— Что ж, в таком случае не вижу препятствий. Разумеется, мы откроем вам счет по вашему первому требованию.

— Давайте сделаем это прямо сейчас.

— Надо заполнить кой-какие бумаги. И ваш паспорт, пожалуйста. В заключение мне понадобятся данные для трансферта.

Уилсон положил на стол свой чилийский паспорт.

— Если желаете, перевод можно осуществить еще сегодня, до закрытия банка.

— Было бы чудесно.

Банкир протянул Уилсону несколько бланков и ручку, а сам раскрыл его паспорт.

— Вы отлично говорите по-английски, сеньор д'Анкония, — сказал он.

— Это потому, что я вырос в США, — любезно улыбнулся в ответ Уилсон.

— А-а, я так и думал.

Когда формальности были закончены, банкир встал и с заполненными бланками «сеньора д'Анкония» в руке направился к двери.

— Извините, я на минуту отлучусь.

Уилсон сделал небрежный жест — мол, пожалуйста, я никуда не спешу. На самом деле внутри у него все похолодело от новой неожиданной мысли. Возможно, американские спецслужбы умнее, чем он думает. Если они держат под колпаком его счет в банке «Кадоган», им ничего не стоит разрешить трансферт — и одновременно оповестить полицию в Вадуце. Возьмут у выхода. Или прямо в кабинете у герра Эггли…

Через несколько минут банкир вернулся.

— Все в порядке, — сказал он. — Перевод будет вечером, а деньги можете получить завтра утром. Думаю, быстрее не бывает!

— Замечательно. Вы работаете по высшему классу.

— Стараемся, — довольно усмехнулся герр Эггли. — Имея под боком такого конкурента, как Швейцария, по другому классу работать нельзя. Могу я вам еще чем-нибудь служить?

— Возможно, вы порекомендуете отель… Ну и насчет ценных бумаг…

— Желаете вложить капитал? — еще более оживился банкир. — Что именно вас интересует? Облигации? Акции? Взаимные фонды?

— Что-нибудь попроще. Хочу вложить всю сумму, которая придет на мой счет.

— О! — сказал банкир с довольным нервным смешком. — Все три миллиона евро?

— Да. Наличные меня не интересуют. Завтра утром я хочу уйти от вас с акциями на три миллиона шестьсот тысяч евро. Каких компаний акции — меня мало интересует. Что-нибудь вполне банальное, лишь бы надежно. Большие и рискованные доходы меня не прельщают. Когда совершите необходимые покупки, пришлите мне с курьером. В отель, который вы мне порекомендуете.

Банкир смущенно возразил:

— Обычно клиенты держат ценные бумаги в нашем сейфе. Вы сами понимаете, насколько спокойней такой вариант. Наше подземное хранилище надежно, и все в нем застраховано. Хотите взглянуть? Можем спуститься…

— Я уверен в надежности вашего подземелья, однако… вы мужчина, и меня поймете… поэтому я скажу откровенно… можно?

— Да-да, конечно!

— Я как раз накануне малоприятного развода.

— Сочувствую.

— Когда жена начинает разговаривать с тобой только через адвокатов — поверьте мне, тут лучше ничего по банкам не иметь. Поэтому я хочу держать акции при себе.

— Воля, конечно, ваша, — вздохнул банкир. — Но я вас предупредил.

— Спасибо за заботу. И последнее — из чистого любопытства… сколько вы берете в качестве комиссии?

— О, совершенные пустяки! Три четверти процента.

— Что в моем случае составит двадцать семь тысяч, так?

— Возможно. К сожалению, я не силен считать в уме, — как бы рассеянно отозвался герр Эггли.

Стоя в очереди к столу паспортного контроля в аэропорту Джона Кеннеди, Уилсон напрасно уговаривал себя не волноваться. Из Штатов он выехал несколько месяцев назад — в Ирландию. Затем он пользовался исключительно чилийским документом на имя д'Анконии. Согласно печатям в его настоящем, американском паспорте, все время вне Америки Джек Уилсон провел исключительно в Ирландии. Комар носа не подточит. И нечего психовать!..

Однако сердце-вещун не обмануло.

Когда пограничник пропустил его паспорт через щель считывающего устройства, на экране дисплея что-то выскочило. Чем провинился его паспорт, Уилсон ума не мог приложить. Однако сотрудник кому-то позвонил, а его попросил временно присесть в сторонке.

