– Почему ты глазеешь на меня с таким видом?

Дамон неохотно оторвался от чарующего зрелища,

– С каким именно?

– Словно сидишь за столом, а я - одно из блюд.

Маркиз весело засмеялся, но Джулия решительно скрестила руки на груди:

– Я считала, что той ночью ты вполне удовлетворил; свое любопытство!

– Ошибаешься, мой аппетит разыгрался еще больше, - заверил Дамон, но, заметив ее смущение, мгновенно стал серьезным и с обманчивой небрежностью облокотился о спинку сиденья.

– Я сделал тебе больно, - тихо сказал он. - Но так всегда бывает в первый раз.

Жаркий румянец разлился по лицу и шее Джулии. Она словно воочию увидела их сплетенные тела, вновь испытала боль слияния, исступленное наслаждение отдаваться и владеть… Конечно, она не была наивной дурочкой и примерно знала, чего ожидать, но не представляла, как тесно свяжет их эта близость. Невероятно, что многие люди считают подобные отношения ни к чему не обязывающими, мимолетными забавами. Пережитое навсегда и необратимо изменило Джулию, сделало не только опытнее, но и мудрее.

– Ничего страшного, - пробормотала она, избегая его взгляда.

– В следующий раз будет лучше.

Теперь, кажется, вспыхнули даже корни волос. Должно быть, он заметил ее смущение и наслаждается им.

– Следующего раза не будет, - выдохнула девушка. - Это нечестно!

– Нечестно? - удивился Дамон.

– Разумеется! Или забыл о леди Аштон и ее нерожденном младенце?

Лицо Дамона мгновенно помрачнело. Джулия поняла, что ему неприятна эта тема.

– Я отнюдь не уверен, что она сказала правду. И попытаюсь все выяснить. Но даже если Полин и беременна, я не могу жениться на ней, иначе, клянусь, не вынесу такой жизни и попросту придушу ее!

Джулия впервые ощутила к нему нечто вроде сочувствия. Дамон был человеком гордым и никогда не плясал ни под чью дудку и уж тем более не позволил бы манипулировать собой такой особе, как леди Аштон.

Девушке захотелось обнять его, утешить, но, стойко сопротивляясь непрошеному порыву, она лишь крепче сжала кулачки и забилась в угол.

– Должно быть, тебе нелегко приходится…

– Не будем говорить сегодня о Полин, - резко бросил Дамон, но лицо его тут же смягчилось, а губы раздвинулись в улыбке. Сунув руку в карман, он извлек маленький бархатный мешочек.

– Я привез тебе подарок.

Но Джулия не спешила протянуть руку.

– Спасибо, не надо, - смущенно пробормотала она. - Мне ни к чему…

– Это твое по праву. Ты должна была получить его восемнадцать лет назад.

Девушка нерешительно взяла мешочек и распустила шнурок. Внутри оказалось что-то твердое и холодное. Джулия разжала ладонь и затаила дыхание при виде великолепного кольца с огромным бриллиантом в тяжелой золотой оправе. Голубоватый камень испускал яркие снопы искр.

– У тебя ведь никогда не было обручального кольца, - заметил Дамон.

– Я не…

– Примерь.

Джулии ужасно хотелось посмотреть, как выглядит перстень на ее пальце, но она боялась пошевелиться. Кольцо и все, что оно знаменует, - не для нее. Их брак долго не продлится. Принесенные обеты не имели смысла - послушное бормотание детей, не ведающих о том, что с ними делают.

Девушка беспомощно взглянула на Дамона, одновременно тронутая и в тоже время испуганная его несказанной щедростью.

– Возьми его обратно, - умоляюще попросила она. Грустно усмехнувшись, Дамон потянулся за кольцом, но прежде чем Джулия успела запротестовать, сжал ее запястье и надел драгоценность на безымянный палец левой руки. Чуть велико, но это не важно.

Джулия зачарованно уставилась на переливающийся камень.

– Оно принадлежало моей матери, - пояснил Дамон. - Она захотела бы, чтобы кольцо перешло к тебе.

– Пытаешься меня подкупить? - пошутила девушка, поднося к глазам руку, чтобы полюбоваться перстнем.

– Скорее, соблазнить.

– И что потребуешь взамен? Дамон вмиг стал сама невинность.

– Считай это возмещением за все, что пришлось перенести из-за этого брака.

