Отец Анджело предложил Джорджио заниматься в классе вместе с другими детьми, и под давлением Луки тот согласился. Он опережал на уроках всех, и это придало ему уверенности в себе. Кроме того, Джорджио стал пользоваться невероятным авторитетом среди мальчишек. Его способности и пытливый ум благотворно действовали на остальных, а Лука сиял от гордости, когда его друг задавал брату Луи вопросы, на которые монах не мог найти ответы даже в толстых томах монастырской библиотеки.

Однажды они изучали «Ромео и Джульетту». Джорджио помигал лампочкой на кресле, чтобы привлечь внимание учителя. Ему было трудно поднимать руку.

— Да, Джорджио?

— Скажите, а каков состав того яда, который монах дал Джульетте? Какие ингредиенты позволили ей так убедительно притвориться мертвой? Ведь у нее наверняка должен был прощупываться пульс?

— Это литературное произведение, Джорджио. И в нем допустима определенная доля вымысла.

— Я предполагаю, что это была небольшая доза стрихнина. Сильное отравление стрихнином вызывает резкое понижение кровяного давления и полный коллапс, смерть наступает в течение нескольких минут. Что же касается Ромео…

— Нет, нет, Джорджио! Я уверен, что Ромео принял не стрихнин. Это был травяной настой, изготовленный монахом по старинному рецепту.

— Это мог быть и стрихнин. В те времена его использовали как слабительное и тонизирующее средство. Он очень эффективен и быстро действует. В зависимости от дозировки стимулирует спинной мозг, активизирует двигательные нервы и мускульную деятельность…

— Это очень интересно. Только я не понимаю, какое это имеет отношение к «Ромео и Джульетте».

Класс застыл в напряженном ожидании, дети переводили взгляд с Джорджио на брата Луи, который растерянно чесал в затылке. От еще большего смущения его спас звонок, но ученики не захотели покинуть помещение. Они увлеченно вчитывались в текст, в то время как обычно при звуке звонка их словно ветром сдувало.

Распустив детей, брат Луи сам просмотрел пьесу и взял с собой толстый том Шекспира на ужин тем же вечером. Он положил его на стол и спросил у братии, считают ли они «Ромео и Джульетту» подходящим произведением для изучения в таком нежном возрасте.

Джорджио продолжал излагать свою теорию о ядах мальчикам, которые собрались вокруг его кресла. Они были потрясены, узнав, что Джорджио сам несколько раз принимал стрихнин, небольшая доза которого позволяла ему лучше контролировать конечности во время визитов отца.

Лука стоял за спинкой его кресла и гордо кивал головой в подтверждение словам друга. Он повез Джорджио через двор в комнату.

— Это правда? Ты действительно принимал стрихнин? — спросил его Лука, когда они остались наедине.

— В стародавние времена яды принимали так, как теперь лекарства, — устало прикрыв глаза, ответил Джорджио.

Кресло тряхнуло, и Джорджио поморщился от боли. Он был еле живой от усталости и хотел поскорее лечь в постель.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Лука.

— Из книг. Из них можно узнать обо всем. Тебе нужно больше читать, Лука. Ты прочел Диккенса, которого я тебе дал?

— Где ты берешь все эти книги?

— В книжной лавке, где же еще! Я делаю заказ, и мне их присылают. Отец открыл для меня счета во всех крупных книжных лавках Палермо. И в магазинах тоже. Стоит лишь заказать, и мне пришлют все, что угодно.

— Все?

— Да.

— Тогда почему ты не закажешь новое кресло?

— Хорошо. Я просто не подумал об этом.

— Только сначала нужен каталог, чтобы мы выбрали лучшее. А другие вещи ты тоже можешь заказать?

— Например, какие?

— Садовый инвентарь, саженцы и семена… и радио.

— Договорились, мы посмотрим каталоги, когда я отдохну немного.

Пока Джорджио спал, Лука пролистал каталоги и отметил в них то, что хотел бы заказать. В том числе кое-что и для себя лично. Тем же вечером они с другом заполнили бланки заказов, и Лука собственноручно заклеил конверт и побежал на почту. У него было великолепное настроение, и полдороги он проскакал на одной ножке.

