— При случае я покончу с этим. Филипс, вы опять оказались на месте преступления первым. Расскажите, что случилось.

— Диспетчер сообщил мне о случившемся в двенадцать часов семь минут, я прибыл на место и заглянул через дверь. Она явно была мертва, поэтому сразу сообщи в отдел по расследованию убийств. Пока ждал ваших, пообщался с парнишкой, который ее нашел. Абель сегодня не пошел в школу из-за расстройства желудка, но вдруг почувствовал себя лучше и решил поиграть баскетбол. Выходя из своей квартиры, он заметил, что дверь соседки не заперта. Он говорит, что зашел узнать, все ли в порядке. — Филипс пожал плечами. — Может, Понадеялся что-нибудь стянуть. Бедняга. Он нашел совсем не то, чем хотелось бы поживиться.

— О'Брайен там?

— Да. Детектив, она не заслужила того, что этот гад сделал с ней. Хотел бы я знать, как он узнал.

— И я тоже. — Да, должно быть, зрелище не из приятных. Запах крови чувствовался с лестничной площадки, но не только он. Лили раскрыла сумочку и вынула одноразовые перчатки и бахилы. — Ранение в живот?

— Судя по запаху — да, — ответил один из санитарок. — Мы пока что не видели.

— Ранение в живот, — подтвердил Филипс, — в числе прочих. Ублюдок ее всю разорвал.

Лили натянула вторую перчатку. Дверь была приоткрыта на несколько дюймов. Она раскрыла ее пошире.

Тереза лежала на диванчике, том самом, который некогда был голубым.

— Обуйте бахилы. — О'Брайен сидел на корточках около тела, спиной к входной двери.

Эксперт опустилась на колени в крошечной кум к и орудовала переносным пылесосом.

— Уже обула.

— А вот и Ю. — Он взглянул на нее из-за плеча Ясно? Ты — это ты.

— Ясно. — Юмор О'Брайена хромал больше обычного, может, оттого, что сердце у него было не на месте.

Ублюдок, в самом деле, растерзал Терезу. Она погибла уже давно — десять или двенадцать часов назад. Кровь подсохла — а было ее ох как много. Девушка лежала на спине, голова покоилась на двух подушках и была слегка повернута влево. Горло разодрано. Одна рука свешивалась с дивана, пальцы касались пола. Внутренности тоже вывалились на пол. С виду они напоминали гамбургер, который сунули в холодильник, забыв закрыть: сверху коричневатая корка, внутри красная влага. Убийца исполосовал все тело Терезы, в том числе вспорол ей живот.

От зловония тошнило, но доконала Лили кукла. Тереза сжимала одну из своих кукол в руке, но вот только волосы на кукольной головке больше не были белыми

Лили пошла к О'Брайену, тщательно выбирая место, куда ступить. И остановилась, глядя на бежевый ковер.

— В этой части комнаты нет крови, — констатировала она.

— Это потому, что ее убили здесь, а не там.

— Но он должен был весь вымазаться кровью. Всласть позабавился. Кровь должна была с него ручьями лить, когда он уходил.

О'Брайен хмуро поглядел на нее из-за плеча.

— Ты права. Черт, я старею. Мог бы и сам обратить на это внимание. После убийства он мыл руки. Мона нашла в раковине на кухне кровь. Но здесь он должен был оставить какие-то пятна или следы. — О'Брайен в замешательстве поморщился. — Может, кровь к ним не липнет, когда они обращаются.

— Тогда зачем он мыл руки? — Лили подошла ближе. — Похоже, сначала убийца перерезал девушке горло, и это как раз объясняло тот факт, что никто не слышал ни криков, ни борьбы. — Что там у тебя?

О’Брайен что-то собирал пинцетом с пропитанного кровью ковра.

— Шерсть. Я бы сказал — волчья, но пусть разбирает лаборатория. К ее руке тоже прилипло несколько волосинок, но на полу я собрал больше всего. Видимо, она выдрала из него целый клок.

Лили нахмурилась:

— Пока он рвал Терезе горло, ей удалось вырвать из него клок шерсти?

О’Брайен пожал плечами:

— Она сама впустила его. Никаких признаков насильственного вторжения или борьбы, может, он пришел как клиент. Вероятно, были и предварительные ласки. Говорят, некоторым женщинам нравится заниматься этим, когда лупи в волчьем обличье. Может, порой волкам это тоже по душе.

