Он поковырялся в своем салате, пытаясь догадаться, какие химические добавки заключены в салате-латуке и помидорах.

В том, что они есть, он не сомневался. В это время года салат-латук привозят из Мексики, где фермеры делают со своими посевами самые невероятные вещи, и, может быть, в кухне ресторана все это смыли, а может быть, и нет. Так что теперь он сидит и ест дорогой ланч, отравляя себя с такой же обреченностью, с какой он наблюдает за отравлением всей планеты. Его тихий отчаявшийся взгляд был красноречивее слов.

Он готов для вербовки, подумала Кэрол Брайтлинг. Самое время. И он приведет с собой хороших людей, им выделят место в Канзасе и Бразилии. Через полчаса она встала и направилась обратно в Белый дом, для участия в еженедельном заседании кабинета министров.

— Привет, Билл, — сказал Гас из своего офиса в здании Гувера. — Что происходит?

— Ты смотрел утреннюю передачу сегодня? — спросил Хенриксен.

— Ты имеешь в виду эту операцию в Испании?

— Да.

— Смотрел, конечно. Я и тебя видел в ящике, — отозвался Вернер.

— Мой гениальный акт. — Он усмехнулся. — Это ведь хорошо для бизнеса, понимаешь.

— Да, полагаю, это действительно так. Короче говоря, ну и что?

— Это не были испанские копы, Гас. Я знаю, как они готовятся. Не их стиль. Итак, кто это был — Дельта, SAS или кто еще?

Глаза Гаса Вернера сузились. Теперь заместитель директора ФБР, раньше он был специальным агентом, руководившим элитной группой ФБР по спасению заложников.

Когда его повысили в должности, он стал специальным агентом, возглавляющим региональное отделение в Атланте, а теперь занимал должность заместителя директора ФБР и руководил новым отделением по борьбе с терроризмом. Билл Хенриксен когда-то работал вместе с ним, затем ушел из Бюро и основал свою компанию, но если ты служил в ФБР, то всегда останешься сотрудником ФБР, так что теперь Билл пытался выловить нужную ему информацию.

— Я действительно не могу говорить на эту тему, приятель.

— Вот как?

— Именно так. Да. Не могу обсуждать, — коротко ответил Вернер.

— Засекреченная тема?

— Что-то вроде этого, — позволил себе сказать Вернер.

Смешок.

— Это говорит мне о чем-то, а?

— Нет, Билл, это ничего тебе не говорит. Послушай, приятель, я не могу нарушать правила, ты ведь знаешь.

— Ты всегда говорил прямо, — согласился Хенриксен. — Ну ладно, кто бы они ни были, я рад, что они на нашей стороне. Штурм выглядел весьма профессионально на телевидении.

— Это верно. — У заместителя директора ФБР на столе лежал полный набор видеозаписей, переданных по зашифрованному спутниковому каналу из посольства США в Мадриде в Национальное агентство безопасности и поступившее оттуда в штаб-квартиру ФБР. Он уже просмотрел все записи и рассчитывал получить дополнительные данные сегодня к вечеру.

— Впрочем, если у тебя будет такая возможность, скажи им одну вещь.

— Какую именно, Билл? — последовал уклончивый вопрос.

— Если они хотят походить на местных полицейских, пусть не пользуются вертолетом Военно-воздушных сил США. Я не такой глупый, Гас. Репортеры могут не заметить этого, но для любого, у кого есть хотя бы половина мозгов, это очевидно.

Вот так, подумал Вернер. Он позволил себе не обратить на это внимания — как-то проскользнуло через его умственное сито, но Билл никогда не был глупцом, и потому Гас удивился, как это средства массовой информации не заметили этого.

— Неужели?

— Не вешай мне лапшу на уши, Гас. Это был «Сикорски модель 60». Мы пользовались им, когда приезжали в Форт Брэгг для переподготовки, помнишь? Он понравился нам больше, чем «Хьюи», который выделили для нашей учебы, но он не был допущен для использования в гражданских целях, и потому тебе не позволили купить его, — напомнил он своему бывшему боссу.

— Я передам им, — обещал Вернер. — Кто-нибудь еще заметил это?

— Насколько я знаю, нет, и я ничего не сказал об этом на ABC сегодня утром, верно?

