Мишель усмехнулась.

— Кто тебе это сказал?

Елена покосилась на Эррила.

— Ну, кажется, я появилась вовремя, — вздохнула Мишель, поднимая глаза к небу, и снова тяжело вздохнула. — Ты, девочка, единственная ведьма крови. Но те женщины, что имеют сильную магию элементалов, тоже называют себя ведьмами. Есть морские ведьмы, лесные, водяные... И, я думаю, эта одна из таких и опутала тебя.

— Но кто?

— Есть у меня подозрение, но сначала надо все разузнать получше.

Теперь к говорящим подошли и Мерик с Фардайлом. Они, вероятно, тоже слышали последние слова Мишель. Волк потянулся носом к ее руке.

Эррил осмотрелся, ища, кто еще мог слышать их разговоры. Но площадь была пуста, если не считать нескольких припозднившихся прохожих. К счастью, угроза дождя разогнала большинство горожан по домам, а тех, кто еще был на улицах, торопила быстрей закончить все дела. Никто и не глядел в сторону бродячих артистов.

— И вы полагаете, что в это дело замешан Темный Лорд? — тихо спросил эльф.

— Нет, никакого запаха разложения нет в этой магии, — рассеянно ответила Мишель, продолжая о чем-то напряженно думать.

Эррил снова оглядел площадь.

— Может быть, лучше продолжить нашу беседу в харчевне? — предложил он.

Мишель кивнула.

— Первые разумные слова, какие я слышу от вас за сегодняшний вечер, Эррил.

Цирк закрыли; Крал и Толчук закатили фургон в сарай. Туда зашел и Фардайл, ночевавший вместе с Толчуком во избежание краж и вообще лишних разговоров о волке и огре.

Поначалу Толчук расстроился из-за того, что его лишили участия в общем разговоре, но обменявшись с Фардайлом быстрыми взглядами, замолчал и успокоился.

Мишель ласково положила руку на плечо сына.

— Мы скоро поговорим и с тобой.

Толчук ничего не ответил, а повернулся и пошел посмотреть лошадей. Лошади тоже стояли в сарае, вернее, в небольшом закутке за ним. Самим кормить их было гораздо дешевле, чем в харчевне за отдельную плату. К тому же конюшня «Раскрашенного Пони» кишела крысами размером со щенков крупной собаки, так и шнырявшими в сене, предназначавшемся лошадям.

У самих артистов, конечно, условия были не намного лучше, чем у лошадей. Комнатки им сдали темные, маленькие, полные вони от жарящейся внизу рыбы. Как и положено, в речном городе хозяева предлагали своим постояльцам в основном рыбу, а однообразие приготовляемых из нее блюд говорило о невеликих талантах местного повара.

Убедившись, что фургон убран, Эррил повел всех в харчевню.

Они толкнули дверь зала, и Мишель, не стесняясь, выразила свое отношение к выбору Эррила.

— Ну и молодец! — хмыкнула она, глядя на залитые элем колченогие столы, занятые докерами с физиономиями пропойц. — Сразу видно, что с женщиной вы путешествуете в первый раз!

Пара докеров подняли глаза и с восхищением уставились на высокую женщину с косой и ножами. Мишель смерила их презрительным взглядом, в котором отчетливо сверкала сталь. Те тут же снова уткнули носы в кружки и сделали вид, что ничего не произошло.

— И где же ваши номера? — поинтересовалась Мишель.

Эррил пошел вперед, остановившись лишь для того, чтобы заказать холодный ужин.

— На самом верху, — ответил он, поднимаясь, и расшатанные ступени скрипнули под его ногой. — Я снимаю всего две комнаты.

— Какая щедрость! — саркастически рассмеялась Мишель.

Все шестеро собрались в большей из двух. Сарказм Мишель все увеличивался по мере того, как она смотрела на комнату, но больше она ничего не говорила. В комнате стояло две узкие, едва ли в человеческий рост, кровати с жидкими одеялами, а единственное окно выходило на внутренний двор харчевни, но вместо желаемой прохлады давало лишь еще больше жары. Низкие потолки, казалось, были готовы обрушиться на головы постояльцев. Кралу, во всяком случае, постоянно приходилось наклонять голову, чтобы не удариться о балки.

— Давайте сначала сядем, — предложил Эррил. — Кажется, сегодня ночью предстоит долгий разговор.

