Немного переждав, они тоже съехали на проселок и вскоре разглядели крышу. Остановившись, они загнали «универсал» на тропу.

Вооружившись биноклем, Тод один отправился в разведку. Пока это было безопасно, он шел по дороге, затем спустился на обочину, чтобы сзади обойти скрытую кустарником изгородь из колючей проволоки. Короткая пробежка до рощицы, и он оказался возле хозяйственных построек, окружающих жилой дом. Прежде всего он убедился, что «гольф» там, затем метнулся к готовому рухнуть старому ангару. Скрываясь за постройкой, он еще приблизился, по-прежнему оставаясь незамеченным. Еще один бросок — и ему удалось спрятаться за грудой старых тракторных покрышек. Встав на одно колено, он сразу ощутил, как сырость и холод проникают под джинсовую ткань. Он осмотрелся и увидел, что находится в каких-то двадцати метрах от объекта.

Виги вышел из автомобиля и теперь стучал в дверь стоящего в центре участка дома. Все ставни закрыты; несмотря на хмурый серый день, никакого света, никакого дымка из трубы, никого, кто бы мог ответить на стук.

Вскоре Тод приметил мопед, прислоненный к стене амбара в противоположной стороне двора, позади старого пикапа «Пежо 504». Мопед сразу показался ему знакомым, и он тут же вспомнил место, где уже видел его. Перед оружейным магазином в Муассаке, около полудня. Транспорт того старикана с помповым ружьем. Вот так удача! Он позволил себе улыбнуться.

Виги упорствовал и в течение нескольких минут молотил в дверь. Утомившись, он опустил руки и стал выкрикивать какие-то фразы по-французски.

Колумбиец понял только слова «мотоциклист», которое Нери при нем произносил не меньше пятидесяти раз, «сведения» и «люди». «La gente». «La gente», которые выспрашивали «informaciones» о «motero». Он и Нери.

Проклятия Виги тоже не возымели действия, и он в конце концов покинул ферму.

Тод дождался, пока автомобиль удалился, вернулся к Нери и изложил ему ситуацию. Они должны окопаться здесь, чтобы наблюдать за возвращением хозяев фермы, что может произойти не скоро, так что он отправил сообщника в ближайшую деревню кое-что прикупить.

Между вторым телефонным звонком из Сен-Мишель и прибытием Массе дю Рео в «Кроун Плаза» прошло менее двух часов.

Менее двух часов на то, чтобы узнать, что Баррера так и не объявился и что таксист, с которым не так-то просто оказалось связаться, поскольку были выходные, высадил его на площади Капитолия вскоре после полуночи. Менее двух часов на то, чтобы понять, что там расположена гостиница Игнасио Аранеды, вообразить худшее, встряхнуть следующего дежурного и получить его согласие на то, чтобы это исчезновение классифицировалось как тревожное и было добавлено к уже открытой информации о тройном убийстве в Муассаке. Это обеспечивало SR [97]свободу действий для принятия всех необходимых мер. Наконец, менее двух часов на то, чтобы представиться консьержу, получить объяснения относительно состояния видеонаблюдения в гостинице, усесться перед экраном и попытаться увидеть произошедшее накануне.

В это же самое время аджюдан Кребен готовился вместе с другими жандармами опросить колумбийского адвоката в его апартаментах. Эдуар Риньи не заставит себя ждать, он предупрежден.

В используемой как офис для служащих подсобке, где располагались мониторы и записывающие устройства, кто-то объяснил Массе дю Рео, что камеры фиксируют только вход и холл гостиницы, а также бар с террасой и служебные выходы на заднем фасаде. Ничего на этажах или в лифтах.

Быстрая перемотка, остановка на нужном тайм-коде, чтение.

Сначала Баррера был замечен во время продолжительной беседы с барменом. Массе дю Рео потребовал узнать имя парня и предположил, что его, вероятно, следует вызвать.

Разные кассеты из разных камер видеонаблюдения.

