— Держу пари, это его светлость. Наверное, не может позволить себе сам открыть дверь, ведь теперь он стал виконтом. — Миссис Берд заспешила в холл. — Вечно эти франты задирают нос.

Олимпия прикинула расстояние до лестницы: если поспешить, то она сумеет закрыться в своей спальне прежде, чем Джаред обнаружит ее в кабинете.

Она тихонько, на цыпочках начала пробираться к двери, как вдруг услышала в холле голоса. Она узнала их и застыла, потрясенная.

— Я посмотрю, дома ли ее светлость, — произнесла миссис Берд тоном, какого Олимпия от нее раньше не слышала.

В нем присутствовал абсолютно новый оттенок высокомерного презрения.

Мгновение спустя миссис Берд появилась в дверях кабинета. Лицо ее раскраснелось от возбуждения.

— Там пришли две леди и джентльмен, — прошипела она. — Они спрашивают виконтессу Чиллхерст. Они думают, что его светлость уже на вас женился.

— Я знаю. Проклятие! Этого следовало ожидать.

— Я провела их в гостиную.

— Скажите им, что я нездорова, миссис Берд.

Миссис Берд вскинулась на Олимпию с видом генерала перед боем:

— Вам нужно их принять, иначе они подумают бог знает что. Мы все уладим.

— Только не в отсутствие Чиллхерста.

— Без него обойдемся. — Миссис Берд решительно тряхнула головой. — Мы притворимся, что вы виконтесса. Они ни о чем не догадаются.

— Как все ужасно обернулось. Я не собираюсь иметь с этим кошмаром ничего общего, миссис Берд.

— Ни о чем не беспокойтесь, я обо всем позабочусь. Вот, джентльмен дал мне их карточки. — Позвольте мне взглянуть. — Олимпия посмотрела на карточки и застонала. — Леди Бомонт, леди Киркдейл и какой-то Джиффорд, Ситон.

— Я подам чай, — сказала миссис Берд. — Не волнуйтесь, я буду называть вас вашей светлостью.

Она ринулась из комнаты, прежде чем Олимпия сумела ее остановить.

С чувством обреченности Олимпия медленно прошла через холл в гостиную. Как ей хотелось, чтобы здесь каким-нибудь волшебным образом появился Джаред и все уладил.

Ему это всегда так хорошо удавалось.

Ей пришло в голову, что, если бы она не убедила его продолжать их романтическую ложь, он бы, наверное, уехал и ей самой не пришлось бы отбиваться от этих назойливых людей.

Конечно, в таком случае повседневная рутина заботила бы ее меньше всего, мрачно подумала она. Если бы Джаред уехал, ее сердце было бы разбито навсегда.

Деметрия и Констанс восседали на диване. Одетые в голубое и розовое, они являли собой изысканную живую картину, которая совершенно не вязалась со скромным интерьером гостиной.

Красивый мужчина, чуть моложе Олимпии, стоял у окна.

Его светлые волосы были того же оттенка, что и у Деметрии.

Он был одет по последней моде в панталоны со стрелкой и хорошего покроя сюртук до талии, на шее повязан замысловатый галстук.

— Леди Чиллхерст. — Деметрия безмятежно улыбнулась, но в ее холодных глазах блестел инквизиторский огонек. — Вчера вы, кажется, познакомились с моей близкой подругой, леди Киркдейл. Позвольте представить вам моего брата, Джиффорда Ситона.

— Мистер Ситон. — Олимпия склонила голову, вспомнив, что так всегда делал Джаред.

— Леди Чиллхерст. — Джиффорд подошел к ней, томно улыбаясь. Он взял руку Олимпии, нагнулся и легко скользнул по ней губами. — Очень приятно с вами познакомиться.

— Джиффорд настоял на этом визите, — нежно промолвила Деметрия. — Мы с Констанс решили пойти вместе с ним.

Джиффорд с восхищением смотрел на Олимпию.

— Я совсем не то ожидал увидеть по описанию своей сестры, мадам.

— Что это значит? — Олимпия выдернула свою руку.

Головная боль сделала ее раздражительной. Ей хотелось, чтобы непрошеные гости оставили ее в покое и удалились.

— Я не хотел вас оскорбить, мадам, — быстро произнес Джиффорд. — Просто Деметрия сказала, что вы, очевидно, приехали из деревни, и я думал встретить провинциальную простушку. Я не ожидал, что вы столь очаровательны.