Могвид и Мерик забрались на одну кровать, Крал и Елена — на другую. Мишель и Эррил остались стоять, глядя в лицо друг другу, как волки, борющиеся за главенство в стае.

Первой заговорила женщина.

— Исследовав Еленину руку, я пришла к выводу, что колдовство не имеет, так сказать, непосредственной опасности. Оно опасно скорее тем, что ее можно будет узнать на улице. Шадоубрук опасен ей.

— Я сам могу позаботиться о ее безопасности, — отрезал Эррил. — Как успешно и делал до сего дня. И я отведу ее в Алоа Глен. Почему я должен вам верить?

— Но она мать Толчука... — начал Крал.

Мишель взглядом заставила его замолчать.

— Если не верите, я расскажу вам всю историю.

И она стала рассказывать.

Эррил слушал, с трудом сдерживаясь, чтобы не вмешаться. Женщина с двумя кинжалами рассказывала о своем путешествии от Западных Пространств и о времени, проведенном ею у племени огров. И, рассказывая, она смотрела Эррилу прямо в глаза, не извиняясь и не краснея. В результате даже он вынужден был поверить в искренность ее слов.

— После рождения Толчука я была выкинута из пещер и подобрана теткой Елены Филой. И это она, Фила, раскрыла мне глаза на то, что я есть на самом деле — и на то, какой дар есть у меня в крови. Она объяснила, почему я так не похожа на остальных сайлура, на тех, кто живет в лесах — и почему этот дар заставил меня покинуть Запад и прийти сюда.

— Но что это за дар? — осторожно спросил Эррил.

Мишель кивнула в сторону кроватей.

— Подобно Мерику и Кралу, я тоже ношу в себе природную магию, но если Крал владеет скальной магией, а Мерик — воздухом и ветрами, то я... — И Мерик, и Крал недоверчиво слушали эту речь, полностью разделяя подозрительность Эррила.

— Откуда вы это знаете? — спросил тот.

— Это и есть мой дар. Я — искатель.

— Искатель?

— Ну, охотник. В каждом поколении всегда есть несколько человек, обладающих магией элементалов, но такой, которая способна видеть такую же магию. В других. И я одна из них. Наличие магии в других привлекает меня, как тайная песня, притягивает, как магнит. Таков мой дар элементала.

— И его открыла в вас тетя Фила? — спросила Елена.

— Она была мудрой и талантливой женщиной. — Мишель склонила голову в молчаливом воспоминании. — И узнав о моем даре, она пригласила меня в Сестринство, где научила, как пользоваться этой магией. Она знала, что настанут времена, когда и элементалы сыграют свою роль в спасении... или окончательной гибели нашей страны. Однажды она сказала мне: «Ведьма — это ключ, но элементалы станут тем замком, в котором ключ будет в безопасности». И этим она дала мне цель в жизни.

— Но чего она от вас хотела? Что вы должны делать?

Мишель ответила, не отводя глаз от Эррила.

— Как искатель я должна отправиться по землям Аласии. Найти всех обладающих магией и предупредить их.

— О чем? — жестко прервал ее Эррил.

— О том, что я не единственный искатель в этих землях. — Она сделала большую паузу. — Лорды Гульготы вербуют своих искателей. И те тоже рыщут по лесам и полям в поисках юных элементалов. И там, где я лишь предупреждаю, они будут насиловать. Обманутая и запуганная Темным Лордом, эта молодежь превратится в черную армию, гвардию страха, страшные полки самой отъявленной черной магии.

Эррил прикрыл глаза, перед которыми появилась несчастная Вайрани с черными, как ночь, кудрями и нежной кожей. Лицо его почернело от горького воспоминания, и в глазах остальных он увидел, что и они вспомнили ту страшную ночь.

— Я думаю... — пробормотал он. — Я полагаю, мы уже встречались с одним из таких обманутых.

Теперь пришел черед удивиться Мишель.

— Вы столкнулись с одним из гвардии страха и остались живы! ?

— Едва, — уточнила Елена.

— И что стоят ваши предупреждения? — с неожиданной горячностью заговорил Эррил. — Если кто-то из этих элементалов пойман, то сил сопротивляться Темному Лорду у него уже все равно нет.

Мишель опустила руку в карман.