«Ты ведь уже это знаешь, — сказал себе Стин. — Хватит пережевывать одно и то же».

Цель оставалась прежней: с помощью прирученного чакмооля и принесенной в жертву в качестве Нанауацина Джейн Прескотт Стин мог получить власть в… В чем? В эпоху Шестого солнца? Нет. Как ни полезны оказались древние боги, но их имена и понятия, в конце концов, безнадежно наивны. Возвращение живого Тлалока станет началом не просто еще одной эпохи. Это будет Новый мир, Царство земли, и Райли Стин станет серым кардиналом. Он вполне заслужил столь высокое положение.

Конечно же, не все так гладко. Проще всего было бы использовать возможности общества Таммани, чтобы превратить возвращение Тлалока в реальную политическую власть. Однако общество переживает трудные времена и занято местными интригами. Прошлой осенью вожди сражались изо всех сил и едва избежали политической смерти, чудом удержав свое влияние в Олбани. Но это вряд ли можно считать серьезным препятствием. С Божьей помощью, как говорится…

А какой это будет восхитительный поворот судьбы, какая ирония — сторонники Змеи используют общество, основанное на идеалах самого Таманенда, для нанесения последнего решительного удара по Следопытам! Аарону Бэрру было бы чем гордиться.

Стин хихикнул, но его мысли уже занимала более серьезная проблема. Он не знал, где находятся чакмооль и Джейн Прескотт. Ему никак не удавалось их обнаружить, что наверняка было результатом неудачи в музее Барнума.

А может, это Прескотт виноват? Ни в одной из старых хроник не нашлось никаких указаний на то, как истолковать появление яростного, размахивающего ножом Кролика. В одном сомневаться не приходилось: Глаз Ометеотль в ту ночь был открыт — совершенно необъяснимое событие, поскольку это было время Тлалока. Мало того, знаки в Дымном зеркале настойчиво утверждали, что чакмооль уже встречался — физически встречался! — с Джейн Прескотт на Рождество. И тем не менее девчонка до сих пор жива.

Снова слишком много переменных, слишком много вопросов без ответа. А ведь он даже не задумывался пока о том, где находится маска Таманенда — похоже, Джон Даймонд сбежал и захватил ее с собой. Или его убили при попытке найти ее.

«Черт бы побрал всех мертвецов!» — подумал Стин. Прескотта, и Даймонда, и Бэрра, и всех остальных!

Резкий стук в дверь прервал его размышления.

— Войдите! — раздраженно сказал он, вставая из-за стола, чтобы поприветствовать посетителя.

В комнату вошел лейтенант полиции Амброз Винклер и закрыл за собой дверь.

— Добрый день, Стин, — сказал он.

— Лейтенант, чем обязан удовольствию видеть вас? — поинтересовался Стин, ставя на место «Подлинную историю». Он кивнул на лацкан пальто Винклера, где обычно выделялась серебряная звезда. — Похоже, этот визит не связан с вашими служебными обязанностями по охране общественного порядка?

— Райли, на моем участке происходят какие-то дьявольски странные вещи. — Винклер отвечал за районы города с первого по шестой: от Сити-Холла до Бэттери-парка. Он был тесно связан с мэром Моррисом, а следовательно, с обществом Таммани, и служил Стину основным источником информации об их деятельности. Когда-то Стин занимал видное положение в Таммани-Холле, однако некоторые события заставили его уйти.

— Амброз, Нью-Йорк — странный город, — ответил Стин. Он сел за стол и показал Винклеру на стул перед столом. — Не могли бы вы рассказать поподробнее?

— Хорошо. До вчерашнего вечера сколько времени прошло с последней оттепели?

— Не надо говорить обиняками, Амброз. Что вы имеете в виду?

— Почти три недели, — продолжал Винклер. — За несколько дней до Рождества потеплело, и могу поклясться, я видел почки на некоторых деревьях на Бродвее. Я запомнил, потому что мои дети переживали, что на Рождество не будет снега. Но с тех пор стояли холода.

— Точно, стояли, — заметил Стин с преувеличенным терпением.