Скоро они восстановили хронологию краткого пребывания Барреры в гостинице, от его появления в баре до ухода, когда он вновь возникал в дверях площадки пожарной лестницы, чего-то ждал, а затем куда-то бежал. Потом его видели быстро промелькнувшим на картинке, записанной камерой в холле. На другой пленке Массе дю Рео отсмотрел возвращение Аранеды, как раз до того места, когда он входит в лифт, вскоре после чего за ним следует Мигель Баррера. В некий момент они оба поднялись наверх, один за другим. Разговаривали ли они?

— Нет, — сообщил им аджюдан Кребен после беседы с Риньи и его колумбийским собратом, — он утверждает, что пришел в номер и тут же лег.

— И вы ему верите?

Кребен пожал плечами:

— Баррера ушел один, совершенно очевидно — по своей доброй воле.

— Верно. — Массе дю Рео вновь просмотрел фрагменты, на которых испанец выходил из гостиницы вскоре после того, как поднялся. Если разговор и состоялся, то был очень коротким.

Поведение Барреры казалось странным. Он колебался, затем бросался на улицу. В этот момент Аранеда не зафиксировался ни одной камерой. И тому имелось основание: он находился в своих апартаментах, которые не покидал всю ночь. Значит, не его опасался или преследовал Мигель Баррера. Не его. Кого-то другого. Кого-то, кто мог прийти сюда, где проживал Аранеда. А здесь Аранеда знал Риньи и… Он прибыл в Тулузу не один, у него был попутчик. Баррера считал, что знает, кто этот второй пассажир: наемник Грео-Переса, тот, кто убил Саскию Джонс.

И ее дружка. Подполковник Массе дю Рео попросил перемотать запись из холла и показать ему, что происходило до появления Барреры. При повторном просмотре он разглядел описанного доктором Гибалем монголоида и указал на него Кребену:

— Он. — Развернувшись к нему всем телом, он приказал: — Фотографии. Объявить в розыск. Немедленно!

Наступил вечер, стемнело. За плотно закрытыми ставнями забрезжил огонек. Насквозь промерзший, усталый и злой Жан Франсуа Нери заметил его первым и подал знак Тоду.

— Засранцы, они все время были там! Почему же никто не откликнулся, когда приходил тот парень?

— Тот или те, кто внутри, чего-то боятся и прячутся.

— Ты думаешь? А от кого?

«От меня, — подумал Тод, — даже если они меня не знают. Возможно, от того мотоциклиста. Возможно, он сам в этот момент там и прячется. Дом накрепко заперт, новое помповое ружье, много патронов, отказ принять гостей — достаточно доказательств крайней степени страха».

Теперь предстояло войти, чтобы убедиться, что интуиция не подвела его. Говорить с обитателями фермы было преждевременно, они должны быть в состоянии разговаривать. Так что никакого насилия.

Только что, в ожидании возвращения Нери, Тод произвел разведку на местности. Единственная входная дверь, крепкая; узкие окна за толстыми деревянными ставнями; ни малейшего представления о расположении комнат, количестве людей внутри дома. Вторжение с двумя пистолетами, когда один из нападающих — любитель, исключено в принципе. «Хитрость», — пробормотал он по-испански.

— Что?

— Во-первых, надо подойти поближе.

— Если они прячутся, как ты говоришь, да к тому же вооружены, это опасно.

Тод ничего не сказал Нери про помповое ружье.

— Темнота нам на руку.

— Я уверен, что они вооружены. Вся местная деревенщина охотится, а бродяг они не любят. Лучше бы нам не делать этого в одиночку. Связались бы с моей семьей, они бы уже завтра были здесь, и…

Тод отрицательно покачал головой.

— Послушайте, я глава предприятия и совсем не по этой части.

— Теперь ты с нами. И будешь делать, как мы.

— Я никогда не участвовал в войне!

— Это не война. Пошли, — прервал его колумбиец.

— А дальше что?

— Что ты все спрашиваешь? — улыбнулся Тод. — Не беспокойся, я не пошлю тебя стучаться в их дверь. Подождем еще чуть-чуть. Будем надеяться, кто-нибудь выйдет — и мы сможем потихоньку проникнуть внутрь. Если же нет, я обрежу телефонный провод и мы подожжем их машину. Тогда уж они точно выйдут.

— Если у них есть мобильники, они смогут вызвать помощь.