— Спасибо. — Олимпия не знала, как ей реагировать на комплимент. — Присядьте, мистер Ситон. Моя экономка сейчас приготовит чай.

— Мы ненадолго, — спокойно произнесла Констанс. — Видите ли, нас привело к вам любопытство.

Олимпия растерянно посмотрела на нее:

— Любопытство?

Деметрия издала легкий переливчатый смешок.

— Вы, должно быть, знаете, дорогая, что мы с Чиллхерстом были помолвлены. Когда мой брат узнал, что его светлость наконец женился, он загорелся желанием увидеть его счастливую избранницу.

Улыбка Джиффорда приобрела ледяной оттенок.

— Его светлость предъявлял очень высокие требования к своей будущей жене. Мне не терпелось посмотреть на женщину, удовлетворившую его взыскательный вкус.

— Я не понимаю вас, — сказала Олимпия.

Джиффорд присел у окна. Он, казалось, был заворожен Олимпией.

— Вам полезно обо всем узнать, прежде чем вы появитесь в свете, мадам. Не секрет, что Чиллхерст разорвал помолвку с моей сестрой, когда узнал истинное состояние ее финансовых дел. Видите ли, он считал, что она дочь богатых родителей.

— Ничего не понимаю. — Олимпия ощущала себя мышью в окружении трех избалованных котов, решивших потешиться вволю, прежде чем съесть ее.

Джиффорд прищурился. — Три года назад Чиллхерст недвусмысленно дал понять, что в будущей супруге его в первую очередь интересуют деньги.

— Пожалуйста, Джиффорд. — Деметрия взглядом осадила брата, а затем криво улыбнулась Олимпии. — Чиллхерст носит благородное имя, но даже его родственники вынуждены признать, что у него душа торговца.

— С Чиллхерстом все сводится к сделке, — ядовито произнес Джиффорд.

— Успокойся, дорогой, по-моему, они прекрасно подходят друг другу, — беззлобно сказала Констанс. — Леди Чиллхерст кажется мне весьма практичной женщиной.

— Почему вы так решили? — в изумлении спросила Олимпия, ибо ее еще никогда не называли практичной.

Джиффорд помрачнел.

— Ну, это же очевидно, не так ли? У вас есть состояние, иначе бы Чиллхерст на вас не женился, к тому же сам он чертовски богат. Тем не менее он прячет вас в этой дыре. — Он скользнул взглядом по ее скромному муслиновому платью. — Более того, похоже, вы не тратите много денег на наряды, так что остается предположить, что вы весьма экономны, мадам.

— Чиллхерст это ценит. — Глаза Деметрии не улыбались, а в голосе звучал металл. — Я уверена, он испугался, что я пущу его деньги на ветер, и, возможно, был прав. Признаюсь, я люблю красивые вещи.

Констанс улыбнулась ей беглой улыбкой.

— Да, Деметрия, но красивые вещи стоят денег.

— Но они их стоят, — подчеркнула Деметрия.

Джиффорд недовольно проворчал:

— У Чиллхерста куча денег, он богат, как Крез. Ему не нужно жениться на деньгах.

Олимпия уже открыла рот, чтобы гневно возразить, но осеклась, заметив, как Деметрия с Констанс обменялись тревожными взглядами.

Олимпия вдруг осознала причину повисшей в воздухе напряженности: Деметрия и ее подруга не хотели идти сюда.

Они увязались за братом в тщетной попытке отговорить его от визита.

Джиффорд весь кипел от ярости и затаенного разочарования, и все его эмоции были связаны с Джаредом.

Олимпия не знала, как ей поступить.

Деметрия же поспешила отвлечь внимание от грубости Джиффорда:

— Вы должны простить моего брата. После стольких лет он все еще очень страдает из-за того, что Чиллхерст отказался принять его вызов.

У Олимпии перехватило дыхание, но некоторое время она продолжала смотреть на Деметрию, а затем повернулась к Джиффорду:

— Только не говорите, что вызывали Чиллхерста на дуэль!

— Не сочтите за оскорбление, мадам, но у меня не было выбора, — Джиффорд беспокойно поднялся и зашагал к окну. — Он безобразно обошелся с моей сестрой, и я просто вынужден был послать вызов.

— Ладно, Джиффорд. — Деметрия вновь пронзила брата тревожным взглядом. — Не надо ворошить прошлое. В конце концов, это было три года назад, и я счастлива в браке с другим.