Через пару минут к Уилсону подошла миловидная сотрудница иммиграционной службы и пригласила на беседу в специальную кабинку. На ее груди висела табличка с незнакомо-экзотическим именем: «Кэролин Амирпаша». Однако по лицу национальность не угадывалась.

— Есть проблема? — спросил Уилсон, улыбаясь подчеркнуто добродушно.

Кэролин Амирпаша, молча хмуря брови, пролистала его паспорт.

— Пока не знаю, — наконец ответила она. — Это ваше настоящее имя?

Уилсону не нужно было имитировать удивление.

— Странный вопрос… Да, я Джек Уилсон.

— «Джек» — как уменьшительное от «Джона»?

Уилсон мотнул головой:

— Нет, у меня в свидетельстве о рождении записано «Джек», — сказал он. И, улыбнувшись, добавил: — Моя мать была великой поклонницей клана Кеннеди.

— Приятно слышать.

Кэролин Амирпаша пролистала его паспорт еще раз, теперь небрежнее.

— В каких странах вы побывали, мистер Уилсон?

— Несколько месяцев в Ирландии. Последнюю пару дней провел в Швейцарии. Вот и все приключения.

Про Швейцарию он не мог умолчать. Он прилетел рейсом из Цюриха, и эта информация стопроцентно была в компьютере.

— Так, так… И что вы там делали?

— В основном, стыдно сказать, бездельничал. Искал свои кельтские корни.

— В Швейцарии? — сделанным простодушием спросила Кэролин.

У Уилсона в глазах уже прыгали искры, и сам растущий страх припадка провоцировал его неизбежность.

— Нет, конечно. В Ирландии.

— Зачем же вы были в Швейцарии?

— Там я провел только последние два-три дня.

— Об этом нет никакой отметки в паспорте!

— Потому что его у меня и не спрашивали. Пограничник в аэропорту увидел обложку и махнул рукой — проходите.

— Типичная швейцарская беспечность!

Уилсон развел руками — дескать, я за Европу не отвечаю.

— Говорите, искали кельтские корни… — промолвила Кэролин, задумчиво склонив голову. — Однако на ирландца вы, честно говоря, мало похожи.

Перед ответом Уилсон сделал глубокий вдох. Ему уже было ясно, что допрос не имеет никакого отношения к Бободжону и Хакиму. Подозревай они его в терроризме, сейчас бы с ним говорили другие люди. Эта простоватая Кэролин задает вопросы наугад — похоже, сама не знает, чего ищет. Но что же их все-таки зацепило? Почему они к нему привязались? Возможно, их насторожил тот пустяк, что он оплатил билет в Америку наличными? Или в базе данных он проходит как отмотавший срок? Если расспросы идут из-за его тюремного прошлого, то тут ему бояться нечего. Отсидел, вышел по закону. А что потом улетел в Ирландию — это уже не ваше собачье дело!

Внутренне расслабляясь, он решил подключить свой мужской шарм. Игриво улыбнувшись и глядя в глаза хорошенькой сотруднице иммиграционной службы, он сказал:

— Ирландцы — они ведь очень неожиданные. Может, именно я — самый ирландистый из ирландцев!

Кэролин тужилась не улыбнуться в ответ.

— Думаю, вы преувеличиваете, — сказала она подчеркнуто серьезно.

— Вы знаете о существовании чернокожих ирландцев?

— Да, выражение на слуху.

— Ну а я — потомок испанского моряка, которого выбросило на ирландский берег после гибели Непобедимой армады. Там он женился на местной. Ничего особенного, ведь оба католики. И вот спустя сколько-то поколений появляюсь я — черные волосы, черные глаза, смуглая средиземноморская кожа. Пути генов неисповедимы! Знаете, к примеру, что у одного племени индейцев в Аппалачах обнаружили иберийскую кровь? Серьезно! На основе анализа ДНК было установлено…

— Мистер Уилсон, вы здоровы рассказывать сказки!

Он рассмеялся и, чувствуя ее настроение, обиженно буркнул:

— Уж и пофантазировать нельзя!

Кэролин весело улыбнулась и протянула ему паспорт.

— Эти милые байки оставьте для своих подружек.

Дальше все шло как по маслу. Проверили его багаж; конечно, ничего особенного не нашли. Отслуживший добрую службу чилийский паспорт Уилсон сжег еще в Цюрихе, а акции отправил «Федэксом» в Лас-Вегас. Там и получит их через день или два.