В целом то был ничем не примечательный день. Если не считать охлаждения отношений между моими помощниками, единственным запоминающимся моментом стало присутствие огромного штата технических сотрудников от интернет-провайдеров и мобильных средств связи, которые стояли и напрасно ждали очередного коллапса своих систем. Очевидно, устроивший вчерашнюю передрягу умник затаился.

— Враги желают, чтоб я их подбросил? — спросил я, пока мы в полном молчании упаковывали оборудование. Они не ответили. — Ради бога, — воскликнул я, — вы что, и дальше собираетесь играть в эти дурацкие игры?

Тут на лице Луки промелькнула улыбка. И почти тотчас же исчезла.

— Автобус Тедди Тэлбота отправляется в Хай-Вайкомб через пять минут, и никто не собирается вас ждать, — сказал я.

Ответом мне по-прежнему было молчание.

— В таком случае следует понимать, что завтра вас здесь не будет, так, что ли? — спросил я, пока мы толкали тележку к автостоянке. Грабителей в поле зрения не наблюдалось. Даже их спугнул дождь.

Суббота на Королевских скачках в Аскоте должна была стать самым напряженным и интересным днем.

— Я приду, — сказал Лука.

Я выжидательно уставился на Бетси.

— Ладно, — проворчала она. — Я тоже буду.

— Вот и славно, — заметил я. — И я могу рассчитывать на потепление в международной обстановке?

Ответа от них не последовало.

Мне порядком надоело все это.

— Хорошо, — сказал я. — Новое правило номер один. Молчунов не подвозим.

— Извини, — сказал Лука.

— Нет проблем.

— Я не тебе, Нед, — раздраженно заметил он. — Я хотел извиниться перед Бетси. — И он обернулся к ней.

— О… — протянула она и разрыдалась.

И влюбленные заключили друг друга в объятия и так и стояли обнявшись под проливным дождем, промокшие, но счастливые. Просто сцена из мелодрамы.

— Ради бога, — снова взмолился я. — Залезайте скорее в машину, голубки. На заднее сиденье, и поехали.

Я был благодарен Луке за то, что он разместился не сзади с Бетси, а рядом со мной. Не думаю, что смог бы вынести это воркование на всем пути до Хай-Вайкомб.

— Как думаешь, что это такое? — спросил я и протянул Луке черный пластиковый предмет, напоминавший пульт дистанционного управления, который утром положил в карман дверцы «Вольво».

Он вертел прибор в пальцах. Потом открыл отделение для батарейки.

— Вот, — сказал я и передал ему упаковку батареек, которую приобрел по дороге в Аскот.

Он вставил батарейку в отделение, в верхнем правом углу тут же замигал красный огонек, затем стал жать на кнопки — словом, проделал те же манипуляции, что и я вчера ночью.

— Огонек горит дольше, если нажать на кнопку «enter», — сказал ему я. Он нажал, так и вышло. — Что это, пульт дистанционного управления? Но только для чего?

— Не знаю, — сказал Лука и снова завертел приборчик в пальцах. — Ясно, что не для телевизора или радио, потому как нет контроля громкости. Может, им открывают дверь в гараж, что-то в этом роде?

— Но тогда зачем эти кнопки с цифрами? — спросил я. — Ведь гаражную дверь можно открыть нажатием на одну кнопку.

— А может, там кодовый замок? — предположил он. — Может, надо набрать 1066 или какое-то другое число и только тогда дверь откроется?

— Да, возможно, — кивнул я. — А как насчет этого? — и протянул Луке маленький пакетик с девятью «рисовыми зернышками» и осколками одного, раздавленного.

Он высыпал эти крохотные предметы на ладонь, потом взял один, разломанный, покатал его между указательным и большим пальцем.

— Судя по всему, этот выглядел как остальные до тех пор, пока ты на него не наступил?

— Вообще-то я использовал нож, — сказал я. — И да, именно так он и выглядел. Они хрупкие, сломать ничего не стоит.

— Очевидно, что электроника, — протянул Лука.

— Даже я это понимаю, — с сарказмом заметил я. — Но для чего предназначены эти штуковины? У них нет ни входа для подсоединения, ничего такого. К тому же известно, что стекло электричество не проводит. Так как же они работают?

— К тому же уж очень маленькие, чтоб можно было вставить батарейку, — сказал Лука.

— Ну и как тогда они работают? — повторил я вопрос.