– Не настолько я наивна, - покачала головой девушка, снимая с пальца широкий золотой обруч. - Бескорыстным тебя никак не назовешь. Спасибо, но я не могу принять такой дорогой подарок.

– Если откажешься, я выброшу его из, окна.

– Не решишься, - недоверчиво усмехнулась Джулия.

Глаза Дамона сверкнули поистине дьявольским огнем, и Джулия с ужасом поняла, что он в самом деле исполнит обещанное и швырнет бесценное украшение в пыль.

– Оно твое. Поступай с ним как хочешь, - объявил маркиз, подставляя ладонь. - Выкинешь сама или прикажешь мне?

Девушка испуганно сжала кольцо в кулаке.

– Ни за что не позволю тебе сделать такую глупость.

Дамон, довольно улыбаясь, опустил руку.

– В таком случае, надеюсь, его ты не станешь передаривать матери?

Джулия, виновато потупившись, снова надела перстень, хотя в душе росло подозрение, что новоявленному мужу слишком легко удается взять над ней верх.

– Ты все же чего-то добиваешься, - проворчала она. - И не отпирайся - неплохо я узнала тебя за это время.

– Я хочу лишь того, что ты сама готова мне дать, - прошептал Дамон, придвигаясь к ней - Ну а теперь, объясните, миссис Уэнтуорт, каковы, по-вашему мнению, должны быть наши отношения?

Джулия прокляла внезапное пробуждение чувств и свое тело, предательски жаждавшее его прикосновений. Он так целеустремлен и уверен - качества, которыми она всегда восхищалась в мужчине. И то обстоятельство, что он не принадлежит к театральному окружению, еще больше интриговало девушку. Всем известно, что актеры - самые непостоянные существа на свете, живущие, подобно цыганам, в ярком, неестественно праздничном мире, в вечном круговороте спектаклей, где комедия сменялась драмой. До сих пор ей почти не встречались такие люди, как Дамон.

– Думаю… мы могли бы стать… друзьями, - нерешительно пробормотала она. - У нас нет причин ссориться. Что ни говори, а мы добиваемся одного и того же.

– Чего же именно?

– Стремимся освободиться друг от друга. Тогда я смогу спокойно заниматься своим делом, а ты - выполнить свои обязательства по отношению к леди Аштон.

– Ты все время напоминаешь о ней. Зачем тебе это?

– Потому что беспокоюсь за…

– Сомневаюсь. По-моему, ты делаешь все, чтобы воздвигнуть между нами стену.

– А если и так? - парировала Джулия, но голос ее дрогнул. Он совсем рядом - мускулистое бедро прижато к ее ноге, рука покоится на спинке ее сиденья. Кажется, так легко прилечь на колени Дамона, притянуть к себе его голову, отдаться ласкам этих губ и пальцев.

Джулия глубоко вздохнула и попыталась унять нервную дрожь.

– Разве я не вправе защитить себя?

– Тебе нет нужды защищаться от меня. Разве я принудил тебя к чему-то?

– С-тех пор как мы встретились, - грустно засмеялась Джулия, - меня лестью и угрозами заставили принять приглашение на ужин, соблазнили, лишили невинности и приневолили принять в подарок кольцо…

– Как быть, если у тебя слабость к драгоценностям? - улыбнулся Дамон, но, заметив расстроенное лицо девушки, тихо признался:

– Что же касается невинности… поверь, такого бесценного дара я не ожидал. И счастлив, как мальчишка.

Джулия закрыла глаза и мгновенно ощутила легкое, как пушинка, прикосновение его губ ко лбу… векам… переносице… щекам… От нее потребовались все силы, чтобы не повернуть голову, не припасть к его рту.

Джулия прокляла внезапное пробуждение чувств и свое тело, предательски жаждавшее его прикосновений. Он так целеустремлен и уверен - качества, которыми она всегда восхищалась в мужчине. И то обстоятельство, что он не принадлежит к театральному окружению, еще больше интриговало девушку… Всем известно, что актеры - самые непостоянные существа на свете, живущие, подобно цыганам, в ярком, неестественно праздничном мире, в вечном круговороте спектаклей, где комедия сменялась драмой. До сих пор ей почти не встречались такие люди, как Дамон.

– Думаю… мы могли бы стать… друзьями, - нерешительно пробормотала она. - У нас нет причин ссориться, Что ни говори, а мы добиваемся одного и того же