Взаимопонимание, что на мгновение установилось между ними, растаяло словно по мановению волшебной палочки.

Шарлотта в негодовании сверкнула в его сторону глазами.

– Вы пытаетесь манипулировать мною, сэр?

– Пытаюсь всего лишь убедить вас при помощи логики и разумных доводов. Если ваша версия, что убийца Друсиллы Гескетт – один из ее бывших поклонников, недалека от истины, то этот человек должен принадлежать к высшему свету. Я прав?

– Да, все поклонники миссис Гескетт, кроме одного, люди светские, – согласилась она с ноткой нетерпения в голосе. – Мистер Чарлз Дилл единственный, кто не вращался в высшем обществе, но я уже говорила вам, что он умер от сердечного приступа за неделю до гибели миссис Гескетт.

– Вот как. Тогда в числе тех, у кого мое необычное поведение возбудит подозрения, вполне может оказаться и ее убийца, и мы его вспугнем.

Шарлотта открыла рот и снова его закрыла.

– Возможно, вы правы, – недовольно поморщилась она.

– Следовательно, принимая во внимание мое личное желание избежать скандала и ваше похвальное стремление не испортить собственную карьеру, нам остается только один выход. Мы объявим о помолвке. Это даст нам возможность появляться в обществе друг друга, пока мы будем заняты расследованием.

После этих слов в комнате повисла напряженная тишина.

– Мы? – повторила Шарлотта с подозрительной любезностью.

– Вы по-прежнему намерены выслеживать убийцу Друсиллы Гескетт, правильно я понял?

– Она была моей клиенткой и вполне могла погибнуть из-за того, что мне не удалось вовремя получить важные сведения. – Шарлотта глубоко вздохнула. – Я обязана найти убийцу.

– Вот здесь я с вами не согласен. Вы ничего и никому не обязаны. Но я вижу, вас не переубедить.

– Нет, вам не удастся остановить меня.

– Как вам уже известно, я тоже дал обещание своей тетушке. – Бакстер встретился с ней взглядом. – Похоже, нам придется сотрудничать во имя общей цели.

Шарлотта устало покачала головой со смиренным и недоверчивым видом.

– Мои подозрения относительно вас, мистер Сент-Ивс, оправдались.

Он нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Вы и впрямь человек опасный.

– Помолвлен? С Шарлоттой Аркендейл? – Розалинда со звоном опустила изящную чашку на блюдечко. – Просто не верится. Ты не можешь жениться на этой мерзавке. Ты, верно, не в своем уме.

– Не исключено, – признался Бакстер.

– Смеешься надо мной? – Розалинда смерила его укоризненным взглядом. – Ты прекрасно знаешь, что я никогда не понимала твое довольно странное чувство юмора. Объясни мне, что происходит.

– По-моему, я уже объяснил. Это достаточно разумный выход, если, конечно, вы желаете, чтобы я продолжил расследование.

Он пересек гостиную и остановился у камина, рассматривая очередное приобретение Розалинды – новую каминную полку. Искусная резьба, покрывавшая ее, была выполнена в новомодном замарском стиле, как и почти вся обстановка комнаты. Розалинда не так давно заново отделала парадную гостиную, и комната в египетском стиле – обои, расписанные иероглифами, пальмы, экзотические статуи и искусственные колонны – превратилась в нечто подобное внутреннему дворику типичного замарского особняка.

Это превращение явилось последним в цепи бесконечных изменений, происходящих в стенах огромного лондонского дома. Пока Бакстер жил здесь с матерью и теткой, ему довелось играть в этрусском коттедже, учить уроки в китайском саду, упражняться в фехтовании в греческом храме. К счастью, жить в мрачном римском склепе ему уже не пришлось.

Когда Бакстер перебрался в собственные апартаменты, то установил одно нерушимое правило – никаких изменений в отделке дома не будет произведено в угоду веяниям моды.

Разглядывая позолоченную резьбу на каминной полке, он вдруг подумал, что всегда старался избегать перемен и сопутствующих им суматохи и беспорядка.