Через три недели отец Анджело открыл ворота и впустил во двор людей с арбой, доверху нагруженной разным добром. Им пришлось оставить грузовик внизу в долине и тащить все это на себе в гору. На квитанциях нужно было расписаться, и отец Анджело попросил их подождать, пока он поговорит с Джорджио.

— Но это вполне по средствам моему отцу. Я точно таким же образом приобрел все, что вы видите в моей комнате. Новое кресло мне просто необходимо: оно удобнее и лучше оснащено, не такое громоздкое, и подушка для сидения…

— Да, Джорджио, я вижу все технические преимущества. Однако я не могу допустить, чтобы… — Он замолчал, быстро пробегая глазами список доставленных товаров. С тяжелым вздохом он стал расхаживать по комнате, не зная, как поступить.

Его беспокоили не книги и не медикаменты, которые заказал Джорджио, а настольные игры, садовый инвентарь, одежда и спортивное оборудование. Господи, сколько же здесь всего! Но он категорически против того, чтобы в монастыре было радио. Он разрешил Джорджио слушать пластинки с классической музыкой у себя в комнате, нарушив все правила, а вот второй проигрыватель в монастыре не нужен.

На глазах у Джорджио блеснули слезы.

— Разве я не могу преподнести мальчикам подарки в знак дружбы и признательности, отец? А садовый инвентарь облегчит труд брата Луи, который уже слишком стар и немощен, чтобы копать грядки тупой, ржавой лопатой. Прошу вас, разрешите мне выразить благодарность людям, которые так добры ко мне.

Отец Анджело уступил и протянул Джорджио квитанции, чтобы тот их подписал. Братия тем же вечером подняла восстание, за исключением Луи, который дотемна провозился на огороде, засеивая грядки присланными семенами. Брат Томас был потрясен, он сидел напротив отца Анджело с кислым лицом и сокрушенно качал головой.

— Те вещи, от которых я отказался, будут возвращены в магазины. Я напишу мистеру Каролле, что это монастырь, а не больничная палата. Джорджио может сделать мальчикам маленькие подарки и оставить себе новое кресло и медикаменты. Я запретил слушать радио и пластинки за пределами музыкального класса, и брат Мэтью возьмет на себя за это полную ответственность. На молитвенниках и требниках стоит название нашего монастыря, поэтому их мы оставим. Я немедленно напишу мистеру Каролле благодарственное письмо. А то, что Джорджио стал лучше себя чувствовать, для нас высшая награда. Я вижу в этом промысел Божий. А теперь давайте помолимся за здоровье Джорджио Кароллы.

В эту минуту до трапезной долетели звуки скрипок Паганини. Это означало, что молодой монах брат Мэтью, который отсутствовал за ужином, уже установил проигрыватель в музыкальном классе.

Джорджио, сидя в новом кресле, раздавал мальчикам подарки в спальне, как рождественский Санта-Клаус. Лука помогал ему: выстроил ребят в очередь и подводил к нему по одному. Дети, которые не привыкли к таким знакам внимания, были на вершине счастья. Новые тетрадки, цветные карандаши и ластики привели их в восторг. У Джорджио разболелась рука от горячих рукопожатий.

Лука и Джорджио переглянулись и покинули спальню. Лука прошептал на ухо другу, что их план, похоже, удался, как он и предполагал. Это ему в голову пришла мысль купить подарки не только детям, но и братии. Таким образом им удалось переправить через «святую таможню» множество полезных и нужных вещей. Друзья были довольны.

Лука укладывал Джорджио в кровать, когда брат Мэтью завел проигрыватель.

— Ты только послушай, Лука, какая красота! — тихо вымолвил Джорджио, закрыв глаза.

Лука открыл окно, чтобы было лучше слышно. Однако классическая музыка скоро наскучила ему, и он принялся распаковывать коробки.

— Пожалуйста, поставь Берлиоза… — шептал Джорджио. — Поставь Symphonie Fantastique…

Лука с замиранием сердца открыл ящик с медикаментами, затем другой, третий. Упаковочная бумага и веревки разлетались по комнате.