– И кто же ваш отец?

– Четвертый граф Эшертон. – Бакстер стиснул спинку стула. – Он умер два года назад.

– Эшертон, – повторила Шарлотта, не в силах прийти в себя от изумления. – Уж не собираетесь ли вы сообщить мне, что вы пятый граф Эшертон? Право, это было бы слишком.

– Нет. Я внебрачный сын, Шарлотта. У меня нет титула.

– И слава Богу. Хоть на том спасибо.

На лице Бакстера отразилось удивление.

– Мой сводный брат Гамильтон в настоящее время носит титул графа Эшертона.

– Не могу выразить, как вы меня этим успокоили.

Его брови взлетели над дужками очков.

– В самом деле?

– Ну конечно. Видите ли, это только усложнило бы ситуацию. Не хватало еще, чтобы граф путался у меня под ногами. – И тут ее осенило. – Как, вы говорите, зовут вашу тетушку?

– Розалинда, леди Тренглосс.

– Господи, еще один титул. – Шарлотта нахмурилась. – Тренглосс. Кажется, Друсилла Гескетт упоминала это имя.

– Как я уже говорил, Друсилла Гескетт была близкой подругой моей тетушки.

Шарлотта устало кивнула:

– Вполне естественно, что вы согласились расследовать убийство, – ведь это она попросила вас об этом. Я бы поступила точно так же.

Бакстер мрачно усмехнулся:

– Не часто встретишь такое понимание.

– Вы рассказали мне все это потому, что больше не подозреваете меня в шантаже и убийстве. Смею ли надеяться на это?

– Я и раньше не считал вас отпетой злодейкой.

– Спасибо и на том.

– Но некоторые сомнения у меня все же были. Мой подход в подобных случаях – следовать логической цепочке рассуждений, пока я не получу исчерпывающих доказательств «за» или «против».

– Должно быть, в вас говорит исследователь. – Шарлотта с преувеличенным вниманием разглядывала кончик пера. – И что же убедило вас в моей невиновности, мистер Сент-Ивс?

– Во-первых, вы плохо ориентировались в доме Друсиллы Гескетт.

Шарлотта резко вскинула голову.

– И что из этого?

– Миссис Гескетт была убита в собственном доме. В спальне, если быть точным.

– Да, это мне известно.

– Когда вчера вечером мы поднялись в верхние комнаты, вы явно медлили в нерешительности. Вы даже представления не имели, где находится ее спальня, пока не попали в комнату, где были ее личные вещи.

– Ясно. – Шарлотта проглотила застрявший в горле комок. – Весьма логично.

– К тому же не были уверены, что именно ищете в доме. Вы случайно наткнулись на альбом с акварелями и не знали, содержит ли он какие-нибудь улики. Мне стало очевидно: вы явились в дом убитой вовсе не затем, чтобы незаметно замести следы преступления и убрать изобличающие улики.

Без сомнения, Шарлотта должна быть довольна его заключением, что она невиновна в убийстве. И все же ее охватило уныние. И что, спрашивается, она ожидала услышать? Что Бакстер поверит ей на слово, едва взглянув на нее? Смешно и думать об этом.

– Итак, – промолвила она с нарочитым апломбом, – убедившись в моей невиновности, вы, естественно, собираетесь уволиться и заняться своими делами.

– Не совсем.

– Вполне разумно, учитывая данные обстоятельства. Ведь вам теперь незачем работать на меня. Вы можете с таким же успехом… – Она умолкла на полуслове, когда до нее наконец дошло. – Что значит – не совсем?

Бакстер выпустил спинку стула, прошелся по комнате и остановился у книжного шкафа спиной к Шарлотте.

– Я решил продолжить сотрудничать с вами, Шарлотта.

Ее упавшее было настроение резко поднялось.

– Правда? Вы не шутите?

– Проблема, которая свела нас вместе, все еще не решена, – заметил он. – Убийство миссис Гескетт должно быть раскрыто. И вы, и моя тетушка желаете знать, кто убийца.

– Да. – Она заметно повеселела. – Верно, сэр! И правду говорят, что две головы лучше, чем одна.

– Но в наш союз требуется внести некоторые изменения.

Неприятный холодок пробежал у нее по спине.