— Она не работала.

— Почему ты так думаешь?

— Хотя от ее футболки мало что осталось, но все же я убеждена, что эта та самая, в которой она разговаривала со мной. Это ее домашняя одежда, а не та, которую она надевает для приема клиентов.

— Значит, он не был клиентом. Просто близким другом.

— Все может быть. — Лили подошла еще ближе. Под ногами хлюпал ковер. — Что это прилипло к ее боку? Бумага? — Лили наклонила голову. — Похоже на какую-то рекламу. Глянцевую, как в журналах.

— Точно. Она была девушкой в стиле космо. — О’Брайен чуть улыбнулся. — Я уже запаковал остальные страницы.

— Значит, она лежала на диване и гладила дружка-волка. Который вдруг ни с того ни с сего решил перерезать ей глотку и выпустить кишки. Причем сам умудрился не запачкаться кровью.

— Не спрашивай меня. Я должен собрать и описать материал. А ты — объяснить.

Как раз этого она сделать не могла.

— На ножевые ранения не похоже.

— Ты думаешь, не попытался ли кто-нибудь подделать нападение волка? — О'Брайен положил пинцет и тщательно запечатал полиэтиленовый пакет. Не похоже. Кожа не разрезана, а разорвана.

— Но зачем он продолжал терзать ее после того, как убил? С Фуэнтесом было не так.

— Фуэнтеса убили на улице. А здесь преступнику было спокойно, он мог делать все, что пожелает.

Лили покачала головой:

— Похоже на ненависть. Ему хотелось не просто ее убить, а разорвать на клочки.

— Может, он ненавидит женщин.

Рул говорил, что любого лупуса, убившего женщину, сочтут безумным. Так, может, именно такое существо орудует здесь? Один-единственный спятивший лупус, и нет никакого тайного крупномасштабного преступного заговора.

И свидетельница стала случайной жертвой следующего убийства. Детектив нахмурилась. Эксперт перешла в малюсенькую ванную комнату, оставив О'Брайена с детективом одних.

— Мне нужно кое-что выяснить.

— Конечно. — О'Брайен выпрямился. — Только промаркирую вот это.

О'Брайен демонстративно смотрел в сторону, а Лили сняла одну перчатку, вздохнула и коснулась плеча Терезы.

От магии даже рука завибрировала. Лили отдернула ладонь, испуганная ее силой и непонятным ощущением. Незнакомым. Она закусила губу. Может, дело в том, что сила теперешнего ощущения была гораздо более явственной, нем все то, с чем ей доводилось сталкиваться по части лупусов. Но, кажется, дело не только в этом. Нужно попробовать еще раз, хотя Лили очень этого не хотелось.

Она присела на корточки и прижала ладонь к бедру убитой, где кровь высохла и кожа была цела. И вот опять: резкий диссонанс удара непонятного импульса, словно она обожглась о крапиву. Лили заставила себя остаться на месте и прислушаться к ощущениям, хотя ей хотелось скорей отпрянуть как в психическом, так и физическом смысле.

Она почувствовала некий намек на лупуса… и что-то еще. Нечто сильное, резкое и дурное.

Мороз пробежал по коже, и Лили наконец отдернула руку и потрясла ею, пытаясь как бы стряхнуть скверное ощущение. Что это? Магия по сути нейтральна — силовое поле вроде электричества или огня. Обычно, соприкасаясь с магией, Лили не могла распознать ни намерений, ни морально-нравственной подоплеки того, кто к ней прибегал. Только саму силу.

По крайней мере, так было до сих пор.

Может, таково зло на ощупь?

Она встала, снова натянула перчатку и постаралась сказать так, чтобы голос ее не дрожал:

— Думаю, теперь ее можно забрать.

— Мне только на руку. — О'Брайен отвлекся от пакетиков с образцами. Глаза его сузились. — С тобой все в порядке?

Лили покачала головой, скорее игнорируя вопрос, Нежели отвечая на него.

— Я привела кое-кого, пусть он взглянет на нее. Он сможет это сделать, когда ее спустят вниз. — И Лили направилась к двери, задаваясь вопросом: что подскажет Рулу его чутье. Интересно, ощутит ли он что-то похожее?

Она остановилась, давая распоряжение санитарам забрать тело. И посмотрела на Филипса.