А ты кого ожидал увидеть?

Ибрагим бросил очки на приборную доску.

— Не знаю. Я не мог разглядеть лицо. Знаешь, как бывает во сне. Мы были на рынке, и меня куда-то послали.

— Наверное, за новой машиной или самолетом, — предположил Махмуд. Ибрагим нахмурился.

— Нигде не написано, что человек не должен радоваться быстрым машинам.

— Нигде, братишка. — Махмуд посмотрел в зеркало заднего вида.

— Я люблю женщин, — продолжал Ибрагим. — Но женщины любят детей, а я — нет. Патовая ситуация. Ты понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — откликнулся Махмуд. — Хотя ты тоже ошибаешься. У меня есть жена. Я вижу ее один раз в неделю, и мы проводим огненную ночь. Утром я целую детей и отправляюсь на работу с Валидом. Меня устраивает.