— Так вот. Вчера вечером меня вызвали на Фронт-стрит. Там произошло убийство. Райли, у меня просто кровь застыла в жилах. Четверо мужчин, матросы в увольнении, выстроены в ряд — головы размозжены в лепешку, кожа содрана с тела и повешена на них сверху, словно одежда. Я тут же вспомнил о вас, Райли, и ничего не стал записывать официально. Но я же не могу продолжать игнорировать такие происшествия! Мы с вами не первый год знакомы, и я видел чертовски странные вещи, когда был с Бэрром в Кентукки, однако здесь что-то другое. Вы что-нибудь знаете об этом?

Стин помедлил, прикидывая, что именно можно рассказать Винклсру. Он ожидал, что чакмооль снова проявит активность на двадцатый день — в соответствии со старым календарем, каждый двадцатый день посвящен Тлалоку. Однако обряд сдирания кожи был совершен, чтобы умилостивить Шипе Тотека, Ободранного, незначительное божество, кажется, отвечающее за семена. А может, ацтекские боги были всего лишь различными именами нескольких основных божеств? Эта мысль уже приходила ему в голову. Подобно Шиутекутли и Древнему богу Ометсотлю, Тлалок и Шипе Тотек вполне могли оказаться одним и тем же богом — если разобраться в хитросплетениях ацтекской религии.

— Стин, вы что-то от меня скрываете, — рассердился Винклер. — Я не из тех, кто вмешивается в чужие дела, но, черт побери, вам лучше рассказать мне, в чем дело, чтобы я мог защитить жителей этого города!

— Амброз, я вас умоляю, не надо банальностей. — Стин встал. — Если я расскажу вам все, это будет гораздо больше того, что вы хотели бы знать. Однако вот что я вам скажу: если хотите защитить жителей этого города, то найдите какой-нибудь предлог, чтобы удержать их дома за закрытыми дверями либо в больших группах на двадцатый день, считая с сегодняшнего.

Стин проводил Винклера к дверям.

— Двадцать восьмого числа могут произойти очень необычные вещи. Будет лучше, если вы останетесь в неведении об их природе; а если не удастся, то держитесь от них подальше.

— Если нечто подобное произойдет еще раз… — запротестовал Винклер.

— Амброз, давайте поговорим через три недели. Настаивать бесполезно.

Лейтенант повернулся, чтобы уйти, потом остановился в дверях:

— Райли, еще один момент. Один из моих сержантов упомянул, что на месте того убийства в порту видел в глазевшей толпе девчонку со шрамами на лице.

Стин кивнул и не смог удержаться от улыбки. Как он и думай, девчонку тянет туда, где действует чакмооль.

— Она-то какое имеет к этому отношение? — Винклер все еще выглядел разочарованным, однако в голосе зазвучали заговорщицкие нотки.

— Задержите ее, если получится. В противном случае увидимся через три недели. С Новым годом, Амброз! — Стин закрыл дверь.

Он стоял возле окна в кабинете, пока Винклер не перешел на противоположную сторону Хадсон-стрит, где его ожидала карета. Пора строить планы. Если чакмооль будет придерживаться своего расписания, то двадцать восьмое января станет для Стина возможностью поймать его и исправить допущенные ошибки. К сожалению, по ацтекскому календарю двадцать восьмое попадает на второе число и день Кролика — самый неудачный знак. Попытки сделать что-то в день 2-Кролика как минимум вызовут раздражение, а в худшем случае, если выходки Точтли станут злокозненными, дело может закончиться полной катастрофой. Пожалуй, стоит дождаться более благоприятного знамения свыше.

Винклер был из тех, кто вечно все портит. Если ему удастся поймать девчонку — что весьма сомнительно, — то, с одной стороны, задача значительно упростится, а с другой — лейтенант будет пугаться под ногами. Стин вовсе не был уверен, что за первое стоит заплатить вторым, однако следовало разработать план действий, учитывающий все возможные варианты. Как учит история, планирование — основа успеха. Импровизаторы появлялись ненадолго на страницах истории, но длительный успех основан на тщательном планировании.

«Черт бы побрал эти облака», — подумал Стин. В пасмурные дни Зеркало слепло, а сегодня его видения пригодились бы как никогда. Хотя, учитывая все обстоятельства, ситуация была далеко не безнадежна. Он знал, когда чакмооль в следующий раз пробудится к активности, и интуиция подсказывала, что в этот момент Джейн Прескотт окажется поблизости.