С самого детства все более-менее значительные перемены в его жизни, как правило, следовали за очередной размолвкой его родителей. Оба они были мастерами яростных ссор и страстных примирений и изрядно поднаторели в искусстве представлять все это на публике. Их нисколько не заботило, что зрителем этих сцен зачастую оказывался их маленький сын.

Мальчик в ужасе наблюдал за битвой темпераментов, в тревоге ожидал примирения, а в промежутках терпел издевательства сверстников.

С малых лет он старался подавить в себе проявления буйного темперамента, который унаследовал от родителей. В своем воображении он рисовал жизнь, прочно изолированную от сильных эмоций и ощущений, словно стеклянная колба, которую оберегают от воздействия загрязняющих паров.

Он пытался внушить себе, что все его интересы сосредоточены в стенах лаборатории. Но теперь, после того как Шарлотта ворвалась в его замкнутый упорядоченный мирок, он уже не был уверен, что устоит перед соблазном провести несколько рискованных экспериментов.

Но если он не будет соблюдать осторожность, колба может взорваться, и содержимое выплеснется ему в лицо.

– И ты твердо убежден, что мисс Аркендейл невиновна? – спросила Розалинда.

– Да. – Бакстер отвернулся от узорчатого бордюра и посмотрел ей в лицо. – У меня нет на этот счет никаких сомнений. Когда вы познакомитесь, то согласитесь со мной.

– Ну если ты так уверен… – нерешительно пробормотала Розалинда.

– Другого выхода нет. Она так же, как и вы, задалась целью разыскать убийцу Друсиллы Гескетт. Я не смог отговорить ее от этой затеи, и поэтому мне придется вести расследование вместе с ней.

– И ты хочешь использовать фиктивную помолвку как повод для ваших совместных выходов в свет.

– Единственная возможность.

Розалинду такой ответ, похоже, не убедил. Она положила руку на изящный резной подлокотник зеленого диванчика и устремила на Бакстера проницательный взгляд.

– Не знаю, что и сказать тебе.

– Если честно, мне и не нужно, чтобы вы что-нибудь говорили – даже своим близким друзьям. Никто не должен знать, что помолвка ненастоящая, понимаете? Ни одна живая душа.

– Так это конспирация? Бакстер, уж не думаешь ли ты, что я соглашусь участвовать в этом спектакле?

– Напротив, я очень хорошо вас знаю, Розалинда. Держу пари, вы получите истинное удовольствие. Пьеса, которую мы разыграем, вполне в вашем вкусе – этакая мелодрама.

Розалинда попыталась принять оскорбленный вид.

– И у тебя хватает совести говорить подобные вещи своей тетке?

– Подумайте лучше вот о чем: джентльмен из числа ваших знакомых может оказаться убийцей.

Розалинда вздрогнула.

– А почему ты решил, что это мужчина? Убийцей может быть и женщина.

Бакстер пожал плечами:

– Миссис Гескетт перед смертью успела отправить Шарлотте письмо, в котором сообщала, что кто-то пытается ее убить. Она предполагала, что это один из отвергнутых поклонников, которого поверг в ярость ее отказ.

– Вполне вероятно. Что ж, это будет захватывающее приключение, Бакстер.

– Я с самого начала знал, что вы так скажете. Мы с Шарлоттой хотим начать расследование с бывших поклонников миссис Гескетт. Последний, которому она отказала, – лорд Леннокс.

– Леннокс. – Розалинда нахмурилась. – Друсилла была от него в восторге. Она призналась мне, что он обладает завидной выносливостью.

– Выносливостью?

Розалинда усмехнулась:

– Друсилле нравилось это качество в джентльменах. А также в лакеях, кучерах и конюших. Словом, Друсилла была без ума от любого мужчины, который мог с ней тягаться в любви.

– Понятно. – Бакстер снял очки и достал из кармана платок. – Если мы примем версию, что ее убил бывший любовник, нам придется просмотреть нескончаемый список былых увлечений этой леди.

– Вряд ли. Всего несколько из них имели основания избавиться от нее. Возможно, я помогу тебе, Бакстер.

– Как раз хотел просить вас об одном одолжении.

– В чем оно состоит?

Бакстер водворил очки на нос.

– Я буду чрезвычайно вам признателен, если вы поможете моей невесте сделать кое-какие покупки.