— Если б знал, для чего предназначены, тогда б ответил, как работают. — Он продолжал рассматривать «зернышки» с миниатюрным контуром внутри. — Пассивная электроника, — тихо пробормотал Лука.

— Что? — спросил я.

— Пассивная электроника, — повторил он.

— И куда их положено вставлять?

Он рассмеялся:

— Устройства без усиления. Их еще называют пассивными электронными компонентами. Или пассивными устройствами.

— И что? — Я по-прежнему пребывал в недоумении.

— Усиление обеспечивают транзисторы, — сказал Лука. — Их можно использовать для усиления сигнала, ну, например, голоса говорящего по радио. Сигнал, поступающий в эфир, очень и очень слаб, и, проще говоря, его можно усилить серией транзисторов, чтоб можно было слышать слова и музыку.

— Чем громче звук, тем больше усиление? — спросил я.

— Именно, — кивнул Лука. — Но транзисторам нужен источник энергии. Они, чтобы работать, или должны иметь батарейку, или же подсоединяться к сети. А у этой малютки транзисторов быть не может. — И он продемонстрировал крохотный электрический контур, изъятый из сломанного цилиндра.

— Пассивная электроника, — пробормотал я.

— Ты меня правильно понял, — улыбнулся Лука.

— О чем это вы там шепчетесь? — спросила Бетси с заднего сиденья.

— Да вот об этом. — И Лука протянул ей одно из целых «зернышек».

— О, а я знаю, что это такое, — заметила она.

— Что? — в один голос воскликнули мы с Лукой.

— Это чип для собак, — ответила она. — Точно такой же мы воткнули в нашего ирландского сеттера в прошлом году.

— И как же они работают? — бросил я через плечо.

— Они предназначены для идентификации. Этот приборчик вводится под кожу с помощью шприца. И нашей собаке его ввели, когда мама с папой собрались взять ее с собой во Францию, чтоб не проходить все эти нудные процедуры на контроле. Таможня просто сканирует пса, убеждаясь, что это тот самый, что заявлен в документах, со всеми положенными прививками и прочее.

— Как лошадей, — сказал я.

— Что? — удивился Лука.

— Лошадям тоже их ставят, — пояснил я. — Убедиться, что они действительно те самые, о которых говорит владелец. Сейчас всем вводят такие чипы, иначе лошадь нельзя выставлять на скачки. Читал об этом в «Рейсинг Пост» сто лет тому назад. Вот только не знал, как выглядят эти самые чипы. Мне почему-то казалось, они должны быть больше, прямоугольными и плоскими.

Лука вновь взглянул на миниатюрный контур.

— Пассивный кри-контур, — сказал он. — А эта маленькая спиралька, должно быть, антенна.

— Верю тебе на слово, — сказал я. — Особенно если объяснишь, что такое кри и с чем его едят.

— Контур радиочастотной идентификации, или К-Р-Ч-И, произносится, как «кри», — медленно, словно втолковывая ребенку, произнес он. — Настраиваешь сканер на частоты радиоволны. Волна улавливается вот этой маленькой антенной, обеспечивая тем самым достаточно энергии для контура, чтоб можно было считать идентификационный номер.

— Сложно все это, — вздохнул я.

— Да нет, ничего сложного, — ответил Лука. — Где их только не используют. Эти штучки в магазинах, прикрепленные к вещам, чтобы ты не смог вынести их, не заплатив, в них тоже есть кри. Иногда похожи на ярлыки, а сканеры находятся в таких высоких вертикальных штуковинах у дверей, через которые надо пройти. Ну и еще в карточках на вход в метро и автобусы в Лондоне. Подносишь такую карточку к сканеру, он считывает информацию, убеждается, что денег у тебя на поездку достаточно. Хоть и маленькие, а умные, чертяки.

— Да уж, — буркнул я.

— Хотя не все приветствуют их использование, — продолжил он. — Некоторые называют их чипами-шпионами, потому как за перемещением человека можно проследить без его ведома. Только представь, скоро они будут буквально везде. Вместо штрихкодов. Супермаркеты уже экспериментируют с ними на кассах. Ты только проходишь мимо сканера, и все автоматически подсчитывается и проверяется, и не надо вынимать покупки из тележки. Настанет день, и твою кредитную карточку тоже будут сканировать таким же образом, и общую сумму денег, снимаемых с твоего банковского счета, а тебе ничего не придется делать, кроме как подвезти покупки к машине на тележке, загрузить и спокойно ехать себе дальше.