– Изменения?

Он обернулся к ней, заложив руки за спину.

– Боюсь, теперь я не смогу играть роль вашего доверенного лица.

– Признаюсь, у меня тоже возникли сомнения на этот счет, когда я впервые увидела вас, хотя моя сестра и экономка в один голос утверждали, что мне не о чем беспокоиться. Но, став свидетельницей вашей встречи с мисс Паттерсон, я пришла к заключению: вы действительно способны притворяться, и довольно искусно.

– Дело в том, – осторожно возразил Бакстер, – что наше расследование приведет нас в круг знакомых Друсиллы Гескетт.

– Ну и что?

– Но это же и знакомые моей тетушки. И они хорошо знают меня. – Он холодно усмехнулся. – А если не знают, то по крайней мере слышали, как-никак внебрачный сын Эшертона! В высшем свете мне не удастся остаться незамеченным.

– Понимаю. – Шарлотта лихорадочно соображала. – Мы должны придумать какую-нибудь историю, для того чтобы появляться в обществе друг друга, не вызывая излишних толков.

– Я размышлял над этим почти всю ночь. – Бакстер помолчал и добавил: – Думаю, перебрал все возможные варианты.

Она выжидающе улыбнулась ему:

– И что же?

– И пришел к неминуемому выводу. Существует лишь один повод для наших совместных выходов в свет.

– Хотела бы я знать какой.

– Помолвка.

Услышав это, Шарлотта чуть не задохнулась.

– Как вы сказали? – осторожно переспросила она, когда к ней вернулась способность говорить.

– Мы с вами объявим, что помолвлены и собираемся пожениться. – Он криво усмехнулся. – И я все-таки настаиваю на том, чтобы вы называли меня Бакстером.

Бакстер заранее подготовился к взрыву. Но даже все его знания о природе взрывчатых веществ не помогли ему предсказать реакцию Шарлотты.

Сначала она замерла. Глаза ее расширились и тут же сузились, став похожими на два узких лезвия. Рот открывался и закрывался дважды.

И только после этого разразилась гроза.

– Помолвка? – Шарлотта вскочила с кресла, напомнив Бакстеру легендарный Везувий. Она вперила в него недоверчивый взгляд. – Да вы спятили, сэр!

– Очень может быть, – согласился Бакстер, удивляясь, почему его так огорчил ее возмущенный протест. И действительно, с чего бы ей радоваться, узнав, что придется изображать его невесту?

Но после того как он полночи промучился бессонницей, находясь в состоянии повышенного возбуждения, ему меньше всего хотелось прочесть в ее глазах удивление и испуг. Как-никак не он один поддался вчера страстному порыву…

– Это же сумасшествие. – Шарлотта с заметным усилием попыталась взять себя в руки. – И как только вам это взбрело в голову?

– По-моему, я довольно ясно все изложил. – Он уделил логике особенное внимание. Шарлотта – женщина умная и так же отчетливо понимает проблему, как и он сам. – Если мы собираемся продолжать наше расследование в кругу знакомых моей тетушки, вы больше не сможете представлять меня как своего поверенного. Здесь этот номер не пройдет. Нам потребуется более правдоподобное объяснение.

– Правдоподобное объяснение, – оцепенело повторила она.

– Да. – Внезапно Бакстер почувствовал, что вот-вот начнет расхаживать взад-вперед по комнате. Он усилием воли заставил себя остаться на месте, никак не выдав своего волнения.

– И вы полагаете, это объяснение правдоподобно?

– Если сможете предложить что-нибудь получше, я с удовольствием вас выслушаю.

– Но ведь можно найти другой выход из создавшейся ситуации. – Шарлотта забарабанила пальчиками по поверхности стола. – Дайте мне время поразмыслить.

– Пожалуйста, сколько угодно. – Его все сильнее охватывало беспокойство. Чтобы как-то отвлечься, Бакстер взял с ближайшего столика книгу в кожаном переплете. Рассеянно взглянув на обложку, он увидел имя Байрона, негромко выругался и поспешно положил томик на место.

– Мы можем сделать вид, что сошлись на почве обоюдного интереса к химии, – задумчиво произнесла Шарлотта. – Скажем, что встретились на собрании какого-нибудь ученого общества.