— Да, верно. Спасибо.

— А сейчас ты можешь сказать мне что-нибудь про этих парней?

— Извини, приятель, не могу. Это секретные сведения и, говоря по правде, — солгал Вернер, — я и сам знаю очень мало об этом деле. «Вот дерьмо», — почти услышал он по телефону. Слабое объяснение. Если существует специальная антитеррористическая группа и если Америка принимает в ней участие, чертовски очевидно, что один из высших чинов ФБР должен знать что-то о ней. Хенриксен поймет это, даже если ему ничего не скажут. Но проклятие, правила есть правила, и ни при каких обстоятельствах директор частной компании не может быть допущен в секретный отдел, который называется «Радуга». Билл не может не знать об этих правилах.

— Да, Гас, конечно, — прозвучал насмешливый ответ. — Как бы то ни было, они настоящие профессионалы, но испанский не является их родным языком, и они имеют доступ к американскому военному вертолету. Скажи им, чтобы в будущем были более осторожны.

— Скажу, — пообещал Вернер, делая пометку.

«Черный проект, — сказал себе Хенриксен, повесив трубку. — Интересно, откуда поступает финансирование?.. Кто бы ни были эти люди, они связаны с ФБР, не считая министерства обороны». Что еще стало ему ясно? А где их база?.. Чтобы сделать это... да, это возможно, не так ли? Все, что ему нужно, — это исходное время для всех трех инцидентов, затем рассчитать, когда появились эти ковбои, и на основе этого он сможет вычислить с достаточной точностью их место базирования. Авилайнеры летят со скоростью примерно пятьсот узлов, и поэтому расстояние, которое они пролетают...

...это должна быть Англия, решил Хенриксен. Ни одна другая европейская страна не стала бы настолько тесно сотрудничать с американцами, никогда не доверяла бы им до конца. Англия была единственным местом расположения специальной группы, которое имеет смысл. У британцев есть вся необходимая инфраструктура, да и безопасность в Гере-форде отличная, — он был там и тренировался вместе с SAS, когда еще входил в состав команды по спасению заложников ФБР, работая под руководством Гаса. О'кей, он сможет подтвердить это с помощью письменных описаний инцидентов в Берне и Вене. Его служащие занимались всеми антитеррористическими операциями как нормальной частью бизнеса... и он мог позвонить контактам в Швейцарии и Австрии, чтобы выяснить кое-что. Это не должно быть особенно трудным. Он посмотрел на часы. Лучше позвонить прямо сейчас, потому что они опережают Европу на шесть часов. Он нашел нужный ему номер телефона и позвонил по своей частной линии.

Черный проект? спросил он себя. Увидим, так ли это.

Заседание кабинета закончилось рано. Президентская повестка дня в конгрессе продвигалась неплохо. Это делало обстановку легкой для всех. Голосовать пришлось лишь дважды — фактически это был просто опрос членов кабинета, поскольку только у президента имелся решающий голос, о чем он напоминал уже несколько раз, подумала Кэрол. Заседание закончилось, и министры устремились к выходу из здания.

— Привет. Джордж, — поздоровалась с министром финансов доктор Брайтлинг.

— Привет, Кэрол. Уже вернулась после объятий с деревьями? — спросил он с улыбкой.

— Всегда, — засмеялась она в ответ этому невежественному плутократу. — Ты смотрел телевидение сегодня утром?

— Что интересного там было?

— Инцидент в Испании.

— О да, парк. Что там такое?

— Кто были эти люди в масках?

— Кэрол, если тебе приходится спрашивать, это значит, что у тебя нет допуска.

— Мне не нужен номер твоего телефона, Джордж, — ответила она, позволив ему открыть для нее дверь. — И я имею допуск ко всему, помнишь?

Министр финансов был вынужден признать, что это правда. Советник президента по науке имела допуск ко всем секретным программам, включая оружие, ядерное и обычное, и она следила за секретами безопасности связи, являющимися «королевскими драгоценностями» тайного мира, как за рутинной частью своих обязанностей. Она действительно имела право знать об этом, если спрашивала. Ему хотелось, чтобы она не задавала этого вопроса. Сейчас слишком много людей уже знали о «Радуге». Он вздохнул.